Только посмакуйте это сладкое слово: «Монреаль». Даже не так, не одно слово, а скорее целых два: «Мон – Реаль». Протяжно так, с красивым французским акцентом: «Мооон – Р’еаль». Что-то такое галантное, утончённое, изысканное, как хороший старинный плащ, в который кутается одинокий путник, возвращаясь домой по ночным улицам старого города. Или как вышитый дорогими нитками камзол. Ярко-красный. С золотыми пуговицами. А на них — королевские лилии и другие орнаменты, которые переливаются в свете газовых фонарей под перекличку часовых на крепостных стенах. Уверенный стук сапог по булыжной мостовой, и при каждом шаге висящая на боку шпага тяжело ударяет по бёдру. Что-то непостижимое и таинственное «в стиле рококо и прочих людовиков», как писал когда-то Маяковский.
Поэтому, направляясь в Монреаль, предвкушение было встретить что-то старинно-галантное, архитектуру сродни вечерней Праге или улицы с фонарями, как в средневековом Брно. И всё это приправленное легендами Будапешта, Вены или Парижа. Что-то из романов Александра Дюма-старшего. Но вблизи галантный и утончённый Монреаль выглядит странно, а в некоторых местах и вовсе уныло: низкие двухэтажные дома, улицы по которым зимой гуляет ветер — и стойкое ощущение, что ветер этот снесёт всех и вся. И даже деревья. Но в первую очередь – живущих здесь людей.
«Мадаааааам! Куда же Вы?»
«Держите меня, месье, я улетаю!»
«Мадаааааам! Держитесь, мадам, уже лечу вслед за Вами!»
И улетают. Вместе с мадамами, мамзельками и дизельными пикапами на зимних шинах. Как Мэри Поппинс. С порывами ветра, задорно размахивая зонтиком и делая большие удивлённые глаза: «Кто здесь?!».
И единственное спасение – это подземные переходы метро, где можно укрыться от этого пронизывающего ветра. В них – покой грохота работающих эскалаторов и неразборчивое бу-бу-бу бездомных, которые просят милостыню, размахивая перед вашим носом бумажным стаканчиком из местной забегаловки. И запах конопли. Легальной, которую можно выращивать хоть на балконе. Или в ванной. Всю жизнь об этом только и мечтали. И прятаться уже не надо. Вместо домашнего цветка в горшке – марихуана. И значок хочется прицепить, старый советский: «Мастеру коноплеводства». Прямо на грудь: нате, смотрите!
Мысли эти можно развивать до абсурда и снова прийти к изначальной точке. К улицам разбитых фонарей и заброшенных витрин.
«Городские власти планируют ликвидировать пустующие витрины магазинов на бульваре Сен-Лоран в Монреале», — гласит один из заголовков новостной статьи, рассказывающей, что местное самоуправление приняло решение привести в порядок улицы города.
«Разбитые витрины и заколоченные окна соседствуют с новыми зданиями». А что вы хотели? Капитализм. У каждой заброшки уже давно есть хозяин, который имеет планы на эту недвижимость. Или не имеет. Но не иметь плана — это ведь тоже план? Только другого уровня. И стоимость этой недвижимости стартует сразу от нескольких сотен тысяч долларов. Миллионеры. Что ты им сделаешь?
Поэтому галантный месье Монреаль пока выглядит не очень. Но он такой, какой он есть. Со своими широкими улицами, ветром и низкими двухэтажными домиками на несколько квартир. Разумеется, он не везде такой, и город намного больше, чем может показаться на первый взгляд. Но, возможно, в скором времени всё изменится?
Евгений Чаадаев
Монреаль
