Любопытная статья монреальских авторов появилась в журнале американской Академии наук PNAS (Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America). Питер Т. Эллисон из Гарвардского университета 30 августа опубликовал исследование ученых университета UCAM, посвященное доказательствам эволюции человека под действием естественного отбора.
Вы скажете, что ничего удивительного в этом нет, что эволюция человека — это общеизвестно и давно не нуждается в доказательствах — началась давно и продолжалась долго, резко ускорившись по неясным пока причинам 50-70 тысяч лет тому назад.Например, тогда началось приручение животных, приведшее к появлению скотоводства — и у части человечества сформировалась терпимость к молоку во взрослом возрасте, которой вид homo sapiens не обладал 40000 лет назад. Но с появлением кроманьонца естественный отбор как будто успешно закончился, так что современный sapiens со всеми его достоинствами и недостатками — это и есть венец творения, как его ни рассматривай. Я имею в виду — то ли как вершину эволюции, то ли по образу и подобию Создателя…
Более того, многие полагают, что давно идет обратный процесс, не эволюция, а деградация, чему подтверждение хотя бы тот факт, что у кроманьонцев объем мозга был больше, чем у нас.
Но монреальцы, причем на местном материале, открыли удивительное, хотя и вполне предсказуемое явление: эволюция человека продолжается! Прямо на наших глазах, в современных популяциях. Да мы и сами ее участники. Учёные показали, как естественный отбор может подействовать на сообщество людей всего на протяжении 140 лет. Гипотеза, по которой современный человек продолжает эволюционировать и испытывать на себе давление отбора, естественна, как и сам естественный отбор, что не помешало ряду ученых и неучей относиться к ней с недоверием. Но напрямую доказать ее сложно, и до сих пор исследователи ограничивались косвенными свидетельствами, оценивая анатомические и генетические изменения, произошедшие с человеком в течение 5–10 тысяч лет. Впрочем, быстрое совершенствование техники генетических исследований позволило отодвинуть нижнюю границу на несколько десятков тысяч лет, вплоть до неандертальцев.
Однако оказалось, что вглубь веков продвигаться легче, чем судить об эволюционных процессах в современном мире. Но юкамовцам удалось подойти к задаче с другой, весьма перспективной стороны и получить прямое подтверждение текущего в наше время естественного отбора у человека! Это чрезвычайно трудно сделать в современном динамичном мире, где почти не осталось генетически однородных сообществ, которые не смешивались с другими. А ведь образование каждого нового вида гоминидов происходило после того, как небольшая группа этих существ оказывалась тем или иным образом изолированной от основной популяции. Многие поколения новой группы использовали в необычных для нее условиях новые методы приспосабливания. Отрезанная от сородичей, эта небольшая группа шла своим особым генетическим путем. Собственно говоря, так и появился наш вид, из небольшой популяции, одной из многих подобных, но ставшей единственной выжившей и выигравшей главный приз — будущее.
Иными словами, для видообразования требуется некий вариант изоляции. Наиболее привычна географическая изоляция, когда небольшая популяция остается полностью отрезанной от основного генофонда. При нынешних размерах и взаимосвязи человеческих наций вероятность подобного варианта невелика. Однако авторам работы повезло: им удалось найти такую группу и проследить в ней изменение определённого признака эволюции нашего вида. Они исследовали замкнутую популяцию, где отбор проявляется в чистом виде, не искаженный внешними влияниями или мало подверженный им. Причем материал для исследования канадцы обнаружили не где-либо в дебрях Амазонки, не на отрезанных от мира островах Океании, а прямо под боком, на одном из островов великой реки Сен-Лоран, неподалёку от города Квебека. Там на протяжении примерно 200 лет существовала замкнутая община, основу которой составили 30 семей, переселившихся в эти места ещё в XVIII веке. В документах местной церкви были тщательно зафиксированы все изменения в составе сообщества: кто и когда вступил в брак, у кого сколько было детей и т. д.
Исследователи проанализировали данные, касающиеся сроков замужества и деторождения у женщин-островитянок, в период с 1799 по 1940 год. При этом учитывались социальные, культурные и экономические различия между ними. Как пишут авторы, за 140 лет женщины на острове стали рожать первого ребёнка на 4 года раньше: возраст матерей снизился с 26 до 22 лет. Казалось бы, это можно объяснить чем угодно, в первую очередь, социальными причинами — таким образом общество, будучи сложной системой, реагировало на изменения обстановки. Зачем стрелять из пушки по воробьям и привлекать такие сильнодействующие средства, как эволюционно-генетические теории. Но, как утверждают ученые, они пришли к выводу, что генетические факторы в данном случае проявили себя сильнее.
Рождаемость в этом сообществе никогда и ничем не ограничивалась, и размер семьи определялся исключительно способностью женщин к деторождению да возможностью отца прокормить семью. Каждая пара легко достигала в этом смысле своего предела. По словам учёных, вектор отбора направился на снижение возраста, при котором женщина рожала в первый раз: чем раньше она начинала, тем больше детей могла принести, а большая семья в специфических островных условиях давала большие шансы на процветание. На протяжении всей истории общины в ней работал фактор отбора, поощряющий самых плодовитых. Чем раньше начинали рождаться дети, тем больше их было у пары и тем шире их гены были представлены в следующем поколении. А в распоряжении поселенцев было достаточно возможностей, чтобы содержать большие семьи, которые в свою очередь способны были лучше противостоять превратностям судьбы (например, высокой детской смертности, имевшей место в те времена) и аккумулировать большие, чем у малодетных семей, ресурсы.
Конечно, этот вектор не совпадает с общим вектором развития, который направлен на уменьшение числа детей в семьях и поздние первые роды. Но показывает влияние внешних условий на эволюцию вида. Вообще, по некоторым оценкам, в последние 10 тыс. лет эволюция человека происходила в 100 раз быстрее, чем в любое другое время после отделения самого раннего гоминида от предков современных шимпанзе. Ускорение объясняют разнообразием видов окружающей среды, изменениями в условиях существования с появлением сельского хозяйства и строительством городов, но главным фактором стало не столько земледелие и трансформация ландшафта, а сочетание антисанитарных условий проживания, изменений пищевого рациона и новых заболеваний. Все это потребовало приспособления, в том числе и генетического. Это и есть эволюция.
Но в прошлом веке условия опять изменились, что привело уже к иным последствиям. Мир стал динамичным, прозрачным. Если и не исчезла, то играет куда меньшую роль географическая, социальная и пр. изоляция, разделявшая расы, слои и группы. В человеческом генофонде еще никогда не наблюдалось такого интенсивного генного смешения локальных популяций. Подобная мобильность вообще может привести к гомогенизации нашего вида. А это конец естественного отбора!
Пример канадцев показывает, что естественный отбор фактически тормозится. Или даже идет в противоположном направлении, если смотреть с точки зрения квебекского изолята на «большой мир». Он тормозится… прогрессом, достижениями в медицине и технике. Уходит в прошлое массовая детская смертность. Люди с генетическими нарушениями, обреченные ранее на смерть, живут и дают потомство. Естественные враги (например, хищники) также уже не определяют правил выживания. Все это может вызывать такие эволюционные перемены, которые не только не повышают нашу способность выживать, но способствуют ее снижению.
За примерами ходить недалеко, такую реэволюцию можно наблюдать и в самом Монреале. Он, как известно, славен университетами, это город профессоров и студентов. Мы начали статью сообщением об их исследовании? Что ж, закончим ее, применив полученные выводы к ним самим. Студенты, увы, учась и продолжая затем образование, столь необходимое для выживания в нашем информационном мире, откладывают создание семьи и рождение детей, в отличие от туповатых одноклассников, не преуспевших в учебе. Те заводят детей сразу же после школы. Что из этого следует? Оглупление социума! Если у менее интеллектуально развитых родителей появляется больше детей, то доля умных в обществе падает…
Похоже, Дарвин был прав, но правота его порой пугает.
Монреаль-Бостон
