Главной темой обсуждения в Квебеке в эти дни стала смычка между силовыми и исполнительными властями, взаимодействие между профильными министрами правительства, мэром крупнейшего города провинции и полицейским начальством. Эта тема – одинаково скользкая и неудобная для всех чиновников.Представители гражданских администраций не любят ассоциировать себя с полицейскими. Да и последним совсем не улыбается, когда их выставляют «слугами», «сторожевыми псами» мэров и премьер-министров.
В демократическом обществе органы охраны правопорядка обладают независимостью, что и отличает это общество от «полицейского государства». Канада, как известно, полицейским государством не является, хотя в Квебеке в 2012 году в результате массовых протестов студентов было временно ужесточено законодательство, касающееся проведения митингов и массовых акций.
Еще одним неотъемлемым признаком полицейского государства считается цензура. Репрессии против инакомыслящих и запрет писать на определенные темы, а также определенным образом, всегда идут рука об руку. В Канаде государственная цензура отсутствует, журналисты пользуются свободой. Мало того, любое посягательство на их права живо осуждается широкими слоями населения, включая высокопоставленных чиновников.
Но так – на публику. А в глубине души журналистов сегодня многие не любят. Эта профессия стала одной из самых ненавидимых в мире. Наверное, наряду с политиками. И тех, и других уважают куда меньше полицейских.
Журналистов сегодня убивают чаще, чем политиков. В некоторых странах журналисты подвергаются пыткам и истязаниям. Там, где существует государственный террор, он в первую очередь обрушивается на головы пишущей братии. Противостоять этому, конечно, можно, в том числе при помощи распространения «гражданской журналистики». Но стоит вспомнить, что сегодня и такие не имеющие образования фрилансеры всерьез рискуют своей жизнью, например, если они ведут репортажи из оккупированных «Исламским государством» Ракки или Мосула. Правда наказуема.
Общеизвестно, какой высочайшей ценностью в современном мире обладает информация, особенно если она \»горячая\», компрометирующая кого-либо. Сегодня ее мгновенно разнесут по всем интернет-порталам и соцсетям, превратят в неотразимое оружие. Государства соблазняют разоблачителей и нанимают хакеров, чтобы собирать сведения, выставляющие в негативном свете оппонентов, конкурентов и вероятных противников.
В этой бешеной гонке за информацией злоключения канадских властей, вынужденных сталкиваться с повышенным вниманием к себе исключительно своих же, «домашних» журналистов, кажутся смехотворными, а их реакция на разоблачения – чрезмерной. Впрочем, ее можно понять, если знать, что весь компромат на тех или иных представителей политбомонда поступал в последние годы не из ближнего окружения самого политика, а из полицейских структур.
В Канаде местные власти далеко не всегда ладят с полицейскими, хотя вроде бы сами назначают руководство органов. Полицейские – особая категория госслужащих. Во-первых, общество дает им право на применение насилия, в том числе на вторжение в частную жизнь. Во-вторых, они считают себя носителями особой чести, корпоративной солидарности. Поэтому они и протестуют против ущемления своих прав столь организованно. В частности, будучи недовольными пенсионной реформой властей, квебекские полицейские несколько лет одеваются не по форме, носят красные бейсболки и т.п. Это уже вошло в привычку. Бывало и хуже: когда в августе 2014 года в здание Монреальского муниципалитета ворвалась толпа недовольных профсоюзных активистов и устроила там небольшой погром (перед этим на площади у мэрии они запалили огромный костер), полицейские предпочли бездействовать. Некоторые из них, не самого высокого ранга, впоследствии отделались легкими взысканиями (профсоюзников наказали куда суровее, но до уголовных дел все же не дошло).
При этом, как выяснилось на днях, мэр Монреаля Дени Кодерр все же считает полицейское начальство чем-то вроде личных детективов и общается с шефом монреальской полиции панибратски. Об этом поведал все тот же репортер «Ля Пресс» Патрик Лягасе, о чьей судьбе продожают писать канадские газеты. Специальность Лягасе – утечки из полиции, неуставные действия полицейских, наконец, та самая смычка между властью исполнительной и властью правоохранителей. Лягасе – заноза и для полицейских, и для мэра. В 2014 году он получил от своего информатора в полиции скан штрафа в 444 доллара, выписанного Дени Кодерру за непродление регистрации автомобиля. На документе был странный код «INEXISTANT» («не существует»). Лягасе заподозрил, что штраф отменили по приказу Кодерра, и связался с городской администрацией в поисках разъяснений. Получив ответ, что штраф был оплачен, он не стал писать о нем.
Как выяснилось впоследствии, Дени Кодерр был чрезвычайно рассержен, узнав об этой утечке. Незадолго до того в прессе появились 2 репортажа, посвященные ему и основанные на донесениях разоблачителей: в одном рассказывалось, как он воспользовался услугами полицейских, чтобы сходить на концерт и сфотографироваться с местной поп-легендой Кори Хартом (Corey Hart), другой же был посвящен штрафу, полученному им за превышение скорости. Кодерр позвонил шефу полиции Марку Парану (Marc Parent), требуя прекратить утечки и выяснить, кто ими занимается. После этого в SPVM завели криминальное расследование о злоупотреблении доверием, которое пока не принесло плодов (информаторов не смогли найти). Однако с его помощью удалось поставить телефон Лягасе на прослушку (во второй раз это было сделано в нынешнем году, о чем мы писали в своей статье на прошлой неделе).
Теперь Дени Кодерр вынужден оправдываться за свой звонок Марку Парану. Он признал, что, возможно, действовал необдуманно и должен был направить официальный запрос, а не связываться с шефом полиции лично. Тем не менее, Кодерр заявил, что сам является жертвой утечек (с этим не поспоришь) и, как обычный гражданин, имеет право на защиту закона.
Сейчас Дени Кодерр горой стоит за нынешнего начальника SPVM Филиппа Пише (Philippe Pichet) и отказывается увольнять его в связи со вскрывшимися разоблачениями. Расследование обстоятельств слежки за Патриком Лягасе будут вести лишь провинциальные власти (Кодерр тоже объявил об ограниченном расследовании, но почти сразу же отказался от него). Каким бы ни было расследование (а «сногсшибательным» оно, конечно же, не станет), сегодня и без того предельно ясно, что в провинции сложился симбиоз между судьями, полицейскими и различными ветвями власти. Мировые судьи – как правило, бывшие прокуроры – не глядя одобряют запросы полицейских на осуществление прослушки, даже если ее объектами становятся весьма известные и уважаемые журналисты. В поисках разоблачителей представители властей обращаются напрямую к полицейскому руководству, минуя промежуточные жалобы о попрании своей неприкосновенности и судебные иски. Полицейские же могут рассчитывать на благосклонность в случае каких-либо злоупотреблений, связанных с выявлением предателей в собственных рядах.
Несмотря ни на что, судьба разоблачителя кажется сегодня заманчивой очень многим. Картина складывается примерно следующая: раз мы превратились в информационное общество, то разоблачители – это те же революционеры, пассионарии высшего порядка. Это не всегда так. Во многих странах разоблачителям платят, и это – тоже свидетельство коррупции.
Интересно в данной истории прежде всего то, что Патрик Лягасе и вся журналистская команда «Ля Пресс», которая сегодня всеми способами пытается подмочить репутацию действующего мэра (а ему в будущем году идти на перевыборы), на самом деле по политическим пристрастиям принадлежит к тем же либералам, из рядов которых вышел Кодерр (либералам Кретьена, потом – Мартина, а сейчас — Джастина Трюдо). Удивительно, но газета, которую можно счесть чуть ли не партийным органом, атакует одного из ведущих представителей своей партии. Вроде бы, это свидетельствует о растущей независимости нашей журналистики, когда все чаще «рука руку моет». Впрочем, Кодерр как раз не очень ладит с Трюдо, и это хорошо известно.
Монреаль
