В Канаде прошли знаменательные парламентские выборы, результат которых наверняка войдет в историю. По их итогам сформировалась первая в истории страны политическая династия. Джастин Трюдо, сын экс-премьер-министра Пьера Трюдо, одержал выдающийся триумф, подведя черту под почти 10-летним правлением консерваторов.Когда ныне уходящий премьер Стивен Харпер получил бразды правления в 2006 году, Трюдо еще не думал всерьез о приходе в политику. Лишь в следующем, 2007 году, он вступил в борьбу за право представлять свою партию в монреальском округе Папино (на севере нашего города, в преимущественно молодежном и иммигрантском районе со значительным чернокожим населением). Трюдо заручился номинацией, с легкостью обойдя 2 других кандидатов. Вскоре он оправдал надежды партийцев, выиграв выборы по своему округу, и был обычным депутатом, пока не встал у руля своей партии в 2013 году.
В политике у Трюдо небольшой опыт. Он сменил несколько занятий, пользуясь возможностью попробовать себя во многих ипостасях, в том числе преподавал сценическое искусство, был инструктором по сплаву на реках (тут невольно вспоминается недавний российский фильм «Географ глобус пропил» о дилетанте-учителе не без грехов). Уже став депутатом, зарабатывал в основном выступлениями, причем очень неплохо. Имеет доступ к специальному фонду, учрежденному его отцом. Не испытывал финансовых трудностей и определенно принадлежит к местной элите.
Трюдо – уроженец Оттавы, и его родной дом – резиденция премьер-министра, расположенная по известному всем адресу 24 Sussex Drive. Вообще же клан Трюдо происходит из фешенебельного Утремона, и избранный премьер даже говорит по-французски с местным «буржуазным» акцентом. Его книжный французский разительно отличается от манеры разговора, например, Жана Кретьена.
Ставка либералов на Джастина Трюдо была во многом рискованной. До этого партия трижды ошиблась с лидерами, позволив консерваторам прохаживаться на их счет в уничижительных рекламных роликах. Результатом были катастрофические результаты на выборах. В 2011-м, проведя крайне неудачную предвыборную кампанию под руководством Майкла Игнатьева (он, как говорили консерваторы, «проездом в Канаде»), Либеральная партия потеряла статус официальной оппозиции.
Сейчас либералы снова в большинстве, причем в гораздо более весомом, чем было даже при Жане Кретьене. У них 184 места в федеральном Парламенте (было 36). Они выиграли, можно сказать, с запасом. За исключением Калгари и Ванкувера, их выдвиженцев массово поддержали крупные канадские города, а также пригороды (да и в Калгари впервые за полвека избрались аж 2 либерала). Лишь 3 округа в Монреале отошли новым демократам, один – «Квебекскому блоку». Остальные 14 – у либералов. В Торонто похожая картина. Организованно проголосовали за Либеральную партию и тамошние преуспевающие пригороды, и города «субурбии» с преимущественно иммигрантским населением. В Атлантических провинциях либералы и вовсе завоевали 32 мандата из 32-х, пообещав возобновить интенсивные работы на местных верфях.
Предвыборная кампания преподнесла массу сюрпризов, и в основном в последнюю неделю. До этого в ее ходе не раз возникало впечатление, что дискуссии ведутся ни о чем, что само голосование пройдет буднично и по его итогам ничего не изменится – в крайнем случае консерваторы останутся править в меньшинстве, после чего Стивен Харпер уйдет в отставку, поставив у руля преемника. Вроде бы, он устал от власти еще в прошлом году, и теперь всего лишь хочет, находясь в должности, отпраздновать со всей страной 150-летие образования Конфедерации в 2017 году.
Надеждам, как видим, не суждено сбыться. Харпер останется депутатом от Калгари, но уйдет с поста премьер-министра и лидера официальной оппозиции. Очень не повезло тем членам его кабинета, которые баллотировались от торонтовских и близлежащих округов: в частности, Крису Александеру (иммиграция) и Джо Оливеру (финансы). Их буквально накрыло «красным цунами», сменившим в нынешнем году «оранжевую волну» 2011-го. И Александер, и Оливер стали жертвами ошибок, допущенных в ходе предвыборной кампании. Первый поплатился за самоустранение во время небольшого кризиса, вызванного неприятной ситуацией с отказом сирийским беженцам въехать в Канаду. Второй тоже ушел в тень и не общался с прессой, но уже когда Канада официально вновь вступила в рецессию. На фоне молчания ключевых министров Стивен Харпер упорно пытался увести общественную дискуссию в другое русло, но получалось у него плохо.
В целом нынешние выборы стали плебисцитом по поводу десятилетнего пребывания премьер-министра у власти. Канадцы решили, что управлять страной ему хватит, тем более что он сам склонялся к отходу от дел. При этом Харперу припомнили все его былые грехи, абсолютно забыв о его добродетелях. Например, именно он значительно увеличил выплаты на детей; при нем снижались налоги; независимо от него, но в ходе его правления держались рекордно низкие ипотечные ставки; в прошлом году упала стоимость бензина.
Но в конечном итоге премьер-министр Харпер остался в памяти миллионов радикалом. В Онтарио ему приписали неприязнь к меньшинствам, в Квебеке сочли милитаристом. Немало вреда ему принесла принципиальная поддержка братьев Фордов в Торонто. Бывший мэр Роб Форд, вынужденный приостановить свою бурную карьеру из-за серьезных подозрений в криминальной деятельности, смог тем не менее избежать уголовных обвинений и даже мимолетного ареста, хотя его противозаконные похождения на протяжении долгих месяцев расписывала международная пресса. Роб Форд и его брат Даг – большие друзья Харпера, и перед самым голосованием он искал помощи именно у них. Это все плохо сочеталось со странными атаками консерваторов на Джастина Трюдо, обещавшего легализовать марихуану. Как известно, Роб Форд, находясь в высокой должности, преспокойно употреблял куда более сильнодействующие субстанции, и все сходило ему с рук. Лично Стивен Харпер на публику нисколько не сомневался в его добропорядочности.
Лицемерие лидера консерваторов было очевидным, и в конце концов ему припомнили это, а заодно и все остальное: натянутые отношения с прессой, диктатуру, введенную в собственной партии, снижение международного престижа Канады. Вроде бы, оно и звучит абстрактно для «среднего канадца», который в основном интересуется хоккеем и лишь вскользь – политикой. Но совершенно отгородиться от политики в парламентской демократии невозможно. И тут Харпер и его стратеги в конечном итоге наступили на собственные грабли. Это они 10 лет приучали канадцев приглядываться искючительно к негативным чертам крупнейших политических деятелей. А у Харпера таких черт и черточек более чем предостаточно. Даже в самой партии под занавес нынешней предвыборной кампании вынуждены были признать, что он «несовершенен», сняв соответствующий рекламный ролик.
Уходящий премьер-министр лишен харизмы, он далек от спонтанности, никогда не проявляет эмоций на публике. Со своими приближенными он чрезмерно жесток. Улыбка ему не идет, на его лице она выглядит приклеенной. Карикатуристы и пародисты уже 15 лет успешно изображают его в виде роботоподобного существа с квадратной головой и немодной прической. Конечно, если брать голый имидж, то Джастин Трюдо, обожающий «общаться с народом», что скрывает его элитарность, легко побьет Стивена «одной левой».
Консервативная партия долго молилась на Харпера, который привел ее к 3 победам на выборах, в том числе одной – в большинстве. Ему прощали очень многое. Но, наверное, думать о его замене нужно было заранее. В итоге премьер-министр потянул за собой всю партию. В Торонто и Монреале именно неприязнь к Харперу стала определяющим фактором в победе Джастина Трюдо. Не секрет, что очень многие канадцы на этих выборах голосовали стратегически, то есть не «за» кого-то, а «против» Харпера. В том числе, например, так поступила целая армия членов профсоюзов, которые всегда следуют призывам своего руководства. Стратегическое голосование могло обернуться и в пользу Томаса Малкера – в конце концов, на старте предвыборной кампании опросы общественного мнения отдавали именно ему пальму первенства. Но уже в сентябре из ниоткуда возникла проблема Зунеры Ишак с ее желанием голосовать в чадре, после чего поддержка Малкера в нашей провинции улетучилась. В Онтарио это восприняли как руководство к действию, в результате чего либералы получили неожиданное большинство. Судьба предвыборной кампании решилась в последнюю неделю дискуссий.
Массовая поддержка Трюдо, конечно же, объясняется еще и тем, что за недели разъездов по стране он стал «своим» сразу для нескольких поколений: и для молодежи, и для людей средних лет, и для пожилых, которые помнят его отца и сейчас словно возвращаются в молодые годы, когда трава была зеленее и недвижимость стоила копейки по сравнению с нынешними миллионами.
Перед Джастином Трюдо открылись выдающиеся перспективы. Ранее он обещал прекратить вовлечение Канады в военные действия в Сирии и Ираке. Среди других его предложений – резко сократить налоги для людей, получающих менее 89 тысяч долларов в год, а также вложить дополнительные 30 миллиардов долларов в строительство инфраструктуры по всей Канаде. Трюдо готов смело реформировать процедуру назначения сенаторов (ранее он лишил всех сенаторов-либералов партийного статуса). Он выступает за разработку электоральной реформы, за изменения в работе федерального Парламента. Наконец, не исключено, что уже в ноябре на климатической конференции в Париже Канада его устами присоединится к новому варианту Киотского протокола.
Поскольку избиратели в Канаде осуществили радикальную смену власти, разом поменяв и правящую партию, и официальную оппозицию (между прочим, консерваторы будут очень сильной оппозицией, так как у них без малого 100 мест в Парламенте), постольку они должны быть готовы к переменам во внешнеполитической линии, в экономике, в общественной жизни. В ближайшее время у руля в стране встанет новая команда, в которой, скорее всего, можно будет насчитать единицы опытных аппаратчиков периода Жана Кретьена и Пола Мартина. Новым властям выдан внушительный мандат доверия, но сегодня он держится исключительно на мимолетной популярности Джастина Трюдо. Трюдо, конечно, прирожденный харизматик, но все-таки что бы он делал без имиджмейкеров?
Монреаль
