Эта проблема до недавнего времени была совершенно не исследованной. Ходили различного рода слухи то ли о подготовке Советским Союзом удара по союзникам, то ли союзников по России сразу после разгрома рейха. Ничего конкретного известно не было. Сегодня ситуация прояснилась. В научный оборот введены ранее засекреченные в Британии документы о военных планах кабинета Черчилля. Они были предоставлены Государственным архивом Великобритании.Институт всеобщей истории Российской Академии наук получил фотокопии из архива Англии. Касаются они плана под кодовым названием «Немыслимое», подготовленного Объединённым штабом планирования военного кабинета Британии. В России их подготовил к публикации и снабдил соответствующими комментариями профессор истории О.А. Ржешевский в публикации «Секретные военные планы У. Черчилля против СССР в мае 1945 года». Весьма интересные документы по этой проблеме можно найти в исследовании Вадима Кожинова под названием «Россия, век ХХ. 1939-1964». Эти и некоторые другие источники использованы для того, чтобы довести до читателя суть происходивших в то время событий.
Прежде чем приступить к изложению содержания плана «Немыслимое» следует отметить, что Черчилль ещё в период войны предполагал столкновение с СССР после победы над Германией. Ещё в период битвы под Сталинградом он составил секретный меморандум, в котором говорилось: «Все мои помыслы обращены прежде всего к Европе… Произошла бы страшная катастрофа, если бы русское варварство уничтожило культуру и независимость древних европейских государств. Хотя и трудно говорить об этом сейчас, я верю, что европейская семья наций сможет действовать единым фронтом, как единое целое. …Я обращаю свои взоры к созданию объединенной Европы…». (В. Кожинов)
К 1944 году, когда стала очевидной победа Советского Союза, Черчилль выдвинул «программу», которой он придерживался до своего поражения на выборах в 1945 году. Вот фрагменты из этого документа. «Решающие политические вопросы стратегии и политики…
— во-первых, Советская Россия стала смертельной угрозой;
— во-вторых, надо немедленно создать новый фронт против её стремительного продвижения;
— в-третьих, этот фронт должен уходить как можно дальше на Восток». (Цит. по В. Кожинову; подробнее – ниже. – В.Л.)
Открытие Второго фронта, кроме всего прочего, можно объяснить именно этими задачами. И наконец, Черчилль в начале 1945 года приказал Монтгомери держать в сохранности немецкое оружие на случай, если его придется применить против русских, разумеется, вернув его в руки немцев. Следует отметить, что и Рузвельт связывал открытие Второго фронта с рядом условий:
«1. Если положение на русском фронте станет отчаянным…
2. Если положение немцев станет критическим…»
Понятно, что во втором случае ставилась задача воспрепятствовать продвижению Красной Армии на территорию Европы. В таких условиях и появился план Черчилля.
В середине апреля 1945 года советские войска были в 60-70 км от Берлина. На советско-германском фронте в то время находилась основная масса немецких войск – 214 дивизий, в т. ч. 34 танковых. Германия — в безвыходном положении, в полной политической изоляции. Её единственный союзник Япония тоже шла к неминуемому краху. Именно в это время, когда СССР был в апофеозе своего влияния, Черчилль распорядился о подготовке плана войны против Советского Союза. План был подготовлен в кратчайший срок. Цель войны четко сформулирована в документе: «Общеполитическая цель операции — навязать русским волю Соединенных Штатов и Британской империи. Хотя «воля» двух стран и может рассматриваться как дело, напрямую касающееся лишь Польши, из этого вовсе не следует, что степень вовлечения в конфликт непременно будет ограниченной. Быстрый военный успех может побудить русских хотя бы временно подчиниться нашей воле, но может и не побудить. Если они захотят тотальной войны, то они её получат…». Далее рассматривается вопрос о возможной оккупации жизненного пространства России. Авторы документа исходили из того, что «возможно такое развитие ситуации, при котором русским удастся отвести войска и тем самым избежать решающего поражения. В этом случае они могут принять на вооружение тактику, столь успешно использовавшуюся ими против немцев, а также в предшествующих войнах, и состоявшую в использовании огромных расстояний, которыми территория наделила их». Но реально оценивая обстановку, военные планировщики все-таки делают вывод о том, что трудно представить саму возможность столь же глубокого и быстрого проникновения союзников, как это удалось немцам в 1941-1942 году, при том, что такое их продвижение не привело к решающему успеху. Далее станет понятным, из чего исходили англичане. Обратимся опять к документу. «…Существующий на сегодня баланс сил в Центральной Европе, где русские располагают преимуществом три к одному, делает в нынешней ситуации маловероятной полную и решающую победу союзников на этой территории. Хотя у союзников лучше обстоят дела с организацией и чуть лучше – со снаряжением войск, русские в войне с немцами показали себя грозными противниками. Они располагают компетентным командованием, соответствующим снаряжением и организацией войск, которая, возможно, и не отвечает нашим стандартам, но выдержала испытание войной. С другой стороны, лишь одна треть их дивизий соответствует высокому уровню требований, другие значительно отстают от них, а по части мобильности все они без исключения существенно уступают соответствующим формированиям союзников…». И далее следует «Заключение»:
«а) если политической целью является достижение определённого и окончательного результата, необходимо добиться поражения России в тотальной войне;
б) результат тотальной войны с Россией непредсказуем, со всей определённостью можно только сказать одно: победа в такой войне – задача очень продолжительного времени…»
Разработчики плана «Немыслимое» фиксируют внимание премьера на возможности Красной Армии при таком развитии событий оккупировать Норвегию, Грецию, Турцию, блокировать проливы. Не исключена возможность оккупации Ирана. На Дальнем Востоке вероятен в таком случае союз с Японией, которая сумеет использовать свои континентальные силы для укрепления обороны островов. Далее следуют интересные выводы: «…Итак, единственным средством достижения нами быстрого военного успеха является сухопутная кампания, позволяющая в полной мере использовать наше преимущество в воздухе… Кампанию следует проводить на северо-востоке Европы, в первую очередь, сухопутными войсками… Основные танковые сражения скорее всего развернутся восточнее линии Одер-Нейсе, и от их исхода, возможно, будет зависеть исход кампании… до наступления зимних холодов». В приложении к документу показано, что общие силы союзников в борьбе с Красной Армией на 1 июня 1945 года в Северной Европе должны составлять:
— 20 бронетанковых дивизий;
— 50 пехотных дивизий;
— 5 воздушно-десантных дивизий;
— бронетанковые и пехотные бригады, эквивалентные 8 дивизиям.
Англичане не исключали и возможности использования немцев. «Возможность содействия со стороны немцев… согласно расчётам на ранних этапах военной кампании можно переформировать и перевооружить 10 немецких дивизий. На них однако не следует рассчитывать ранее 1 июля… Переформирование более значительных немецких сил было бы куда более продолжительным по времени мероприятием, поскольку связано с широкомасштабным переоснащением немецких частей снаряжением из союзных источников…», — отмечается в документе. В полной мере планировалось использовать военно-воздушные силы, в которых у западных союзников Сталина было явное преимущество. Данные по военно-морским силам говорили о подавляющем превосходстве Британии и США над советским флотом. Однако эти данные не означали, что у русских слабая авиация. Отнюдь нет. По количеству самолетов русские не уступали союзникам. Но было одно «но»: организация и техническая оснащённость русских ВВС значительно уступали авиации союзников, а авиапромышленность России на 50% зависела от поставок союзников. Следовательно, с начала войны производство самолётов значительно сократилось бы. Численность сухопутных сил Советской Армии, противостоящей союзникам, была огромной. «Если допустить, — указывается в документе, — что в нынешней войне русские потеряли ориентировочно 10-11 миллионов человек, то общая численность отмобилизованных сухопутных сил русских на 1 июля 1945 года может составить чуть более 7 миллионов человек. Более 6 миллионов, по нашим оценкам, задействованы на европейском театре военных действий. Кроме того, в их составе будут действовать около 600 тысяч личного состава НКВД. В русской армии сложилось способное и опытное Верховное главнокомандование. Это чрезвычайно стойкая в бою армия, на содержание и передислокацию которой уходит меньше средств, чем в любой западной армии, и она использует дерзкую тактику, в значительной мере основанную на пренебрежении к потерям при достижении поставленных целей…».
Так что сила Советской Армии оценивалась реально. Знали союзники и о недостатках своего потенциального противника. Прежде всего, у него ощущался недостаток высокообразованных офицеров, считали они. Сталкивалось советское командование со значительными проблемами в поддержании воинской дисциплины в войсках, находившихся в Европе. Англичане отмечали, что широко было распространено мародерство и пьянство, да и армия уже устала от войны, что особенно ярко проявлялось при соприкосновении с более высоким уровнем материального достатка. Поэтому англичане исходили из посылки, что возобновление войны в Европе приведет к серьезному напряжению в Красной Армии.
Какие же причины заставили Черчилля начать рассмотрение вопроса о новой войне? Он их сформулировал в своей книге «Вторая мировая война». Кн. третья, т. 5-6. Там говорится: «… Во-первых, Советская Россия стала смертельной угрозой для свободного мира; во-вторых, необходимо немедленно создать новый фронт против её стремительного продвижения; в-третьих, этот фронт должен уходить как можно дальше на восток; в-четвертых, главная и подлинная цель англо-американских армий – Берлин; в-пятых, освобождение Чехословакии и вступление американских войск в Прагу имеет важнейшее значение; в-шестых, Вена, по существу вся Австрия, должны управляться западными державами, по крайней мере на равной основе с русскими Советами; в — седьмых, необходимо обуздать агрессивные притязания маршала Тито в отношении Италии…».
Понятно, что решение столь крупномасштабных задач потребовало детальнейшей оценки возможности русских противостоять наступлению союзников. Однако британские штабисты пришли к неутешительным для себя выводам. «Из соотношения сухопутных сил сторон, — заключили они, — ясно, что мы не располагаем возможностями наступления с целью достижения быстрого успеха… Поэтому мы считаем, что, если начнется война, достигнуть быстрого стратегического успеха будет вне наших возможностей, и мы окажемся втянутыми в длительную войну против превосходящих сил. Более того, превосходство этих сил может непомерно возрасти, если возрастут усталость и безразличие американцев и их оттянет на свою сторону магнит войны на Тихом океане». Подписали этот документ начальник имперского Генерального штаба фельдмаршал А. Брук и начальники штабов ВМС и ВВС.
После такого вывода Черчилль дал задание на разработку плана под тем же названием, но теперь уже на оборону Британии. В своей статье профессор Ржешевский ставит два интересных вопроса.
Первый – имелись ли у советского руководства в то время планы наступления до берегов Атлантики и захвата Британских островов?
Второй – знало ли советское руководство о планах Черчилля начать войну против СССР?
На первый вопрос следует ответить отрицательно. Все последующие события: перевод армии на мирное положение, демобилизация, сокращения — всё это говорит, что, по крайней мере, до 1949 года советское руководство к войне не стремилось. И только с 1949 года начался рост советских вооружённых сил и эскалация вооружения.
На второй вопрос можно ответить утвердительно. Советская агентура в Британии была столь мощной, что, по всей видимости, Сталин был с цитируемым документом ознакомлен. Именно этим можно объяснить начавшуюся перегруппировку сил Красной Армии в Европе и повышенное внимание советской разведки к дислокации войск западных союзников. Можно эти мероприятия, проходившие под руководством Жукова, считать мерами противодействия намечавшимся планам войны против СССР. К такому выводу пришел и профессор Эдинбургского университета Д. Эриксон, мнение которого приводится в работе Ржешевского.
Так что отношения между союзниками накануне и после победы над нацистской Германией были отнюдь не безоблачными. Во всяком случае, с публикацией этого документа раскрыта ещё одна неизвестная нам страница истории.
Нью-Йорк
