Стоял такой же теплый сентябрь, как и сейчас. Правда, было это почти 200 лет назад – в 1827 году в Париже, где 6-го числа труппа английских актеров пригласила публику в театр «Одеон» на свое первое представление. Начали, разумеется, с Шекспира: «Гамлет», затем «Ромео и Джульетта». Спектакли проходили с колоссальным успехом. А среди тех, кто не пропустил ни одного представления, оказался 23-летний Гектор Берлиоз. Он уже тогда знал про себя, что гений (да и его учитель так считал). Ну а то, что дважды провалился на конкурсе на получение Римской премии – так это ни о чем не говорит! Гении редко признаются современниками!
Бездны искусства и любви
Гектор посещал каждый спектакль, вместе со всеми кричал «Браво!» и сходил с ума от любви. Он влюбился в актрису! Разумеется, исполнительницу главных ролей! Его возлюбленная играла Офелию и Джульетту, поражая парижских театралов своей игрой, шапкой золотых волос и глазами цвета неба. Звали ее Гэрриет Смитсон. Она была ирландкой, на четыре года старше Гектора.
Как пишет биограф Берлиоза Валенси Теодор, она не знала ни слова по-французски, а Гектор ничего не понимал по-английски.
Она блистала на сцене, выходила из театра, окруженная почитателями своего таланта, а Гектор… “был без ума от гения Шекспира, а еще более от непорочной Офелии — создания из иного мира, со столь чистой душой и столь легким телом”.
«Шекспир, — писал композитор, — неожиданно обрушился на меня и потряс. Он молнией разверз для меня с величественным грохотом небо искусства, осветив его самые дальние бездны. Я познал подлинное величие, подлинную красоту, подлинную драматическую правду. Я увидел… я понял… я ощутил, что жив, что должен подняться и действовать».
Биограф пишет, что так велико было потрясение Берлиоза от спектаклей Смитсон, что “он впадал в транс и в исступление. И тогда начинались безумные блуждания. Пропадал сон, вместо него он внезапно погружался в забытье… Случилось даже, что он забылся на берегу Сены в Нейи при скорбных завываниях пронзительного ветра. И когда очнулся, выкрикнул в волнении: «Она будет моей женой!»”
Пусть я буду голодать…
Однако прима понятия не имела, что есть какой-то юноша, который из-за нее потерял голову, фигурально, разумеется, выражаясь, а не как его незадачливый однофамилец из известного романа Михаила Булгакова.
Как же быть влюбленному? Как обратить на себя внимание своей пассии? Для начала он “одинокий, терзаемый тоской” ожидал ее выхода у театрального подъезда, а, заметив ее, всякий раз пытался слиться со стеной, чтобы она его не заметила. Она и не замечала! Затем он решился на поступок, который мы могли бы считать свойственным молодым и горячим поклонникам современных “звезд” – он переехал в дом, который находился около гостиницы, где квартировала Гэрриет:
«Пусть я буду голодать, если плата за жилье окажется слишком высокой, но я перееду поближе к гостинице, где она живет. Я выберу комнату, откуда смогу наблюдать за ней. Из окна я буду следить за ее жизнью, а если занавеси будут слишком плотными, я представлю себе ее».
Часами он высматривал ее из своего окна, но, как вы понимаете, это не принесло никакого результата! И тогда он решил заставить актрису узнать о себе. И начал действовать. Он задумал покорить ее своим музыкальным дарованием, написав грандиозную музыку, которая привела бы ее в его объятия. Наивно? Романтично? Глупо? В любом случае, не нам судить! Гектор ухватился за эту идею и подчинил себя ей.
«Тысяча чертей!»
Гектор работал со страстным увлечением, утоляя музыкой великую жажду любви… Он решил вернуть к жизни свою «Мессу» 1823 года. И вот в день Святой Цецилии, 22 ноября 1827 года, она исполняется в церкви Сент-Эсташ…
«Я дирижировал оркестром, — писал он своему неизменному почитателю Феррану, — но, представив себе зрелище Страшного суда (Et interum venturus est), воссозданное пением в унисон шестью первыми басами, грозный clangor tubarum, крики ужаса толпы, изображаемой хором, и все остальное, исполненное именно так, как я задумал, я ощутил конвульсивную дрожь, которую едва сдерживал до окончания фрагмента…»
… Гэрриет ничего не видела и не слышала! Она не пришла в храм.
«Тысяча чертей!» — вырвалось у Гектора, который любил это выражение.
Музыка против медицины
Гэрриет еще не скоро узнает о тайном воздыхателе. Но, как мы теперь понимаем, благодаря тому, что их встреча откладывалась и откладывалась, Гектора насквозь прожигал творческий пламень, заставляя исписывать нотами кипы бумаги, ввязываться в самые невероятные авантюры и вновь и вновь пытаться получить эту злосчастную Римскую премию, которая была ему нужна просто для того, чтобы наконец связать концы с концами. Дело в том, что его отец – доктор по профессии — мечтал о том, что сын пойдет по тем же стопам и станет медицинским светилой. Однако, будучи человеком образованным, он и сыну пытался дать всестороннее образование, и на свою беду отдал парнишку учиться музыке, купив ему совсем плохонькие скрипку и флейту. Кто ж знал, что в мальчике любовь к музыке перевесит сыновний долг! Приехав в Париж, Гектор честно проучился на медицинском факультете, частенько прогуливая лекции, когда в городе давались театральные премьеры. Медицина его отталкивала. Его романтической натуре была чужда всякая материальная природа, ему требовались крылья, а не скальпель и пилюли. Однако, пока юноша учился, папа ежемесячно высылал ему деньги, но однажды Гектор взял в долг огромную сумму, чтобы собрать музыкантов для исполнения своего нового — гениального! – произведения и испугался сообщить отцу всю правду об этом событии. Узнав о том, что сын его обманул, Берлиоз-старший пришел в ярость и прекратил помогать деньгами.
Мать вообще прокляла начинающего композитора за то, что тот не отрекся от музыки, когда она упала перед ним на колени и умоляла вернуться в медицину.
Так что Римская премия нужна была Гектору не меньше, чем любовь Гэрриет!
«Ты моя мелодия…»
Скажу сразу, что и то, и другое он получил! Как? Да очень просто! Он же гений! А в выигрыше оказались мы. На свет в 1832 году появилась Фантастическая симфония, которую музыковеды называют первой программной симфонией в истории романтической музыки. Композитор сам написал текст программы, т.е. подробное изложение сюжета, последовательно развивающихся событий каждой части:
«Программа симфонии. Молодой музыкант с болезненной чувствительностью и пламенным воображением в припадке любовного отчаяния отравляется опиумом. Доза наркотика, слишком слабая, чтобы умертвить его, повергает его в тяжелое забытье, сопровождаемое тяжелыми видениями, во время которого его ощущения, чувства, его воспоминания превращаются в его больном мозгу в мысли и музыкальные образы. Сама любимая женщина стала для него мелодией и как бы навязчивой идеей, которую он находит и слышит повсюду.
Первая часть. — Мечтания. Страсти. Он вспоминает прежде всего это душевное беспокойство, это смятение страстей, эту меланхолию, эту беспричинную радость, которые он испытал, прежде чем увидел ту, которую любит; затем вулканическая любовь, которую она внезапно внушила ему, свои безумные тревоги, свой ревнивый гнев, возвращение радости, свои религиозные утешения.
Вторая часть. — Бал. Он находит любимую вновь на балу, посреди шума блестящего празднества.
Третья часть. — Сцена в полях. Однажды вечером, находясь в деревне, он слышит вдали пастухов, которые перекликаются пастушьим наигрышем; этот пасторальный дуэт, место действия, легкий шелест деревьев, нежно колеблемых ветром, несколько проблесков надежды, которую он недавно обрел, — все способствовало приведению его сердца в состояние непривычного спокойствия и придало мыслям более радужную окраску. — Но она появляется снова, его сердце сжимается, горестные предчувствия волнуют его, — что если она его обманывает… Один из пастухов вновь начинает свою наивную мелодию, другой больше не отвечает. Солнце садится… отдаленный шум грома… одиночество… молчание…
Четвертая часть. — Шествие на казнь. Ему кажется, что он убил ту, которую любил, что он приговорен к смерти, его ведут на казнь. Кортеж движется под звуки марша, то мрачного и зловещего, то блестящего и торжественного, в котором глухой шум тяжелых шагов следует без перерыва за самыми шумными выкриками. В конце вновь появляется на миг навязчивая идея, как последняя мысль о любви, прерванная роковым ударом.
Пятая часть. — Сон в ночь шабаша. Он видит себя на шабаше, среди ужасного скопища теней, колдунов, чудовищ всякого рода, собравшихся на его похороны. Странные шумы, завывания, взрывы смеха, отдаленные крики, которым, кажется, отвечают другие крики. Любимая появляется снова; но она утратила свой характер благородства и робости; это не что иное, как непристойный танец, тривиальный и гротескный, это она пришла на шабаш… радостный вой при ее приходе… она вмешивается в дьявольскую оргию… Похоронный звон, шутовская пародия на Dies irae; хоровод шабаша. Хоровод шабаша и Dies irae вместе».
Три месяца и три года
6 февраля 1830 года Гектор написал другу: «Я готов был начать мою большую симфонию, где должен был изобразить развитие адской страсти; она вся в моей голове, но я ничего не могу написать». 16 апреля он сообщал об окончании симфонии под названием «Эпизод из жизни артиста. Большая фантастическая симфония в пяти частях». Этим артистом, как мы понимаем, был он сам.
Премьера состоялась с большим успехом 5 декабря 1830 года в Парижской консерватории, но позже Берлиоз внес ряд добавлений, изменил порядок частей и несколько переработал программу. В новой редакции симфония была исполнена через два года — 9 декабря 1832 года. И с тех пор остается одним из флагманских произведений симфонического репертуара как по своей оригинальности, так и по разнообразию и силе оркестровки.
Плюс Шуман, Бетховен и Остерле
пианист Даниил Трифонов
Рафаэль Пайяре
Услышать Фантастическую симфонию в исполнении Монреальского симфонического оркестра под руководством Рафаэля Пайяре можно будет в Симфоническом доме 18 и 19 сентября. В программе концерта 18 сентября также прозвучит фортепьянный концерт Шумана, написанный им для своей жены Клары. Его исполнит знаменитый пианист Даниил Трифонов. 19 сентября пройдут два концерта: в 10:30 и в 19:30. На первом будет исполняться только Фантастическая симфония, а в программе второго – Первый фортепианный концерт Бетховена (солист – Д. Трифонов)
На обоих вечерних концертах впервые прозвучит музыка современного канадского композитора Михаэля Остерле, написанная по заказу OSM.
Билеты: от $40 до $165.
