Судьба была к нему благосклонна, послав ему пять тузов.
(Гарри Уилсон «Картёжники»)
А не обсудить ли нам денежный вопрос?
Начиная с XVII века, в Новой Франции существовало 3 основных вида монет, находящихся в обращении: ливры, су и денье.
1 ливр = 20 су
1 су = 12 денье
Отдельной монеты в 1 ливр не существовало.
Наряду с вышеперечисленными монетами, в ходу были золотые луидоры, экю, лиарды и двойные турнуа (монета, чеканившаяся во французском городе Туре). Номинальная стоимость этих монет постоянно менялась из-за изменявшихся курсов на золото и серебро и в соответствии с уровнем инфляции.
Для примера возьмём золотой луидор. В 1640 году его номинал в 10 ливров подскочил до 54 ливров к 1720 году. Была монетка золотая, стала очень золотая.
К середине XVII века на территории Новой Франции стали появляться испанские доллары – пиастры. Эти деньги сначала не признавались французской короной как легитимные, так как не имели особого стандарта состава. Другими словами, все монеты весили по-разному. Особым декретом от 1681 года было решено взвешивать любые монеты иностранного происхождения. Интересно заметить, что приходилось взвешивать буквально каждую монетку и ставить на ней штамп в виде королевской лилии. Такие монеты в зависимости от веса были эквивалентны 3-4 ливрам.
По оценкам историков, именно испанские пиастры с клеймом королевской лилии стали первой самостоятельной денежной единицей французской Канады.
В 1685 году колония Новой Франции столкнулась с проблемой нехватки наличности для выплаты жалований военным местных гарнизонов. Король Франции с опаской относился к перевозке денег морем, где они были отданы на волю стихии и морских пиратов. Следующая партия денег из Франции должна была прийти ещё очень нескоро. Тогда Жак де Мёль, министр Юстиции, Полиции и Финансов, придумал «нарисовать» деньги и отдать зарплату воякам. А нарисовать их было решено на обыкновенных игральных картах. Почему именно на игральных картах, спросите вы? Очень просто – карты делались из белой плотной водоотталкивающей бумаги, что делало их более устойчивыми к износу. «Хочешь сто мильонов? Да бери усе, я себе еще нарисую!»
Вот отрывки из оправдательного письма министру военно-морского флота Франции от находчивого министра всех юстиций, полиций, финансов, и т.д. и т.п.:
«Монсеньор, в этом году я оказался в очень затруднительном положении касательно жалованья солдатам. Со времени последней выплаты в январе прошло уже 8 месяцев. Я не мог больше тянуть. Моих собственных средств и денег моих друзей не хватило, чтобы заплатить всем солдатам и офицерам. Не зная, каким Святым молиться, я принял решение сделать наличность из игральных карт, предварительно разделив каждую карту на четыре части. Также я отдал приказ всем жителям колонии принимать карты в качестве оплаты за товары и услуги…»
Через 3 месяца деньги все-таки пришли из Франции, и все игральные карты были выкуплены. А в феврале следующего года в Новой Франции опять наступил дефицит разменной монеты. В ход опять пошли карты.
На этот раз их не делили на 4 части, а использовали целиком всю карту, где указывались год, номинал, подпись и печать интенданта Новой Франции. Например, на даме треф можно было прочитать следующую надпись: «Ордер на сумму в четыре ливра».
На знаменитой репродукции карты червового валета номиналом в пятьдесят ливров можно увидеть год выпуска – 1714 и подписи трёх высокопоставленных чиновников: казначея Дюплесси (Duplessis) интенданта Бегона (Begon) и губернатора Водрея (Vaudreuil).
Министр де Мёль получил от короля строгий выговор в письменной форме:
«Его Величество осуждает столь неосмотрительные действия. Совершенно недопустимо и крайне опасно было заменить деньги игральными картами. Никогда ещё не было так легко делать фальшивые деньги».
Король как в воду смотрел. С момента первого выпуска игральных карт в народ, подделки не заставили себя долго ждать.
Так как вначале на картах и прочих денежных расписках номинал писался цифрами, то очень легко было превратить вексель в 5 ливров в 50, просто добавив к нему ноль. В 1740 году в Монреале один находчивый солдат, Жан Бонтам, подделал так банковский ордер на сумму в 3 ливра и 10 су в ордер на 30 ливров и 10 су.
Чтобы избежать в дальнейшем недоразумений, было решено писать номинал прописью.
В основном фальшивомонетчеством занимались солдаты, которым деньги нужны были для развлечений и покупки спиртного. Они часто обманывали местных жителей колонии: пользуясь их неграмотностью, они наглым образом расплачивались за продукты и услуги фальшивыми игральными картами.
Редким исключением стал случай молодого солдата 21 года от роду по имени Пьер-Виктор Ревер. Вот послушайте его историю:
Жил-был Пьер-Виктор и поехал он в далёкую страну Новую Францию для несения военной службы. Там увидел он как-то поутру девушку по имени Луиза Ламот, дочку своего соседа, тоже Пьера, только портного. И влюбился он в прекрасную Луизу до беспамятства и решил жениться на ней. Вот только незадача: денег у бедного солдата совсем не было. Тогда решил он попросить на свадьбу в долг 4000 ливров у Жака Эмбера, помощника казначея военно-морского флота колонии. Тот в займе отказал, добавив, что такую большую сумму денег не дают в долг еле знакомым людям. После этого отказа Пьер-Виктор совсем потерял голову от отчаяния. Обладая прекрасным почерком и способностью копировать подписи, он начал подделывать векселя, чтобы собрать необходимую сумму.
К сожалению, наш добрый Пьер-Виктор так и не смог жениться на прекрасной Луизе. Он был взят с поличным и брошен в тюрьму, после чего предстал перед судом. К этому бедному солдату без гроша в кармане судьба не была благосклонна.
Тёплым октябрьским днём 1752 года он был повешен на городской площади за фальшивомонетчество. А избранница его сердца через месяц после ареста Пьера-Виктора вышла замуж за другого Пьера, Пьера Менара…
Государство в лице короля очень строго карало фальшивомонетчиков. Считалось, что выпуск денежных средств являлся особой королевской привилегией. Поэтому наказания за подделку денег были самыми суровыми: от избиения кнутом и клеймения вплоть до повешения и галер.
Но, например, к офицерам королевской гвардии судьи были всегда намного благосклоннее, несмотря на то, что те тоже не гнушались подрисовать незаметно нолик на векселях. Их просто приговаривали к выплате крупного штрафа и прощали.
К 1717 году французское правительство запретило дальнейший выпуск карточных денег по причине нехватки средств для их выкупа и быстро растущей инфляции: так много было контрафактной продукции. Всего за время использования карт в качестве разменной монеты французская корона потратила около 2 миллионов ливров! Многие карты так и не были выкуплены у населения, что создало дополнительную волну недоверия к денежным знакам у простых жителей колонии, которые всё так же больше тяготели к натуральному обмену.
Многие историки едины в мысли, что так называемые карточные деньги были самым первым прототипом бумажных денег Северной Америки. Очень жаль, что ни одной такой карты до настоящего времени не сохранилось.
Чтобы напомнить современным квебекуа о существовании оригинальных денег, канадский королевский Монетный двор к 400-летию города Квебека выпустил юбилейную серию серебряных карточных денег с изображениями XVIII века. Такую карту можно было приобрести за 90 долларов.
И напоследок ещё одна интересная мысль. Вам никогда здесь в Квебеке не приходилось вырезать из газет или журналов так называемые купоны на скидки? Что-то вроде: «Предъявите купон на кассе и получите товар бесплатно или со скидкой». Так вот, некоторые исследователи денежных знаков Канады приходят к мысли, что это современные прототипы карточных денег 17-18 в.в. Заметьте, что практика купонов пришла в Европу именно из Северной Америки, где очень часто из-за нехватки наличности людям приходилось расплачиваться нарисованными бумажками.
