Самые большие зарплаты в Канаде, если не считать директората муниципалитета Монреаля, – у нефтяников. Прочие промышленные рабочие в 2013 году в среднем зарабатывали в час $16,73, а их коллеги в нефтегазовой индустрии получали $30,36 Поэтому жилье в Форт МакМюррее, нефтяной столице страны, очень дорогое.Аренда места на стоянке в трейлерном парке, которых там множество, стоит 1200 долларов, двухкомнатной квартиры (с гостиной и двумя ванными-туалетами) — 2400, а дома в один этаж — 4-5 тысяч.
Десять лет подряд, с тех пор как цена барреля в 2005 г. перевалила за $50, продолжался бум добычи песчаной нефти. Еще год назад отрасль создавала новые рабочие места. На нее делали ставку федеральное правительство и власти провинции, в ней было занято примерно 300 тысяч человек. 75% из них трудятся в Альберте и она словно магнит притягивала рабочую силу из других канадских провинций и со всего мира. И вдруг все изменилось!
В конце декабря компания Civeo, штаб-квартира которой находится в Хьюстоне, закрыла один кампус на 510 мест для рабочих в Северной Альберте, а другой, на 2005 помещений, законсервировала. Строители помещений для рабочих сворачивают свой бизнес в Альберте и подумывают перебираться в Британскую Колумбию, где начинается бум строительства заводов по сжижению природного газа и планируется возведение большой ГЭС, которая будет обеспечивать их энергией.
В чем же дело? В том, что цены на нефть резко упали, инвестиционный бум закончился и начались сокращения рабочих. Филиал компании Finning International, дилера концерна Caterpillar в Форт МакМюррее, продавший здесь много гигантских карьерных самосвалов за $5-6 млн. штука, объявил об увольнении 60 сотрудников. Suncor, крупнейший добытчик нефти в Канаде, сообщил о ликвидации 1000 рабочих мест и урезании инвестиций на миллиард. Shell Canada сокращает персонал на 10%, Cenovus Energy снижает инвестиции на 27% и откладывает планы разработки 2 новых месторождений.
Беда Канады в том, что она экспортно ориентированная страна. В отличие от самодовлеющих США, где на долю экспорта приходится всего 14% ВВП, у Канады этот показатель превышает 30%. Впрочем, это не страшно, у Китая или Германии он еще выше. Плохо то, что в отличие от этих стран, продающих товары и машины, в структуре ее экспорта значительное место занимает сырье: лес и зерно, никель, уран и алюминий, золото и алмазы, а в последнее десятилетие еще и нефть. В мае 2014 г. ее доля в ВВП составила около 6%, причем половина нефти добывается из нефтеносных песков, где себестоимость даже на лучших месторождениях весьма высока и превышает $30 за баррель. Очень уж трудоемкое это дело!
И, как показали события, неблагодарное. Ибо тяжелая канадская нефть WCS (Western Canadian Select, смесь битумена с конденсатом) котируется существенно дешевле легкой техасской WTI и 15 марта этого года, когда разница достигала $13.8, оказалась – при ее высокой себестоимости – одной из самых дешевых в мире — $29.54 за баррель! К счастью, уже в середине апреля цена WCS поднялась до $44.94, что позволяет крупным производителям как-то сводить концы с концами. Мелким и начинающим приходится хуже.
Так, обвал цен на нефть привел к дефолту компанию Laricina Energy, которая разрабатывала битуминозные пески в формациях Гросмонт и Гранд Рэпидс, что в западной части месторождения Атабаска в провинции Альберта. Компания не смогла выйти на запланированные уровни по добыче нефти, которые были оговорены в условиях кредита в $150 млн., который в начале 2014 г. выделил Canada Pension Plan Investment Board (CPPIB) – крупнейший пенсионный фонд Канады. Глава компании Глен Шмидт отметил, что в условиях низких нефтяных цен компаниям стало заметно сложнее привлекать новый капитал.
Худо и бюджету провинции Альберта. Большая нефть не пошла ему на пользу. Согласно принятой методике расчетов, при цене нефти WCS ниже $60 за баррель отчисления налоговых платежей резко более чем в 5 раз падают. Еще в январе благополучного 2013 г. Алисон Рэдфорд, премьер Альберты, применил термин «битуменовый пузырь» для объяснения драматического и неожиданного падения сборов и налогов с песчаной нефти, связанного с большим дисконтом между ней и стоимостью техасской нефти WTI. Это привело к резкому, на 6 млрд., сокращению бюджета уже тогда, но лишь сейчас битуменовый пузырь лопнул по-настоящему — и золотая эпоха Альберты на глазах теряет блеск.
Впрочем, сокращения персонала еще не означают уменьшения добычи. В каждом минусе есть свои плюсы, и компании просто сбрасывают балласт. Мой знакомый наладчик, запускающий там новые заводы по промывке песков и подготовке нефти, жаловался, что лет 5 назад они вводили их в эксплуатацию небольшой бригадой опытных профессионалов за неделю. Теперь же для этого требуются десятки инженеров (индийцы, ливанцы и т.д.) и рабочих, царит суета и полная неразбериха, и в итоге на пуск уходит как минимум месяц. Но если в эпоху дорогой нефти производители могли себе позволить неэффективное использование рабочей силы, наем малоквалифицированных рабочих из Азии, политкорректное использование женского труда там, где дамам делать вообще нечего, на тяжелых физических работах, то теперь начинается борьба за снижение себестоимости добычи.
Что любопытно, в снижении цен на нефть, приведшем к сокращениям персонала, канадские трудящиеся винят… Россию! «Сейчас никто в нефтяной индустрии не чувствует себя уверенно, — говорит Кен Смит, президент профсоюза, объединяющего 3600 водителей гигантских самосвалов и экскаваторов компании Suncor, — мы зависим от милости таких крупных игроков, как Саудовская Аравия и Россия». Тогда как все обстоит ровно наоборот: именно канадский экспорт в США вместе со сланцевой революцией привел к падению нефтяных цен, так что скорее правы россияне, обвиняющие Америку и саудитов.
Как бы то ни было, а оптимизация численности работающих позволит даже в нынешнем трудном году увеличить производство песчаной нефти на 25%, до 4.8 млн. баррелей в день. К тому же такие крупные проекты слишком трудно так просто прекратить, и компании вынуждены качать нефть едва ли не в убыток, чтобы покрыть уже сделанные многомиллиардные затраты. Обустройство нефтяного месторождения в Альберте требует от 5 до 10 лет трудов, и затем оно может давать нефть в течение 25-50 лет. К примеру, проект Fort Hills, готовящийся к запуску под руководством компании Suncor, имеет бюджет $10.7 млрд. И мы не раз уже писали о трубопроводе Keystone XL, по которому большая часть канадской нефти поступает в США.
Его не выключишь: контракты подписаны — и pacta sunt servanda! То есть, договора следует соблюдать, хотя, согласно данным Госдепартамента США, при строительстве нефтепровода учитывалось, что многие месторождения становятся бесприбыльными при ценах $65-75 за баррель. Сейчас, повторю, цена менее 50 долларов…
К тому же компании не хотят уступить рынок производителям из других стран. Так, Imperial Oil, принадлежащая Exxon Mobil, заявила об уменьшении в четвертом квартале 2014 г. прибыли на 36%. Тем не менее компания планирует в этом году начать добычу на 2 новых месторождениях.
Но в целом очевидно, что и частный бизнес, и провинция Альберта, и вся страна стали заложниками сырьевого экспорта, попали в экспортный капкан, как и Россия, хотя и не в такой степени. Они с помощью правительства Харпера подцепили не слишком приличную в наше время «голландскую болезнь»! Она, как и многие иные дурные болезни проистекает от стремления сорвать легкие цветы удовольствия, но лечение потом обходится дорого.
Впрочем, находятся оптимисты, точнее, реалисты, приветствующие отрезвление! Они давно предупреждали, что экономика Альберты перегрета и что добром это не кончится. И самое удивительное, среди них Мелисса Блейк, мэр регионального муниципалитета Вуд Буффало, в которое входит и Форт МакМёрри, а вместе с ней и большинство «генералов песчаных карьеров», мэров поселков нефтяных песков. После безуспешных попыток сдержать рост населения Форта МакМёрри, увеличившегося с 2000 года на 125%, Мелисса Блейк заявила, что городу требуется перерыв, чтобы привести примитивную инфраструктуру города, в котором имеется лишь один невзрачный молл, один кинотеатр и 4 кафе, в соответствие с ростом населения и требованиями здоровой промышленности. Вахтовый метод исчерпал себя.
Мэр также видит явные сигналы замедления нефтяной лихорадки, такие как пустеющие магазины и кафе. Но это потому, что большая часть из 79 000 постоянных жителей города не имеет достойной работы, тогда как 39 000 человек со всей Канады прилетают сюда на вахту работать на песчаных карьерах, трудятся с утра до вечера, по 15 часов без выходных, и затем улетают тратить заработанные деньги домой, не принося городу никакой пользы, кроме затруднений.
Учитывая резкое падение доли доходов от добычи нефти, остающейся в местных бюджетах, следует признать, что нефтяная индустрия, работающая главным образом на экспорт, не приносит Канаде дивидендов. Зато требует громадных затрат на рекультивацию уничтоженных ландшафтов, потребляет в больших количествах воду и экологически чистый природный газ (нефть вымывают из битумных песков горячей водой и паром), производя огромные объемы парниковых газов.
Монреаль — Нью-Йорк
