На этой неделе в Квебеке вновь прозвучала резкая критика в адрес полицейских, будто бы злоупотребляющих собственными полномочиями. Уже в который раз их обвинили в неподобающей слежке за журналистами с целью помешать работе последних.Оппозиция в муниципалитете призвала назначить в связи с этим общественное расследование. Подобные упреки на протяжении последних лет звучали неоднократно. Тем не менее, общество воспринимает их с каждым годом все спокойнее. Понятно, что сами журналисты и их начальники пытаются по возможности сопротивляться нажиму, но для этого у них нет почти никаких действенных методов и средств, кроме разве что формирования общественного мнения не в пользу полицейских. Да и эту тактику трудно назвать выигрышной.
В популярном монреальском издании «La Presse» на этой неделе буквально рвали и метали, когда стало известно: за их журналистом Патриком Лягасе (Patrick Lagace) полицейские вели настоящую слежку в течение 6 месяцев. То есть, до самого последнего момента. В принципе, телефон Лягасе прослушивается и сейчас. Это его личный айфон, при помощи которого он сносится в том числе со своими источниками. Среди этих источников немало полицейских, некоторые – потенциальные разоблачители (whistleblowers). Специальность Лягасе – криминальная хроника, журналистские расследования. Он обладает определенной известностью.
Телефон Лягасе взяли на прослушку (естественно, не поставив его самого в известность) в июле нынешнего года в рамках специального расследования «Projet Escouade», имевшего целью выявить нарушителей дисциплины в рядах полицейских, занимавшихся борьбой с распространением наркотиков. Некоторых сотрудников подозревали в фабрикации улик, пользовании услугами проституток и т.п. Расследование вел Департамент внутренней безопасности Монреальской полиции (Service de police de la ville de Montreal, или SPVM). Тогда его возглавлял Коста Лябос (Costa Labos), состоявший в данной должности к тому моменту уже 6 лет. Сейчас господин Лябос, можно сказать, скандально известен. На днях его сняли с руководства Департаментом внутренней безопасности и переместили на низшую должность (впрочем, с сохранением ранга). Теперь он, кстати, как раз занимается телекоммуникационной деятельностью.
Одним из полицейских, обвиненных в ходе «Projet Escouade», был Фейсал Джелиди (Faycal Djelidi). В настоящее время он, как и четверо его товарищей, находится под следствием и сидит за решеткой. Изучив список его контактов, сыщики обнаружили телефон Лягасе, что и дало возможность действовать дальше. Лягасе был не единственным пострадавшим из числа журналистов. Уже названы имена других «взятых в оборот»: это Феликс Сеген (Felix Seguin), сотрудник телеканала TVA, Моник Нерон (Monic Neron) с радиостанции 98.5 fm и фрилансер Фабрис де Пьербур (Fabrice de Pierrebourg). Их, правда, не прослушивали, но искали их номера в детализации звонков подозреваемых полицейских.
Именно господин Лябос потребовал поставить телефон Патрика Лягасе на прослушку. Для этого было получено необходимое разрешение у мирового судьи (juge de la paix). Разрешений, кстати, было несколько. Три из них касались определения номеров звонивших Лягасе, одно позволяло выяснять местонахождение владельца телефона благодаря системе GPS и еще 2 десятка разрешали истребовать у телефонных компаний информацию насчет обладателей выявленных номеров, их кредитных карточек и т.д. Всего ордеров было 24, почти все были получены у одной-единственной судьи, работающей в Монреале. Отказов не было.
Сама суть работы полиции, как известно, заключается в непрозрачности. Общество соглашается с этим, взамен заставляя полицейских действовать строго по уставу. Любой, поступающий в полицейскую академию, вынужден зубрить этот устав. Очевидно, в нем есть и пункты, запрещающие доносить о фактах каких-либо злоупотреблений посторонним людям, к которым относятся и журналисты. Единственное место, куда можно в данном случае обратиться, — тот самый Департамент внутренней безопасности. Точно так же, между прочим, функционируют многие политические структуры, а также крупные компании: в них царит тоталитаризм, установлены твердые законы и нормы поведения, нарушители безжалостно изгоняются вон.
Современное западное общество, тем не менее, не терпит закрытости, хотя и вынуждено мириться с ней. Поэтому столь важным несколько лет назад было объявлено движение «разоблачителей» (whistleblowers). Помнится, журнал «Time» даже объявил нескольких его представителей «людьми года». Судьбы разоблачителей на Западе, как известно, складываются неудачно. Они теряют работу в обмен на скандальную известность, карьерная эволюция для них немыслима.
Найти разоблачителей в полиции, должно быть, гораздо труднее, чем в какой-нибудь фирме. Впрочем, в полицейские, как правило, идут простые люди, и подход к ним отыскать можно. В последние месяцы звучали разоблачения в адрес Королевской жандармерии от женщин-курсанток, подвергшихся домогательствам. Все это наверняка заставляет департаменты внутренней безопасности работать в усиленном режиме.
Узнав о прослушке Патрика Лягасе, руководство «La Presse» полностью отказало полицейским в своем доверии и пообещало чуть ли не принять все возможные легальные методы в борьбе за неприкосновенность своих источников. У газетчиков невелики шансы добиться справедливости, поскольку полицейское начальство действовало строго по инструкции. С другой стороны, можно и нужно обратить внимание на то, что решения о прослушке все чаще затрагивают не опасных потенциальных преступников, возможных террористов и пр., а представителей прессы, чья единственная вина – в том, что они делают свою работу. Кому, как не им, общаться с разоблачителями и выносить на суд публики полученную информацию?
Можно упомянуть и о том, что 2 года назад квебекские полицейские не вели слежку за опасным экстремистом Мартеном Кутюром-Руло (Martin Couture-Rouleau), хотя имели на то полномочия. Вероятно, им не хватало сил и средств. А Кутюр-Руло задавил насмерть военного на парковке в Сен-Жан-сюр-Ришелье, неподалеку от армейского центра. Сам он, должно быть, считал себя воином «Исламского государства».
На прослушку журналистов у Монреальской полиции средств хватает. К Патрику Лягасе приходили в поисках источников еще в 2012 году – тогда тоже речь шла о злоупотреблениях в Монреальской полиции. В том же году полиция провела обыск у журналиста Эрика-Ивана Лемэ (Eric Yvan Lemay) из «Journal de Montreal» после его репортажа о потерянных конфиденциальных документах. Несколько недель назад органы правопорядка конфисковали ноутбук у его коллеги Мишеля Нгуена (Michael Nguyen), который в одном из репортажей написал о неподобающем поведении местного судьи. Также в нынешнем году полицейские сильно прессинговали канадский журнал «VICE» (с недавних пор издается в Нью-Йорке), чтобы журналисты раскрыли имена связавшихся с ними подозреваемых в терроризме. А несколько лет назад по личному приказу тогдашнего руководителя Королевской жандармерии (RCMP) Боба Полсона (Bob Paulson) велась слежка за репортером «La Presse» Жоэлем-Дени Белявансом (Joel-Denis Bellavance) в поисках его источников, опять же дискредитировавших самих полицейских. Все эти действия происходили с санкций мировых судей: санкцию, как видим, получить было проще простого. Фактически санкция превращается в формальность.
Многие журналисты в Канаде прекрасно знают о том, что могут стать объектами полицейской прослушки. Чтобы обойти ее, есть множество способов: использование нескольких мобильных телефонов, шифровальных сервисов, звонки исключительно через защищенные порталы IP-телефонии. Но полностью обезопасить источники таким образом не удастся. Журналисты хорошо отдают себе отчет, что не они главная цель прослушивания, а их собеседники. В данном случае органы правопорядка не столько ведут атаку на свободу прессы, сколько пытаются застращать потенциальных разоблачителей.
В современном мире как никогда высока ценность неангажированной журналистики. Ведь различная информация буквально захлестывает нас. Отныне любой может выполнять функцию СМИ через соцсети. Однако вникнуть в суть вещей, найти важное зерно способны профессионалы, и прежде всего с помощью живых источников. Пожалуй, сегодня только эта связь способна разрушить крепкие устои корпоративной культуры. Простых видеообращений с жалобами уже недостаточно. Поэтому столь важно поддерживать разоблачителей (пусть даже сами они порой весьма нечистоплотные люди), ведь вырваться за рамки корпораций и их уставов становится все труднее.
Монреаль
