Когда изучаешь иностранной язык, последнее, что поддается освоению, – интонация. Когда живешь в чужой стране, последнее, что поддается пониманию, – юмор. Приехав в Канаду, мы увидели, что местные жители очень охотно смеются, правда, неизвестно чему. Можно, конечно, считать их «недоумками», а можно предположить: это нам неизвестно, чему они смеются. Им же это известно очень хорошо.Как получается, что даже те, кто хорошо понимает фильмы и новости, не улавливает смешного в телевизионных комедиях? У американцев юмор какой-то другой? Или все дело в тонкостях языка? Я заглянула в русский интернет – узнать, что люди думают на эту тему. И встретила такие высказывания: «я ненавижу американский юмор», «америкосы – тупые и шутки у них примитивные».
Стандартная голливудская продукция, рассчитанная на массового зрителя, обсуждается на интернете как высокое искусство, несущее серьезную информацию о жизни. Идея развлекательности никак не может привиться в России. Даже недавно возникшие представители этой отрасли не в состоянии признаться в грехе легкомыслия. Агата Кристи переведена на большее число языков, чем даже Шекспир. Однако в один ряд с Шекспиром ее никто не ставит, даже она сама. Мне рассказали такой анекдот. Некий гость сказал Дашковой комплимент: «Вы пишете как Агата Кристи». Та обиделась. «Я всегда считала, — надменно поморщилась дама-детективщица, — что я пишу как Набоков». Чисто русское безумие. Я высоко ставлю хороших рассказчиков и умение увлечь, развлечь и рассмешить. Я, заодно с большинством населения, ценю шутку превыше всего.
Считаю, что простодушный юмор имеет такое же право на существование, как и изысканный. Российские частушки и анекдоты про Вовочку, исключительно фольклорные по своей сути, умиляют русского человека, потому что это свое. А подобные простонародные, «посконные» проявления американского духа раздражают. Раздаются на инернете и разумные голоса. Они напоминают, что многие шутки привязаны ко времени и культуре, они играют с особенностями быта и взаимоотношений, о которых нам известно далеко не все.
Американцы вынуждены были отстаивать право на самобытность перед лицом английского остроумия. Общее мнение ученых-филологов было такое: смеховая культура Нового Света строится на преувеличении. Вроде Барона Мюнхгаузена. Оставим в стороне научные трактаты и перейдем к «бытовой» классификации комедии по жанрам и приемам.
Хотелось бы сказать несколько слов о дурацкой комедии (Screwball comedy). Глупость человеческая всегда была предметом шуток. Американцы любят своих идиотов. В стране, где успех превратился в национальную религию, людям отрадно снять стресс непрекращающейся конкуренции и втайне восхититься жизнелюбивыми и неунывающими «вечными …удаками». Дураки не признают авторитеты и не сгибаются под тяжестью условностей. Смешные и милые клоуны, ничуть не хуже родных российских, все еще живы в американском кино. Почему же русские люди не хотят их полюбить? Они действуют в других обстоятельствах. И нам скорее завидно, чем смешно. Идиоты живут легче и лучше нас. Тут уж не до смеха. В американских фильмах полные раздолбаи ездят на старых и смешно раскрашенных, но при этом американских машинах, и едят в дешевых, но симпатичных ресторанах. Чего тут смешного? Их жизнь, по сравнению с российскими муками, легка и прелестна. «Ненавижу американский юмор!!!»
«Fish out of water» (рыба на берегу) – это когда комедийный эффект связан с переменой социальной роли или окружения. Герой вынужден приспосабливаться к необычным обстоятельствам. «Крокодил Данди» — пример такого жанра. Пародии и анархические комедии мне редко нравятся. Черный юмор – тоже не моя стихия. «Gross out» (шокирующие) комедии эксплуатируют «физиологический», «солдатский» юмор и находят повод для смеха в сексуальной и «туалетной» сфере жизни. Романтическая комедия – очень популярный жанр. Даже посредственные образцы находят благодарного зрителя, в основном, среди женщин.
Сентиментальные картины называются “chick flicks” (киношка для баб) и свидетельствует о разнице вкусов мужчин и женщин. Мой любимый фильм такого рода “As good as it gets” (Лучше не бывает). Комедии приключений – самый привлекательный жанр. Рецепт известен. Партнерами в битве с темными силами оказываются люди настолько разные, что только чрезвычайные обстоятельства могут их свести вместе. Комедии Джеки Чэна, «Скверные мальчишки» (Bad Boys) — хорошие примеры таких фильмов, соединяющих действие с юмором. Научная фантастика в комедийном ключе тоже пользуется успехом. В классический репертуар вошли «Назад в будущее», «Марс напал!» и «Люди в черном».
Комические мюзиклы вроде бы вышли из моды. Они сохранились на Бродвее, но редко появляются на экране. И вдруг этим летом нас удивили. Старую комедию подновили, подкрасили и выпустили на экраны, сохранив тему борьбы за расовую интеграцию, не слишком актуальную на данный момент. «Лак для волос» заслужил признание критики и завоевал зрителей. История фильма заслуживает внимания. В 1988 году режиссер Джон Ватерс написал сценарий и поставил фильм о 60-х годах. Героиня, толстая, веселая и энергичная девчушка, борется за право танцевать на сцене и заодно становится активисткой расовой интеграции. Это был так называемый b-фильм. Вторая буква английского алфавита означает низкую художественную ценность и малый бюджет картины. Снимаются такие произведения вне стен больших голливудских студий. А началось все с телевидения. В 50-х годах местные телевизионные каналы стали показывать b-фильмы поздно ночью. Не хватало дорогостоящей голливудской продукции для заполнения экранного времени. В 70-х несколько нью-йоркских кинотеатров подхватили традицию. В полночь начинались сеансы картин, неподходящих для массового зрителя. «Полуночные кинофильмы» нарушали конвенции Голливуда. Запретные темы шокировали широкую публику, зато пользовались большим успехом в узком кругу авангардно настроенных ньюйоркцев. «Культовые» фильмы предполагали обсуждения, многоразовые просмотры, создавали свой «подпольный» мир альтернативной культуры, вроде российского «самиздата». Нарушались моральные, культурные и политические табу. В-фильм мог быть низкопробной «жанровой» поделкой, опирающейся на клише, но мог оказаться и оппозиционным, значимым произведением. Второсортные фильмы строились по шаблонам вестернов, научной фантастики, фильмов ужасов. Эротика на грани порнографии (грань определялась общественным мнением) имела свою обширную аудиторию. То, что в 70-е казалось смелостью и вызывало смешанное чувство восхищения и отвращения, стало нормой в наше время. То, что казалось нарушением табу, вошло нынче в общественную культуру. «Полуночные фильмы» способствовали освобождению кинематографа от пут, хотя многие со вздохом сожаления попрощались с «золотым веком» Голливуда. Знаменитые актеры часто начинали «снизу», а затем прокладывали себе дорогу к голливудским кормушкам. Достаточно назвать имена Джона Уэйна и Джека Николсона. В-фильмы снимались на копейки и приносили подчас большие барыши. Разрабатывались темы наркотиков, гомосексуализма, преступления, проституции. Звездой второсортного экрана считалась Пам Гриер. Самый первый полуночный фильм — «Ночь живых мертвецов» (Life of the living dead) — стал классикой кинематографа.
В наше время расплодились «С» и «Z» фильмы. Они возникли с появлением кабельного телевидения. Рынок расширился, и кинематографисты бросились заполнять вакуум. Они быстро и дешево снимали жанровые фильмы по надежным рецептам. Большая часть С и Z продукции раньше шла прямо на телевидение, а теперь идет на видео-диски, минуя экраны кинотеатров.
Режиссер Джон Ватерс был в свое время знаменит постановкой полуночных комедий с непременным участием актера Харриса Глена Милстеда. Харрис играл женские роли под псевдонимом «Божественная» (Divine). Самой знаменитой ролью «божественного» Харриса была толстая, неимоверно раскрашенная героиня фильма «Розовые фламинго». В 1972 году «Розовые фламинго» шокировали публику до крайней степени, опередив на 30 лет современные тенденции. И актер, и режиссер вошли в историю кинематографа вместе со своей скандальной репутацией.
Джон Уотерс родился в 1946 году в Балтиморе. Он не делал секрета из своей сексуальной ориентации. Гленн Милстед был его близким другом с самого детства. На свое 16-летие Уотерс получил в подарок камеру. Этот подарок определил его дальнейшую судьбу. Он хорошо учился, но был исключен из нью-йоркского университета за курение марихуаны. Это тоже способствовало расцвету кинематографических амбиций.
Первый же фильм, снятый Джоном с «Божественным» в главной роли, попал в «подпольный» прокат. Называлось произведение «Съешь свою косметику». С тех пор его фильмы не сходили с полуночных экранов. К 1980 году Джон Уотерс образумился и включился в основной поток социально приемлемого искусства. Фильмы «Hairspray», «Cry-baby» и «Serial Mom», хотя и несли на себе следы прежних шалостей, уже плыли в общем русле. По мотивам его фильма «Лак для волос» был создан бродвейский мюзикл. В 2003 году мюзикл заслужил «Тони» за достижения в театральном искусстве. Сейчас Уотерс преподает кинематографию в Нью-Йорке и активно участвует в движении за права гомосексуалистов. В начале XXI века он проникся ностальгическими чувствами и захотел вернуться в прошлое. Последний его фильм «Стыд и грязь» опять отклонился от стандартов и пошел прямиком на видео. Тем не менее, сценарий мюзикла по мотивам старой комедии написал он.
В «Лаке для волос» роль Эдны, матери героини, по традиции исполняет мужчина “in drag” – в женском платье и макияже. В этот раз роль досталась не «Божественному», а Джону Траволте.
Действие картины происходит в Балтиморе в 1962 году. Это было время битников, социального протеста и начесов. Взбитые прически держались на лаке для волос. Лак превратился в символ, склеивающий и унифицирующий влияние моды и общественное сознание. Критики называют фильм «магическим».
История американских умонастроений мало волнует новых иммигрантов. Мы не испытываем тоски по американскому прошлому. Нам своего хватает. Мы можем не ощутить магии, но в состоянии оценить веселую, оптимистическую ноту музыкального представления. Любители мюзиклов получат удовольствие от звонкой, забавной комедии с социальным оттенком.
Монреаль
