Игорь Губерман «За всё, что сказано, я полностью в ответе»

Через 2 недели состоится творческий вечер Игоря Губермана. Мы брали у поэта интервью в первый его приезд в Монреаль (более 15 лет назад), не отказали себе в удовольствии пообщаться с ним и сейчас, но уже «через океан».

— Соломон Михоэлс говорил: «Я раскрываю себя, свои мысли, свое ощущение жизни через образ, поэтому календарь моих ролей – это календарь моей жизни». По Вашим собственным словам: «Все полагают, что в стихах я юморист. А я – типичный трагик, просто надо уметь это читать, но все предпочитают устоявшуюся репутацию». Наконец, Дина Рубина сказала, что писать о Губермане – это «примерно то же, что браться объяснить достоинства «Джоконды»». В Вашем творчестве Вы раскрываете себя или, наоборот, что-то скрываете за Вашей загадочной улыбкой?

– Конечно, все мои стишки – это мои личные зарифмованные мысли, впечатления и отношение к разным людям и событиям. В них начисто нет «загадочной улыбки» или какого-нибудь притворства. Я – примитивный акын, который поёт про то, что видит, слышит или думает. Поэтому за всё, что сказано, я полностью в ответе.

 

— О своих читателях Вы как-то сказали:

Каков он, идеальный мой читатель?
С отчётливостью вижу я его:
он скептик, неудачник и мечтатель,
и жаль, что не читает ничего.

Вы пишете «гарики» на протяжении нескольких десятилетий (по подсчетам исследователей, около 10 тысяч по состоянию на 2010 г., т.е. в перерасчете «на каждый день» – это запас «гариков» на 28 лет), изменился ли за это время Ваш «идеальный читатель»? Читает ли Вас молодое поколение? Каким Вы представляете себе читателя «гариков» будущего?

– Читатели у меня очень разные – главным образом, та научно-техническая интеллигенция (помните эту советскую аббревиатуру НТИ?), которая читала меня ещё в самиздате. Большая часть из них уже ушла в лучший мир, но подросла их смена (это в самых разных странах – россияне живут нынче повсюду). Молодые тоже ко мне ходят – боюсь только, что их привлекают не стихи, а любопытный заезжий фраер, употребляющий вольную лексику. Что касается будущего читателя, ничего сказать не могу – мне кажется, что в будущем читать будут очень редкие люди, да потом и язык сильно переменится, а кто сейчас читает Тредьяковского?

 

— Можно ли отделить «Гарика» Губермана от его «гариков»? Читает ли кто-то кроме Вас со сцены Ваши стихи? Или у Вас монополия «позавывать стишки» для публики?

– Я знаю нескольких человек, которые поют мои стишки. Собирался их читать Константин Райкин, но так, по-моему, и не собрался. А прозу пишут на аудиокассеты неизвестные мне люди, дай им Бог здоровья.

 

— Вопрос с подковыркой: огромное количество написанных Вами стихов, очевидно, запомнить невозможно, и они начинают жить своей жизнью, независимо от Вас. Приведу четыре четверостишия – сможете ли Вы признать их или откажетесь от авторства? Вот они:

 Досталась мудрость нам от века,
да вот не всё так ладно сходится:
не место красит человека,
а ряд, в котором он находится.

 Конечно, я уже не молод
и где-то муж, а не самец.
Хотите утолить свой голод?
Не торопите мой конец!

В соответствии с поверьем,
что не раз подтверждено,
очень сложно хлопнуть дверью,
если выбросят в окно.

 Скажем истину простую,
что оплачена деньгой:
лучший мир – он существует,
только очень дорогой!

 – Не мои это стишки! Век свободы не видать – не мои!

 

— Не удалось Вас поставить в тупик. Действительно, это не Ваши стихи. Но Ваши слова – «свои книги щедро начинял я цитатами из разных классиков, но почти все эти цитаты я по лени и невежеству сочинил сам» – это миф или правда? Что Вы читаете? Есть ли у Вас любимый писатель? Стремились ли Вы подражать или соответствовать каким-то литературным образцам (например, Омару Хайяму)?

– Про выдуманные цитаты из классиков – чистая правда. А читаю я очень много – я скорей читатель, а не писатель. Очень люблю Акунина, Пелевина (раннего), Дину Рубину, Люсю Улицкую, Алекса Тарна, могу назвать ещё пяток авторов. Из поэтов обожаю Заболоцкого. Я никому не подражаю, высоких образцов у меня нет – я даже Омара Хайяма прочитал очень поздно. А совратил меня к стихосложению Саша Чёрный – я некогда сошёл с ума от восторга, что можно так писать.

 

— Вашей теще Лидии Либединской Вы посвятили следующие замечательные строки:

Зятья в слезах про тёщ галдят,
а наша – лучше не отыщешь
ни в Сан-Франциско, ни в Мытищах,
ни в Африке, где тёщ едят.

Но вопрос мой – не о теще, а о географии. Я, к примеру, родился в Мытищах и никогда не был ни в Сан-Франциско, ни в Африке. А какой континент, страна, город из тех, где Вам довелось побывать или пожить, Вам больше всего понравились или запомнились и почему? И где Вы чувствуете себя дома?

– Я побывал во многих городах и странах. И остаться мне нигде не хотелось. Возраст у меня такой преклонный, что жить я хотел бы только в своей квартире. Хотя в Израиле – вполне дома. Раньше я так чувствовал себя в России, но теперь этого нет (слишком я много знаю о том, что там творится).

 

— Тогда – о вечном, т.е. о судьбах России. Этой теме посвящено немало Ваших стихов, например, такой:

В двадцатом удивительном столетии,
польстившись на избранничества стимул,
Россия показала всей планете,
что гений и злодейство – совместимы.       

Приходилось слышать мнение, что русские в XXI веке пришли на смену евреям, как мессианский народ, миссия которого – служить примером святости и мистической связи с Богом для всего человечества. В частности, пресловутая метафизическая «русофобия» становится, подобно антисемитизму в конце XIX века, цементирующим фактором русской национальной идентичности, так называемой «скрепой». Что Вы об этом думаете?

– Господи, какая это чушь! Вспомните, что творил этот народ-богоносец сразу после прихода советской власти. А сейчас ничего не изменилось, хотя повсюду строятся церкви и все подряд надели крестики. К тому же сегодняшняя церковь – это такое подвластное и корыстное заведение, что это может только отвратить от веры. А уподобление русофобии антисемитизму ввиду святости российского народа – тут вообще подобающих этому идиотизму слов у меня нет. Извините мне запальчивость и категоричность, просто в России я бываю достаточно часто.

 

— И напоследок – непосредственно о евреях, в частности, о канадских. Ваши «гарики» не обошли вниманием и эту тему:

Нам мечта – путеводная нить,
мы в мечте обретаем отраду;
чтоб мечту про Израиль хранить,
уезжают евреи в Канаду.

Осуждаете? Поддерживаете? Или беспристрастно констатируете факт?

– Это просто рифма меня попутала. Нет, я никого не осуждаю за выбор места жительства. По моему глубокому убеждению, если человек живёт не там, где хочется и нравится – он вреден окружающей среде. Поэтому естественен и праведен любой выбор.

Василий Щедрин
Монреаль — Кингстон