“Была зима, падал снег, и ветер заставлял снежинки танцевать; все это напоминало ей Россию, о которой родители рассказывали в детстве, страну, из которой им пришлось уехать из-за революции и которую она никогда не знала,” – вспоминает Анастасия Ширяева свои самые первые впечатления о Канаде, куда ее трехлетнюю вместе с годовалым братом Авдеем привезли родители — художник Алексей и балерина Людмила Ширяевы.
Их поезд направлялся из Торонто в Монреаль, про который мама сказала, что там говорят по-французски. Анастасии запомнилось, что мать не отрывалась от окна, любуясь прекрасным пейзажем. Ей казалось, что она каким-то чудесным образом оказалась в заснеженной России, с которой познакомилась по рассказам своего отца – инженера и писателя Александра Оцупа, публиковавшего свои произведения под псевдонимом Сергей Горный. “Отец передал маме магию слов, которая заставляет оживать все, чего касается наш взор,” – пишет Анастасия. А еще девочке запомнилось, как мама сказала, что испытывает глубокое чувство покоя и уверенности в том, что Канада — это место, где будет разворачиваться жизнь их семьи. В тот момент Людмила была на восьмом месяце беременности, а родившийся через месяц Глеб стал первым в их семье канадцем. Людмила и предположить тогда не смела, что ей суждено стать основательницей Канадского балета.
Феин подарок
В Канаду семья Ширяевых перебралась через пару недель после дня рождения Людмилы. Ей исполнилось 28 лет. Уже четыре года, как ушел из жизни ее отец, с которым связаны самые яркие воспоминания ее детства и юности.
Вот как вспоминает об отце Людмилы русский писатель-романист, покинувший Россию в первую волну эмиграции, Иван Лукаш:
“В старые времена, когда по земле ходили настоящие принцы и настоящие рыцари, когда святые в золоченых ризах и с нимбами, как живые, сквозили оранжево и тепло в оконницах готических храмов, а вся земля, все цветы, люди и звери были только одним напевом для сказки, — жил-был, кажется в Гейдельберге, один бедный поэт.
Впрочем, он мог еще быть бедным студентом, старым ученым или принцем. Ведь именно к ним всегда приходят феи. Жил ли тогда Сергей Горный и где жил и как, я, конечно, не знаю, но как бы ни скромничал он, видно, что одна из фей — кажется ее имя Воспоминание — подарила ему свою чудесную шкатулку. А в шкатулке сложены маленькие человечки, солдатики, игрушечные шарманки, крошечные дома, нитки набережных, дуги мостов, малютки-экипажи, малютки-фонари, углы вывесок, кусочки синих трамвайных билетов, пара ржавых коньков «Джаксонхэй», резиновый мяч, чья-то калоша с медной буквой, капли дождя, горсть петербургского снега, осколки петербургских гранитов…
В его шкатулке есть все, что нами забыто и что незабвенно.
Словами любви и боли, тихими заклинаниями отворяет Горный подарок феи. И все оживает — вывески, фонари, экипажи, решетки.
Сергей Горный все помнит, все видит: и то, что мы не замечали, и то, что забыли. Точно запечатлелся на сетчатой оболочке его глаза весь Санкт-Петербург, с куполами, колоннадами и проспектами, до мельчайшей щербинки на торцах, до ржавого крапа на старой вывеске. Санкт-Петербург Сергея Горного — не парящая столица двуглавых орлов, не мглистый и суровый город Империи, не странная столица Медного всадника, Носа, Шинели, Невского проспекта, Портрета, не Пальмира, сквозящая мертвым светом пророческих белых ночей, — а Питер недавний, обиходный, смутный и оттепельный, в живом роении улиц.
Это маленький Санкт-Петербург из шкатулки детства…
Этот маленький Санкт-Петербург — сказка о том, что уже было и что будет когда-нибудь снова”.
Мне почему-то кажется, что этот феин подарок отец передал своей дочери, а она хранила его всю жизнь и в своих балетных постановках продолжала рассказывать о том, что было и будет, наполняя реальность образами из снов и воспоминаний.
“Все они красавцы, все они таланты, все они поэты”
Эти слова из песни Булата Окуджавы как нельзя лучше подходят для того, чтобы начать рассказ о братьях Оцупах и большой семье Оцуп, откуда родом Людмила Ширяева.
Семья их жила в г. Остров Псковской губернии. Отец Авдей Мордухович Оцуп был купцом. Мать звали Рахиль Соломоновна (в девичестве Зандлер). Свое детство отец Людмилы провел в Царском селе, где вместе со всеми братьями – а было их шесть! — учился в Царскосельской Николаевской мужской гимназии. Окончил гимназию с золотой медалью (1900), награду получил из рук Великого князя Владимира Александровича, по традиции присутствовавшего на гимназических торжествах. Затем поступил в Горный институт, по окончании которого стал горным инженером. Уже в студенческие годы стал писать, а затем начал сотрудничать с разными изданиями и публиковать в журнале «Сатирикон» стихи, фельетоны и пародии, которые пользовались большой популярностью у читателей.
Все братья Александра тем или иным образом имели отношение к литературе и искусству. Николай – поэт-акмеист и переводчик, вместе с Гумилёвым и М. Лозинским был организатором воссоздания «Цеха поэтов». Михаил был журналистом и фоторепортёром. Георгий (псевдоним Раевский) — поэтом. Сергей — сначала военным инженером, а в эмиграции стал кинопродюсером. Павел был филологом-санскритологом. Его расстреляли в 1920 г. за предоставление ночлега офицеру царской армии. Двоюродные братья были известными фотографами членов царской семьи. О каждом из Оцупов можно сейчас найти множество материалов в интернете. Жизнь всех братьев была наполнена событиями, связывающими их судьбы с историей России и мира в первой половине XX века.
По мнению историков, гибель Павла Оцупа лишила оставшихся в живых братьев Оцуп последних иллюзий возможности сосуществования с большевиками. Вскоре все они навсегда покинули Россию.
Удар штыком, или „Повторитель“ прошлого
Александр Оцуп с женой и маленькой дочкой Валентиной поселился в Берлине, где уже обосновались мать и братья. За границей бедствовали — все имущество семьи было национализировано. В эмиграции зарабатывал на жизнь профессией инженера, переводчика и литератора.
«Раньше был пересмешником и пародистом, — писал он о своем творчестве. — Потом прошло. Задумался. И сквозь смех явилась (сперва не сразу, такими тихими вечеровыми струями, как воздух потеплевший) тихость, пристальная дума. Налетело. Пришли. Ударили штыком. Глубоко заглядывая в глаза, наклонилась смерть. И вся та прежняя жизнь ушла. Навеки. Началась вторая».
Удар штыком – это не метафора. В 1919 году во время отступления деникинских частей из Екатеринослава он был ранен, получив удар штыком. Выжил чудом, но в лазарете пришлось провести полтора года. После этого он полностью изменил свой стиль и темы своих произведений.
К. Зайцев писал о Горном: «Его подлинная сила — это способность воспроизводить конкретно пережитое. Он воскрешает прошлое в его бытовой уютности с осязательностью, иногда почти чудодейственной». Сам о своем творчестве отец Людмилы Ширяевой говорил: «Я вовсе даже не писатель, а вроде, как сказать, «повторитель» прошлого».
В рассказах-воспоминаниях, рассказах-снах Горный проходит по улицам Петербурга и Царского Села, мечтая «…посидеть на третьей ступеньке деревянного Гавриловского дома, посмотреть наверх, на эмалевое, белое небо, без лазури и без облаков, простое белое, русское небо, какого нет в другом месте нигде, и подумать: Россия…»
Поддельные документы
Такой ли представлялась Россия Людмиле Ширяевой, когда она смотрела на проносящиеся за окном канадские просторы с покрытыми снегом лесами и полями? А, может, перед глазами мелькали картины из раннего детства в Берлине? Людмила родилась в 1924 году. Первая половина 20-х годов считается временем расцвета «русского Берлина», ставшего культурной столицей русской эмиграции. Тогда в столице Германии на русском языке выходили многочисленные газеты и журналы, действовали русские издательства, книжные магазины, творческие союзы, литературные кафе и театры. Ее отец был активно включен в литературную жизнь «русского Берлина»: сотрудничал в журналах «Свободные мысли», «Веретеныш», «Театр и жизнь», «Жар-птица», стал членом писательского объединения «Веретено». В берлинской квартире семьи Оцуп бывали Иван Шмелев, Иван Бунин, Надежда Тэффи, Ольга Чехова, Михаил Фокин и другие известные деятели культуры Русского зарубежья.
Последнего Людмила будет считать своим учителем. Судьба сведет молодую балерину с культовым балетмейстером во время берлинских гастролей Русского балета де Базиля, и она будет занята в нескольких поставленных им спектаклях. Но это будет уже в конце 30-х годов.
А, может, Людмиле вспоминался совсем другой Берлин, когда с приходом к власти нацистов почти вся русская эмиграция перебралась в Париж, а их семья осталась жить в столице Германии. В 1935 году были приняты антиеврейские Нюрнбергские расовые законы, в берлинских садах и парках появились таблички: «Евреям вход воспрещен» и «чистый воздух леса несовместим с запахом еврея». Как сумели выжить семьи братьев Оцуп в это время? Оказывается, им помог младший брат ближайшего сподвижника фюрера рейхсмаршала Германа Геринга – Альберт. Он был близким другом семьи дяди Людмилы — Сергея Оцупа и даже стал крестным отцом ее двоюродной сестры Татьяны. Альберт активно помогал евреям и немецким диссидентам во время Второй мировой войны. В общей сложности Альберт Геринг спас от нацистских лагерей более 34 человек.
С помощью Альберта были изготовлены поддельные документы, в одном из которых заявлялось, что предки Александра Оцупа по материнской линии были немецкой крови.
Добрые знаки
“Когда мы приехали в Монреаль, — вспоминает Анастасия, — моя мать отправилась искать отель, где бы мы могли переночевать. Повернув за угол на улице Sainte-Catherine, она заметила кинотеатр, на ярко освещенной вывеске которого было написано название фильма, который в это время там показывали. К ее удивлению, там было написано:
«DANSE SOLITAIRE»… и ее имя LUDMILLA OTZOUP GORNY”….
“Еще одно доброе предзнаменование!” – подумала молодая женщина. Сразу после войны, когда она танцевала в Женевском театре, она снялась в нескольких фильмах. А продюсером того, который шел в тот зимний день в Монреале, был ее дядя Георгий.
Анастасия пишет, что на протяжении всей жизни матери словно бы свыше посылались некие знаки, подтверждавшие, что она приняла верное решение и идет в правильном направлении.
Вскоре только что созданная в Монреале компания Radio-Canada объявила о наборе артистов для работы в программах, посвященных культурной тематике. Алексея Ширяева приняли на работу в качестве художника-декоратора, и он продолжал свою карьеру там до выхода на пенсию. Людмилу наняли в качестве танцовщицы и хореографа, и за время работы на телевидении она поставила более 300 работ. “Так было положено начало двух исключительных карьер!” – пишет их дочь.
Затем Людмила образовала небольшую труппу “Les Ballets Chiriaeff” и открыла первую студию для обучения балету. Так в Канаду пришел балет!
С годами труппа Ширяевой выросла и стала называться “Les Grands Ballets Canadiens”, а ее школа стала École supérieure de ballet du Québec.
В этом году в честь столетнего юбилея основательницы Канадского балета Людмилы Ширяевой в Les Grands Ballets Canadiens было поставлено шоу “Людмила”, состоящее из трех частей: “Четыре темперамента” (Д. Баланчин), “Funambule” (Ж. Лорен) и Continuum (Ж. Гранд-Мэтр).
Спектакль состоится в зале Wilfrid-Pelletier 24-26 октября. Билеты: $59-$164.
В публикации использованы воспоминания старшей дочери Людмилы Ширяевой — Анастасии, подтверждённые ее сыном Авдеем и дочерью Екатериной. Подробнее: www.histoirederawdon.ca/en/ludmilla-chiriaeff/.
