Более полувека в Монреале существует традиция устраивать литературные вечера по пятницам. Появилась она благодаря эмигрантам первой волны. Раз в месяц, начиная с октября и до мая, участники литературного клуба собираются для того, чтобы побеседовать о литературе и искусстве.Монреальская писательница Ирина Александровна Анисимова, рассказывая о том, как пришла в этот клуб, заметила: в него принимали людей только с высшим образованием. «Мы, правда, возмутились, мол, требуют высшего образования, может быть, будут требовать дворянского происхождения! Но ничего подобного. Просто требовали, чтобы люди были культурные. Так в Париже была «Зеленая лампа» Зинаиды Гиппиус, и у нас был свой клуб».
Сейчас участники литературных пятниц вспоминают о тех временах как о «золотом веке» своего клуба. На заседаниях клуба лекции о русских писателях и художниках читали известные профессора Плетнев, Климов, Первушин.
Несмотря на то, что в клуб всегда было очень трудно попасть – и эта традиция хранится и по сей день – в нем время от времени появлялись новые участники. Они приходили по приглашению уже действительных членов литературного клуба и через некоторое время становились полноправными участниками, то есть сами начинали устраивать вечера и готовить к ним выступления.
Мне всегда очень хотелось попасть на заседание этого литературного сообщества, и однажды я получила приглашение. Пришло оно от Елены Малицкой, которая в прошлую пятницу провела литературные чтения у себя дома. В программе значились два имени: Зощенко и Симонов. При том, что произведений этих авторов в школьной программе не было, о них, я думаю, всем хорошо известно, книги их читались с увлечением, как тогда говорили, от корки до корки и на одном дыхании.
Для меня встреча литературного клуба началась недалеко от дома Елены Малицкой. Я не сразу нашла нужный адрес, но вдруг увидела Ирину Александровну Анисимову – она уверенно направлялась к единственной на всей улице калитке. Я последовала за ней, понимая, что это добрый знак. За калиткой я оказалась в удивительном – совершенно не монреальском — саду. Дом Елены с просторной террасой находится в глубине цветущего сада. К нему ведет узенькая тропинка, которая огибает кусты смородины и заросли ландыша. И этот сад, и тропинка, и сам невысокий гостеприимный дом казались близкими родственниками подмосковных дачных усадеб. Словно в уменьшенной копии это все было перенесено сюда со страниц русской классики. Еще не прозвучало ни одного слова из произведений писателей, а литературный вечер для меня уже начался.
На широкой террасе в несколько рядов расставлены стулья и кресла, у стены стоит удобный диван. А сцена разместилась в той части комнаты, где находится кухня. Внимание всех участников клуба – зрителей приковано к круглому столику, на котором на кружевной салфетке выстроилась вереница из семи слоников.
Свою лекцию-концерт о Михаиле Зощенко монреальский поэт Виктор Крупник начал с песенки «Семь слоников», которую исполнили Андрей Зайцев и Галина Балахнина. Слова песни были написаны Ю. Энтиным для фильма «Безумный день инженера Баркасова», снятого по произведениям Зощенко.
Судьба Михаила Зощенко была нелегкой. На смену невероятной популярности в 20-30 годах в его жизнь пришли публичное унижение, нищета и предательство.
14 августа 1946 года выходит Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград», в котором за «предоставление литературной трибуны писателю Зощенко» подверглись жесточайшей разгромной критике редакции обоих журналов — журнал «Ленинград» был закрыт навсегда. После этого с Зощенко перестали общаться бывшие знакомые, все издательства прекратили с ним сотрудничество. Ему разрешалось только переводить, но ставить свое имя под переводами он не имел права. В 1953 г. после смерти Сталина Зощенко был заново принят в Союз писателей. Однако в 1954 г. на встрече с английскими студентами на вопрос: как Зощенко относится к постановлению 1946 года, он ответил, что с оскорблениями в свой адрес он не может согласиться. За что вновь был подвергнут унижениям и травле…
Всем известны сатирические рассказы Зощенко, но его главными книгами считаются произведения «Голубая книга», «Возвращенная молодость» и «Перед восходом солнца», которая на родине автора впервые была полностью опубликована только в 1987 г.
— Виктор, почему вы решили на этом вечере рассказать о Зощенко?
— Тема мне была предложена хозяйкой дома, сам я не выбирал ее. Так происходит уже второй раз. Зощенко – очень уважаемый мною писатель.
— Такое выступление, какое вы подготовили, вероятно, требует большого времени подготовки?
— Это действительно так. Я всегда стараюсь как можно больше узнать, связать разрозненные факты и сделать свои собственные выводы из этого. Сейчас много информации, но не вся она равноценна. Я пытался найти такое, чего нет в официальной биографии писателя. Его жизнь до революции и после революции – две разные эпохи. Как он перешел из одной эпохи в другую…
— Виктор, вы давно стали членом клуба?
— Нет, я не член клуба. Я бываю только на тех вечерах, куда меня приглашают. А первый раз я готовил выступление о моих любимых авторах Ильфе и Петрове. У меня было очень много информации о них. Я сделал свое выступление так, чтобы представить несколько примеров, когда авторы работали вдвоем.
— Вас приглашали выступать на заседаниях клуба со своими стихотворениями?
— Нет, специально моего вечера не было никогда. Иногда бывает, что я читаю некоторые свои стихотворения, если меня попросят.
— Что для вас значит посещать эти литературные чтения?
— Это очень интересно. Далеко не все можно прочитать. Здесь можно услышать о том, чего раньше не знал. Тогда начинаешь искать произведения, читать их. В клубе все очень серьезно относятся к подготовке своих выступлений, у каждого свой стиль.
— Во время своей лекции вы прочитали рассказы Зощенко «Аристократка» и «Баня». Несмотря на то, что я их много раз слышала и сама читала, но таково уж слово Зощенко, что оно каждый раз звучит свежо.
— У меня есть сборник его рассказов, знаете, «макулатурный»…
— У меня тоже такой есть! Купленный на талоны, полученные при сдаче макулатуры!
— Так вот, я сразу выбрал именно эти два рассказа. А потом узнал, что сам Зощенко всегда читал именно их и еще «Историю болезни». Я понял, что у Зощенко очень выверенная фраза по ритму. Это не просто набор простонародных слов и выражений. Он проделал огромную работу, прежде чем пришел к такому языку. Его невозможно повторить. Как только вы услышите его произведения, вы понимаете — это язык Зощенко.
Рассказать о Зощенко и представить дух его произведений, дух времени, в котором он писал, Виктору помогли Александр Иоффе и Александр Балахнин, которые исполнили песни, написанные к кинофильмам по произведениям писателя.
Во время короткого перерыва гостям вечера предлагались закуски. Стол был уставлен всевозможными яствами – салаты, пироги, пирожки, рыба и многое другое. Все это было приготовлено гостями и хозяйкой. К чаю подавался воздушный «Наполеон» и тающие во рту ватрушки.
Для воссоздания полной атмосферы дачного бытия не хватало только вазочки с золотистым крыжовенным вареньем!
В перерыве, беседуя с одной из давних участниц литературных чтений, я вспомнила, что в советское время действительно только в театральном буфете можно было полакомиться каким-нибудь деликатесом. Воспоминание это стало иллюстрацией к прочитанному со сцены рассказу Зощенко «Аристократка», цитаты из которого давно стали крылатыми фразами. А возникло оно под впечатлением от пирожков с капустой. Удерживая себя от второго пирожка, я мысленно произносила: «Ложи взад».
Во второй части заседания литературного клуба выступила хозяйка дома, подготовившая интересное сообщение о жизни и творчестве замечательного советского поэта Константина Симонова. А также о любви всей его жизни – актрисе Валентине Серовой, которой он посвятил огромное число стихотворений. «Жди меня» — стало символом верности и силы любви для нескольких поколений советских людей. Эти стихи и сейчас звучат современно.
Лена Малицкая, рассказывая о Симонове, зачитывала строчки из его стихотворений. Одно из них, «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…», она попросила прочитать свою сестру Оксану, которая живет в Алма-Ате. Благодаря современным возможностям связи, Оксана смогла присутствовать на литературном вечере в Монреале. В это время в Алма-Ате было уже 9 часов утра, а в Монреале еще не закончился пятничный вечер. Гостьей из будущего присоединилась Оксана к выступлению своей сестры. Сейчас она хирург-косметолог и владелица собственной клиники, а в юности, живя в Ташкенте, ходила на занятия в литературный кружок, которым руководил Симонов. Так порой причудливо переплетаются судьбы людей.
Елена нашла много интересного материала о жизни Симонова. Из всего, что она отобрала для своего выступления, мне бы хотелось привести следующие факты. Благодаря участию, поддержке, заступничеству Симонова читателю были возвращены романы Ильфа и Петрова, увидели свет такие произведения, как «Мастер и Маргарита» Булгакова и «По ком звонит колокол» Хэмингуэя, изданы первые полные переводы пьес Артура Миллера и Юджина О’Нила и первая повесть Вячеслава Кондратьева «Сашка». Именно Симонову удалось отстоять Лилю Брик, которую высокопоставленные «историки литературы» решили вычеркнуть из биографии Маяковского; он участвовал в «пробивании» спектаклей в «Современнике» и Театре на Таганке и организации первой посмертной выставки Татлина. О Симонове, вероятно, очень многие вспоминают с благодарностью.
Два талантливых популярных писателя, два современника — две различные судьбы. О том, что режим сделал с Зощенко, и как он пытался защитить свою честь, тоже вспоминали на вечере. Зощенко и Симонов не были ровесниками ( Зощенко на 20 лет старше Симонова), не были друзьями, но они жили в одно время, писали для одних и тех же читателей, состояли в одном Союзе писателей до тех пор, пока Зощенко оттуда не выгнали. Вероятно, им доводилось где-то и когда-то общаться и до того дня, когда в 1954 г. состоялось то известное заседание Союза писателей, на котором Зощенко сказал, что никогда не считал себя виновным. На вечере не было сказано о том, как Симонов отреагировал на выступление Зощенко в свою защиту. Мне бы хотелось привести слова свидетеля этого события Д. Гранина из его эссе «Мимолетное явление», вошедшего в книгу «Вспоминая Михаила Зощенко»:
«- …Я не был никогдa непaтриотом своей стрaны. Не могу соглaситься с этим. Не могу! Вы здесь мои товaрищи, нa вaших глaзaх прошлa моя писaтельскaя жизнь. Вы же все знaете меня, знaете много лет, знaете, кaк я жил, кaк рaботaл, что вы хотите от меня? Чтобы я признaлся, что я трус? Вы этого требуете? По-вaшему, я должен признaться в том, что я мещaнин и пошляк, что у меня низкaя душонкa? Что я бессовестный хулигaн?
Что-то изменилось в состоянии зaлa. Трибунa поднялaсь, нaвислa нaд рядaми. Окaзaлось вдруг, что Зощенко не обороняется, не просит снисхождения, он нaступaл. Один против всей оргaнизaции с ее секретaрями прaвления, секциями, глaвными редaкторaми… Никому в голову не приходило, что он осмелится восстaть…
Выступления Симоновa ждaли, приехaл не просто один из секретaрей Союзa, a К.М. Симонов, который мог совершaть незaвисимые действия… Любимец мaршaлов и генерaлов, нaш брaт фронтовик. Я смотрел нa него с нaдеждой и гордостью… Симонов-то был нaстоящий писaтель, любимый поэт нaшей окопной военной жизни. Совсем инaя судьбa, чем у Зощенко, достaлaсь ему, но объединялa их тaлaнтливость, — я тогдa свято верил в брaтство тaлaнтливых людей, их тaк мaло, тaк им трудно в одиночку, кaк же им не зaщищaть друг другa…
— …Советский писaтель, принятый зaново в Союз писaтелей, говоривший о том, что понял ошибки, и нaте вaм, aпеллирует к буржуaзным щенкaм. Срывaет у них aплодисменты.
Я понимaл, это всего лишь вступление, тaк скaзaть, обязaтельнaя передовицa, никудa от нее не уйдешь, но дaльше-то, дaльше он выйдет нa спрaведливость, которaя теперь прояснилaсь.
— Незaчем, конечно, делaть из этого историю, — кaк бы поддержaл он Кочетовa, и тут же поднял пaлец: — Но! — Бaрственно грaссируя: — Противно! Нехорошо! Непорядочно!
И поморщился.
… Помню боль и чувство отчaянья, смотреть нa него было неловко, кaк будто с ним случилось нa сцене что-то неприличное.
… Не рaз потом, встречaясь с Симоновым, я убеждaлся, что блaгородного, порядочного в нем было кудa больше, чем слaбостей… Легко судить тем, кто сидел в сторонке, ни зa что не отвечaл…»
Литературные вечера – явление, из нашей жизни, к сожалению, уходящее. Можно включить компьютер и за несколько секунд получить всю необходимую информацию. Однако ничто не может заменить живого слова рассказчика, его участия в судьбе писателя, о котором он говорит. Рассказчик берет на себя роль единственного защитника писателя перед судом тех, к кому он обращается. От того, как он справится с этой ролью, зависит и то, какое впечатление останется у слушателей.
Литературный вечер закончился. Гости расходились. На пороге этого удивительного дома я спросила хозяйку, не знает ли она, кто здесь раньше жил. Она не знала, но сказала, что в скором времени этот сад наполнится голосами детей, она откроет здесь детский сад. И это показалось мне символичным.
Монреаль
