В киббуцах живет только 5% населения Израиля, но их становится с годами больше. Половина молодых киббуцников покидает родные уголки, зато приходят новые пополнения. Общинному хозяйству предсказывали ту же судьбу, что и правоверным евреям: мол, скоро они вовсе исчезнут. Время показывает, что оба института очень живучи и обманывают надежды прогрессистов. И слава Богу. Тех, кто рвется вперед на всех парусах, не вредно и попридержать, чтобы сохранялось равновесие.Первый массовый наплыв евреев в Палестину (первая алия) пришелся на 1880-1900 годы. Убегая от погромов и притеснений, мечтая о прекрасном, благородном и справедливом мироустройстве, потянулась в Палестину тонким ручейком молодежь. Восточно-европейские евреи не имели права владеть землей и заниматься сельским хозяйством. Юные энтузиасты решили, что именно фермерство избавит их от клейма людей слабых, беззащитных, непригодных к физическому труду. Сказалось влияние популярных социалистических идей. Сыграло роль и толстовское «опрощение». Влекла к себе земля предков. Страсть к дискуссиям и тяжкая работа в поле гармонично сливались в сердцах юных идеалистов. Поначалу создавались сельскохозяйственные предприятия традиционного толка, с начальниками, специалистами и наемным трудом. Но обычные общественные формы не устраивали романтически настроенных юношей и девушек. Вторая алия (1900 — 1910) породила киббуцы. Джозеф Барац основал первую коммуну «Дгания». (Из нее, между прочим, вышел знаменитый военачальник Моше Даян). Название «киббуц» происходит от ивритского слова «квуца», что значит «группа». Представьте себе Палестину того времени: в Галилее сплошные болота, в Иудейских горах сплошной камень, на юге Израиля пустыня. В стране свирепствует малярия, тиф, холера. Бедуины грабят поселения. Приходится ставить охрану. Денег нет. Техника допотопная. Нищие юнцы без всякого опыта сельскохозяйственной работы, но зато с мечтой в душе, решили селиться группами, иначе хозяйства не поднять и от набегов бедуинов не защититься. Палестина — неподходящее место для частных предпринимателей. Кроме того, турки не продавали землю отдельным лицам. Наделы покупались на деньги сионистских организаций. Коммунистические идеи нашли отклик в народе. В доме каждого еврея, где бы он ни жил, стояла синяя шкатулка для пожертвований в пользу палестинских поселений.
В 1909 году Барац с девятью парнями и двумя девушками основал первый киббуц на южной оконечности Галилейского моря. К 1914 году в нем жило уже 50 человек. Стали появляться и другие коммуны. В начале 20-х в Палестину хлынули десятки тысяч русских евреев (третья алия). Затем побежала Восточная Европа (четвертая алия). Киббуцы расплодились повсеместно, причем они резко различались по составу: вместе селились молодые люди правых политических взглядов, религиозная молодежь, сионисты социалистического толка. Левые движения с сильными профсоюзными и марксистскими организациями имели собственные коммуны. Представители пролетарской идеологии называли себя «рабочими отрядами». Ярые строители еврейского отечества именовались «солдатами армии сионизма».
Бледные интеллигентные юноши из профессорских семей, несущие на своих плечах груз традиций образованной части еврейских гетто, завидовали сильным, загорелым, мужественным юношам и прекрасным раскованным девушкам-киббуцницам. Рассказывали с восторгом, как землепашцы трудились в поте лица, вечерами жгли костры, танцевали, пели и беседовали до рассвета под высоким небом Палестины, а утром вновь выходили на работу. Когда пришла пора отстаивать только что образовавшееся еврейское государство, самыми храбрыми и выносливыми воинами стали обитатели киббуцев. Те из них, кто не умер от болезней и нападений арабов, стали главными защитниками Израиля. Устраивали склады оружия, производили боеприпасы. Два киббуцника Игаал Алон и Шимон Авигал перековались в военных командиров, выигравших Войну за независимость.
Лозунг киббуцев «От каждого по способностям, каждому по потребностям», общность имущества, равенство в труде и потреблении, участие каждого в управлении делами и принятии решений, звучит знакомо до боли. Коммунистические принципы реально осуществлялись в сельскохозяйственных общинах Израиля. Это часто вызывало раздражение и в стране, и за ее пределами. Пока поселки были очень бедными, мужеством молодежи восхищались. Как только киббуцы разбогатели, раздались критические голоса: они получают льготные ссуды, не платят налогов и дают только 40% сельскохозяйственной продукции Израиля. И вообще, сабры-киббуцники находятся на привилегированном положении. Психологическая атмосфера общины, где каждый на виду, где есть писанные и неписанные правила поведения и мощное давление общественности, не всем по нраву. Иным душно и тяжело в такой атмосфере. Нелегко быть объектом пересудов соседей. Преимущества жизни в киббуце – гарантия крыши над головой, куска хлеба на столе и образования (включая высшее) для детей. Скромная, но уютная жизнь.
Люди любят считать деньги в чужом кармане. Современный Израиль – небогатая страна. Жить там не легко и не просто. Хочется посердиться на ортодоксальных иудеев, получающих дотации от государства, и на киббуцников, не платящих налогов. Современные израильтяне, поспешающие за временем, забывают, что вера сохранила народ. Не будь этого «глупого» упорства, давно бы евреи ассимилировались и исчезли с лица Земли как многие другие племена, оставшиеся без территории. Не превратился бы Израиль в прекрасный сад на месте каменной пустоши, если бы не самоотверженный труд коммунаров. Не было бы государства без героических усилий первопроходцев и воинов. Ютились в каменных мешках Старого города и центрального Иерусалима еврейские ученые, врачи, адвокаты и мыслители и ждали спасения. И спасение пришло с отрядами киббуцников, с подразделениями, выросшими из подпольных военных организаций.
Пятая алия явилась после Второй мировой. С Ближнего Востока хлынули в Израиль сотни тысяч евреев, бегущих из Морокко, Туниса и Ирака. Возник вопрос, какой путь выберет Израиль – по западному или восточному образцу. Тогдашний президент страны Давид Бен-Гурион (родом из России) твердо встал на линию Запада, но киббуцников своим вниманием не оставил. К 1960 году уровень жизни в коммунах был выше, чем в остальном Израиле. Хотя члены общины трудились как рабочие или крестьяне, их образ жизни отвечал потребностям среднего класса. В последнее время моральный климат в киббуцах изменился. Туда просочился капитализм. Не удалось наладить полную кооперацию и взаимопомощь между многочисленными коммунами. Денежные отношения с внешним миром, необходимость подлаживаться под рынки сбыта, желание расширяться и богатеть привели к постепенному ослаблению жестких норм общинной жизни. Сейчас две трети киббуцев перешли на принцип заработной платы и владения личным имуществом, и в их числе Дгания – первая ласточка коммунистической весны.
Предыдущая, четвертая алия (1924-28 годы) принесла с собой идею кооперации. Правила общежития в кооперативах-мошавах намного либеральнее. Мошавники совместно владеют техникой и сбытом продукции при индивидуальном владении землей и частной собственностью. Упор делается на семью, а не на коллектив. Сейчас в мошавах проживает больше народу, чем в киббуцах. Есть, разумеется, и частный сектор, довольно обширный и производительный. Главная заслуга коммунистического и кооперативного сельского хозяйства Израиля – его полная добровольность. В киббуцы не только никого не тянут, но эту честь еще надо заслужить. Ценит такую жизнью не только рабочий люд. Среди общинников много профессионалов: художников, писателей, инженеров, врачей. Они часто работают на стороне, отдавая доход в общий котел. Богатства таким способом не наживешь, но зато можно полностью отдаться любимому делу. Забот ведь нет никаких!
Оставим киббуцы в покое и переключимся на нынешнюю израильскую молодежь. Редко встретишь в Иерусалиме, да и в других городах страны, панкующих юнцов — смело одетых, татуированных, с волосами всех цветов радуги. Шпану я впервые увидела в Тель-Авиве. Пришла под вечер на городской пляж, а там сидят под всеми грибками группы отвязных подростков. Шумят, в открытую курят зелье из кальянов, пьют вино из горла, бутылки швыряют на песок. Правда, никого не задирают. Хотя зрелище не из приятных, но совершенно безопасное. Семьи с детишками примостились неподалеку. Тут подходит к хулиганам работник пляжа, немолодой и довольно хлипкого телосложения, собрать мзду за шезлонги. Один из самых шумных юнцов развалился на неоплаченном лежаке. Служащий его погнал с места. Бравый нарушитель помедлил, покряхтел, повыражался, но с лежака покорно встал и пересел на законный стульчик. Слушается старших! Публичное распивание спиртных напитков и курение кальяна, видимо, не возбраняется.
Я поговорила с несколькими израильтянками из алии 90-х годов, когда в Израиль мощным поток влились граждане бывшего Советского Союза. Дамы проклинали судьбу. На новой родине им не нравились… евреи. Какие-то они «не такие» – неумные и некультурные. Я сразу вспомнила монреальских беженцев из России. Они тоже жаловались на недостаток культуры. В Житомире и Ростове, Кишиневе и Караганде навалом духовной жизни, а в Иерусалиме — сплошное дикарство. Одна пухлая и сильно накрашенная дама, попавшая в Иерусалим из Одессы, сказала мне с улыбкой удовлетворения, что дала своим внукам, не знающим русского языка, культуру, а то им негде было взять. В Израиле бытуют расхожие пугалки. Вам их нашепчут на ухо, только слушай. Один из распространенных мотивов: тут всех обманывают и все крадут. Трудно опровергнуть полюбившуюся идею. Да и короткий срок моего пребывания на Святой Земле не позволяет спорить аргументированно. Могу только сказать, что торговцы на базарах действительно пытаются заломить цену, так ведь это профессия такая. Не хочешь – не покупай. Смешно обижаться на рыночную экономику. У меня ничего не украли, хотя я за своим добром забываю следить. Часто слышишь: Израиль – это Восток. Можно подумать, что Россия – Запад. Все жалуются на начальство. «Ты не понимаешь, — говорят, — бизнесами заправляют не ашкеназийские евреи, а марроканские». И все иммигрантки хором заявляют: а нашим детям и внукам здесь очень нравится.
Жизнь не так хороша, как хотелось бы, и молодость проходит, и денег маловато. Куда ни поедешь, повезешь с собой груз личных проблем, надежд и разочарований. В Израиле светит солнце, полно цветов и люди моложавы и бойки. Это просторная страна, несмотря на крохотный размер: и пустыни, и моря, и горы, даже леса, пусть и небольшие. Сколько угодно свободного пространства. Земля, за которую так часто и с таким пылом боролись и продолжают бороться, все же не самое уютное место на Земле. Я спросила пожилую женщину, родившуюся и прожившую здесь всю долгую жизнь, как она вынесла тяготы войн. Она ответила: «Воевали солдаты, а мы жили обыкновенно. Учились, трудились, женились, растили детей». «Чтоб они были здоровы», — привычно добавляют евреи, говоря о близких. И я скажу: чтоб все мои читатели были здоровы, и те, кто был в Израиле, и те, кто не был.
Монреаль
