Дворец принца, умеющего трудиться

Егор Георгиевич Брюн де Сент-Ипполит, глава всемирно известного аукционного дома IEGOR

Монреаль — один из самых живописных городов в Северной Америке. Особый его колорит во многом определяет уникальная архитектура — cмешение готики, колониального стиля, более позднего ар-деко, неоклассицизма. Мне удалось побывать на cocktail party в одном из красивейших зданий в центре Монреаля и побеседовать с его владельцем Егором Брюн де Сент-Ипполит; поскольку Егор Георгиевич является главой всемирно известного аукционного дома IEGOR и потомком прославленных русских родов, говорили мы об искусстве и о семье.

Здание бывшей церкви, в Еglise Saint-Henri

— Мы находимся в здании бывшей церкви, в Еglise SaintHenri, возведенной в стиле неоклассицизм в 1923 году. Как вам удалось обрести для аукционного дома столь прекрасное строение?

— Это была любовь с первого взгляда. Едва оказавшись здесь, я все для себя понял. У меня ушло 10 лет на поиски подобного места, и — да! – это дорого. Когда я пришел сюда впервые, кое-где были разрушены стены, потолки и крыша, в сохранившихся стенах отсутствовали окна. Это был не просто ремонт. Многое нужно было воссоздавать с нуля. Чтобы добиться нынешнего состояния церкви, нам с женой пришлось долго работать, и наш труд был высоко оценен: комиссия Heritage Montreal удостоила нас Orange prize. Реставрация — очень сложный процесс, мы привлекали к нему самых разных специалистов, не прибегая к помощи государства. У нас с правительством разные взгляды на реставрацию: мне важно было восстановить уникальные детали объекта, а не просто отстроить нечто на старом месте.

 

— Сколько времени у вас ушло на «раскрутку» аукциона?

— Дело пошло хорошо с 1983 года, как только я приехал в Монреаль. С самого начала это был успех. Прежде у нас было привлекательное здание с колоннами в северной части района Mont-Royal. Но оно оказалось слишком маленьким, для всех желающих попросту не хватало места. Люди порой выстраивались в очередь на улице: не было возможности принять всех одновременно, хотя уже в том здании помещалось 400 человек. Да, успех пришел сразу!

 

— Создать “имя» и привлечь людей — это ведь очень сложно…

— Нам удалось. Грех жаловаться. Вот уже много лет дела идут прекрасно. Правда, есть парадокс: мы более известны в мире, чем в Канаде. Точнее, мы известны элите, но не широкой публике

 

— В аукционном доме IEGOR покупку приглянувшегося предмета искусства можно произвести как в зале, так и дистанционно. Какой из способов сейчас наиболее популярен? Насколько глубоко интернет вторгся в вашу жизнь?

— Наибольшая часть продаж осуществляется в интернете. За первые 10 лет существования аукциона на него пришли 64 000 покупателей. А сегодня, благодаря сети, их почти 9 500 000.

Вы можете купить в интернете предметы искусства, предложенные аукционными домами Лондона, Токио, Парижа… Сейчас все просто!

 

— Я обратила внимание на то, как свободны вы в обращении с техникой. Наше сетевое общение прошло молниеносно: вы очень быстро прислали мне материалы для ознакомления, фото.

— Да, для меня это несложно. Кроме того, я понимаю, насколько важно вовремя предоставить нужную информацию. И потом, я все время в работе, с 4 утра и порой до часа ночи. Привык к быстрому ритму.

 

— Каков критерий отбора предметов для аукциона?

— Мы проводим несколько видов аукционов. Лучшие предметы участвуют в основном аукционе в зале и попадают в каталог. Остальное уходит в интернет или на специализированные аукционы. За год мы продаем около 10 000 лотов по самым разным ценам и весьма разным покупателям. Когда люди продают дома, к нам привозят целые коллекции. Например, коллекционные вина.

 

— Как часто аукцион проводится в SaintHenri? По какому графику работает галерея?

— Аукционы проводятся каждый месяц. А люди приходят ежедневно, принося на оценку предметы искусства. Многие из владельцев не очень понимают, что именно попало к ним в руки, а я всегда вижу стоящую вещь. Я для того здесь и сижу — бесплатно даю оценку. В случае, если возникают затруднения, я могу для консультации связаться с коллегами, узкими специалистами. Например, я звоню эксперту — моему племяннику, тоже Брюну. А эксперт уже оценивает качество, описывает историю предмета.

 

— Постаукционные продажи у вас практикуются?

— Всё, что к нам поступает, автоматически остается в аукционном доме для последующей продажи в интернете. Но в итоге продается всё!

 

Как вы осуществляете проверку на подлинность?

— По качеству исполнения я сразу вижу работу мастера, а уж потом смотрю на имя. Имя можно поставить какое угодно, и, право, не стоит слушать уверения людей, принесших предметы на оценку. Далее советуюсь со специалистом. Определяем, к какому периоду относится работа художника. Кроме того, наш каталог просматривает огромное количество людей. Случается, что звонят, сообщают об ошибке — и тогда мы снимаем лот с продажи и вычеркиваем из каталога.

 

— Музеи у вас покупают?

— Очень часто. Сейчас у нас ждет отсылки предмет интерьера, проданный недавно Эрмитажу. Потомки Марии Николаевны, дочери русского императора Николая I и первой хозяйки Мариинского дворца в Санкт-Петербурге, привезли некоторые предметы искусства оттуда и из Баварии. Покупали у нас и европейские музеи, Версаль, например. Разумеется, и все местные музеи.

 

— Сказываются ли на стоимости предметов искусства мировые экономические потрясения?

— Нет, нисколько. В аукционном бизнесе мировые кризисы не ощущаются: рынок гигантский. Всегда были, есть и будут желающие. Для людей, вовлеченных в искусство, покупка вожделенных предметов сродни зависимости. Даже если возникли финансовые трудности, они будут во всем себе отказывать, но на это деньги найдут.

 

— Кто приходит на аукцион? Дилеры, инвесторы, коллекционеры?

— В основном это коллекционеры. Представители знатных фамилий Демарэ, Арно, Пино, Эрмес — состоятельные люди, с большими деньгами.

 

— Как вам кажется, племя коллекционеров молодеет или стареет?

— Это всегда разные потоки. На аукционе можно увидеть и двадцатилетних покупателей. Их всех объединяет платежеспособность.

 

— Каждый ваш прием оставляет очень приятное впечатление, здесь собирается привлекательная публика. Заметно, что отрасль чувствует себя хорошо. С чем это, по вашему мнению, связано?

— Нас посещают успешные, состоявшиеся люди, умеющие хорошо работать и зарабатывать, настоящие трудоголики, которые сами создавали компании. Они прекрасно знают, во что нужно инвестировать, чтобы получать выгоду, и готовы тратить большие деньги, понимая, что впоследствии выгода будет только расти.

 

Зинаида Серебрякова, автопортрет

— Помните ли вы, какой лот ушел на IEGOR за наибольшую цену? Случались ли у вас на аукционах ожесточенные сражения за лоты?

— Да, конечно, самой дорогой была работа Зинаиды Серебряковой. Художница приходилась тетей моему отцу. Часть нашей семьи. Как вы помните, она создала много именно «женских» работ. За ее пастель с девушками спорили покупатели, съехавшиеся со всего мира. Сумма дошла до $1 800 000.

Портрет Е. Лансере (Б.М. Кустодиев)

— Есть в вашем роду и другие известные люди творческих профессий?

— О… Брюн де Сент Ипполит — это фамилия двух братьев-кораблестроителей, переехавшие из Франции в Россию, чтобы руководить постройкой кораблей. По указу Павла I они обрели русское подданство, обрусели… И пошел славный род. Знаменитый Евгений Александрович Лансере был братом Элеанор Лансере, моей прабабушки. Лансере, Бенуа, Серебрякова — это всё наша семья… «Мир искусства». Мой прадядя Валентин Брюн де Сент Ипполит работал вместе с Нижинским, Александром Бенуа.

Герой войны 1812 года Орлов-Денисов

— Вы потомок князей Трубецких и графов Орловых-Денисовых. Есть ли у вас особые семейные традиции, обряды?

— Нет. Мы — православные христиане. Отмечаем церковные праздники. Особых семейных традиций не соблюдаем, только религиозные.

В казацком облачении

— Ваш прапрапрадед, граф Василий Васильевич Орлов-Денисов, был донским казаком, генерал-адъютантом, командиром Лейб-гвардии Казачьего Его Величества полка. Вы — атаман монреальской общеказачьей станицы.

— Сейчас я уже атаман всей Америки. Это выборная должность. На протяжении последних 5 лет меня ежегодно избирают на Казачьем кругу. Собираемся в Нью-Джерси, куда съезжаются казаки со всего мира.

Создатели модного дома “ТАО”

 

— Сколько обязанностей! А вы еще и коллекционер.

— Да, у меня было много разных коллекций. Начинал с гравюр Дюрера (XV век)… Но очень не сразу. Потомки знатных фамилий часто бывали в эмиграции бедны. Я поначалу тоже. Вот мой дед был богат. Уехав из Крыма, он арендовал земли под Константинополем, целые острова для казаков, чтобы им было где жить. А бабушка Трубецкая (в девичестве Лопухина) с двумя кузинами основали модный дом в Турции и затем переехали в Париж, позже в Нью-Йорк. Их модный дом получил название «ТАО» (по начальным буквам фамилий Трубецкая, Анненкова, Оболенская). Сейчас в нью-йоркских музеях эти платья включены в состав экспозиций. А сам я начинал на «блошиных рынках» и зарабатывал уборкой. Я даже пел на пляже, аккомпанируя себе на семиструнной, тем и кормился. Играл на гитаре в группе, потом стал музыкальным импресарио. Потом встретил будущую жену и увлекся стариной, начал продавать предметы искусства на «блошиных рынках».

 

— Глядя на вас сейчас, сложно представить, что приходилось и бедствовать.

— Разное бывало. Бедность не смущала нисколько. Наверное, сложнее обеднеть после богатства. Деньги — это все-таки не то, что когда-либо сильно меня тревожило. Сейчас они есть — и это хорошо. Но главное, я знаю, каково это — тяжело работать для достижения цели.

— Ваш рассказ разрушил целый ряд стереотипов. Настоящая история Золушки…

— Пусть в моем случае это будет бедный принц, который тяжелым трудом вновь обрел дворец и состояние!

 

Редакция выражает особую благодарность Егору Георгиевичу Брюн де Сент-Ипполит и аукционному дому IEGOR, Hotel des Encans, Rue du Couvent, Montreal, за предоставленные фотоматериалы.