Спектаклю, на который я хочу вас пригласить, еще нет и двух лет. А его режиссеру Марио Бануши на момент создания было всего 25 лет. “Taverna Miresia – Mario, Bella, Anastasia” стал третьим в его карьере драматурга, режиссера и актера и в его трилогии о своей семье. Первый — «Ragada» — он поставил в своей афинской квартире сразу после окончания театральной школы при Афинской консерватории. Следом вышел второй — «Goodbye, Lindita», который был представлен на экспериментальной сцене Национального театра. Премьера спектакля “Taverna Miresia – Mario, Bella, Anastasia” состоялась в июле 2023 года на Афинском и Эпидаврском фестивале. Семь месяцев, с момента анонсирования программы театрального фестиваля FTA (Festival TransAmériques), я жду возможности увидеть эту постановку. До североамериканской премьеры в Монреале этого спектакля, успевшего заслужить признание у театралов Европы и Австралии, осталось меньше недели. Она состоится в театре Jean-Duceppe 29 — 31 мая. По мнению маститого театрального критика “Guardian” Майкла Биллингтона, Марио Бануши — «выдающееся новое дарование греческого театра».
Белая ванная
Мне жаль, что нам привезут только один спектакль из этой трилогии, но сам режиссер говорит, все спектакли можно смотреть по отдельности, каждый является самостоятельным произведением, хотя они и связаны между собой.
И связь эта самая сильная: это спектакли о семье Марио, его матери, мачехе и отце. И, конечно, о любви и смерти, об Албании, откуда он родом, и о Греции, куда переехали его родители, и где он вырос и стал режиссером.
“Miresia” – так называлась таверна, которой владел отец Марио на Балканах. Это слово переводится с Албанского как “доброта”. Вторая часть названия состоит из имен детей – Марио (режиссера спектакля) и его сестер Беллы и Анастасии.
Из названия может показаться, что действие спектакля будет проходить в таверне. Однако это не так. На сцене мы увидим ванную комнату. Именно ее выбрал режиссер в качестве фона для своего повествования.
“Я решил поставить пьесу в ванной комнате, которая является чрезвычайно личным и символическим пространством, — сказал Марио в одном из интервью. — Ванная комната — это место, где мы одни, где снимаются маски и где мы ухаживаем за своим телом. Это место, где мы можем быть обнаженными, физически и эмоционально, и поэтому она символизирует трансформацию и возрождение. Это место, где персонажи очищают свои эмоции, сбрасывают защиту и открывают свои уязвимые. Это одновременно знакомо и поэтично, и вода, символ слез и очищения, течет как эхо их воспоминаний”.
Во время спектакля зрители окажутся в типичной для Балкан ванной комнате, стены который облицованы белой плиткой. В ней нет окон, здесь стоит стиральная машина, а также имеется унитаз. В середине этого пространства лежит плоский предмет. Персонажа, который первым появится на сцене, играет сам Бануши. Он подходит к этому плоскому предмету и приподнимает его. Оказывается, это неоновая вывеска таверны. Под ней –прямоугольник земли, который расположен посреди чистого белого пространства. Это могила. Мужчина поднимает мужскую куртку из могилы и нежно гладит ее, прежде чем повесить на спинку стула.
Пустой стул
““Taverna Miresia – Mario, Bella, Anastasia” рассказывает об отсутствии в моей жизни моего отца. Как я уже говорил, его не было рядом, когда я родился, и когда я был ребенком. Меня воспитывала мама. Сейчас это отсутствие сильнее, потому что его больше нет в живых, но и когда я был ребенком, его не было рядом. Первый образ, который появился в моей голове, был пустой пиджак, висящий на стуле, на котором никого нет. Пустой стул на сцене представляет это пустое пространство в моей жизни, воспоминание об отце, которого я видел только летом”, — рассказывает Марио.
Сердце мира
А затем появляются другие персонажи, они совершают поступки, которые требуют объяснения, но никто ничего не объясняет и ни на что не намекает. Спектакль идет без слов. Каждому зрителю предлагается по-своему интерпретировать каждую сцену в отдельности и весь спектакль в целом. Однако у каждого возникает ощущение присутствия при совершении некого ритуала.
Марио считает театр ритуальным пространством, местом, где время останавливается, где можно отстраниться от повседневной жизни и войти в контакт с чем-то запредельным.
“Персонажи в “Taverna Miresia” оказываются в этой ванной комнате, которая похожа на святилище, и каждый их жест наполнен смыслом. Марио говорит, что тут личное становится священным: “Ритуальный аспект воплощен в духовном восприятии женственности. В пьесе женщины — это не просто тела… В них есть почти сюрреалистическая сила. Мое детство было сформировано женщинами — моей матерью, моими сестрами, моими тетями — которые были сердцем моего мира. Эта пьеса исследует эту интимную семейную атмосферу, которая подчеркивает как отсутствие, так и силу связующих уз.”
Без слов
Критики пишут, что в его спектаклях много реалистических деталей, но в конечном итоге они всегда уводят зрителя в мир образов, метафор и символов.
Марио создает спектакли без слов, используя в основном изображения. Сам он объясняет это тем, что очень любит рисовать. С детства его завораживали истории, которые можно рассказать одними рисунками.
“В Taverna Miresia каждая визуальная деталь, от освещения до того, как передвигается по сцене персонаж, тщательно продумана. Я считаю себя, помимо прочего, режиссером по свету, который использует освещение, чтобы выражать то, что нельзя сказать. Освещение может превратить обычное пространство в нечто поэтическое или священное. Я также верю, что жесты и взгляд могут создавать свою собственную поэзию, полную символизма и смысла, — поясняет режиссер свою приверженность бессловесному театру. — Есть некоторые чувства, которые не передать множеством слов. Слова, конечно, важны, но мне также нравится зрительный контакт с людьми, прикасаться к ним таким образом. Пока мне это нравится, но я не ограничиваю себя. Может быть, однажды я скажу, что хочу сделать «Ромео и Джульетту». Никогда не знаешь!”
Албанские корни
Родители Марио встретились в Албании, где они родились и выросли. Их сын с нежностью рассказывает о том времени: “Они полюбили друг друга, а затем покинули свою родину, иммигрировав в Грецию. Я ребенок родителей-иммигрантов. За несколько месяцев до моего рождения отец вернулся в Албанию, потому что они с мамой расстались, поэтому в первые месяцы своей жизни я не знал отца. Меня воспитывала бабушка в деревне. Я жил там до пяти с половиной лет, а затем вернулся в Грецию и жил с матерью и сестрами. У меня в голове много образов того времени, связанных с традициями, культурой и эстетикой Албании. Албанские корни всегда были движущей силой в моей работе, даже если я не сразу осознавал это. “Taverna Miresia” — это возможность для меня показать албанскую культуру моего детства — традиции, цвета, звуки, при этом осторожно поместив мою личную историю в более широкий коллективный опыт иммиграции. Албанцы часто подвергаются стигматизации в Греции, и я вырос с этой двойственностью, я чувствовал себя разрываемым пополам и как албанец, и как грек. Когда я ставил свою пьесу, я думал о том, чтобы подвергнуть сомнению установившиеся культурные штампы и отдать дань уважения стране, которую часто игнорируют или неправильно понимают. Балканы — это не просто что-то одно, это как целый мир. Поскольку я родился в Албании, я понимаю, что Балканы означают в Греции, и что они означают в Албании, и интересно наблюдать, как каждая страна воспринимает их по-разному”.
450 000 идей
Многие критики видят в работах Марио отсылки на произведения других режиссеров. Сам же режиссер говорит, что не работает с прямыми ссылками. Он старается сосредоточиться на том, что он чувствует, рисуя это в уме. “Конечно, на меня определенно повлияли другие художники — картины, музеи, которые я посещаю. Я думаю, что на меня больше повлияли художники, фотографы и кинорежиссеры, чем театральные режиссеры или пьесы. Это то, что сформировало меня больше всего, потому что я люблю визуальный театр и изобразительное искусство. Кроме того, из-за ограничений по времени я не так часто хожу в театр. Я не смотрю так много пьес, но всякий раз, когда я путешествую, посещение музеев и галерей фотографии или живописи для меня обязательно”.
Он не обращается к работам других творцов, чтобы найти идею своего спектакля. Говорит, что во время репетиций у него в голове крутится 450 000 идей, и ему нужно управлять ими, исключить почти все из них и оставить только 10. “Затем я смешиваю оставшиеся 10 так, чтобы это имело смысл. Поскольку — как и у всех — мое воображение разыгрывается, и я постоянно представляю себе образы, моменты или атмосферу, моя задача — укротить их.
Вот почему я специально не ищу вдохновения — это только еще больше меня запутает. Как я вообще смогу вписать что-то новое в то, что я уже представлял? Но я не буду отрицать, что иногда что-то, что я вижу, может повлиять на меня. Например, если я посещу музей в Испании и увижу христианскую картину, на которой что-то течет, я могу подумать: «О! Это та самая идея, которая у меня была о текущих слезах — может, мне стоит ее так решить?» Так что да, вещи могут влиять на меня и таким образом”.
Недавно Марио поставил еще один спектакль – «Mami». Он говорит, что это еще один «эксперимент», личное художественное исследование. И добавляет: “Возможно, это также продолжение моих предыдущих работ. Оно может быть связано с предыдущими и в конечном итоге сформировать тетралогию, а не трилогию. Это мое продолжение — я сам на другой фазе, развиваюсь и двигаюсь вперед”.
Продолжительность спектакля: 1 ч 10 мин.
Билеты: от $49 до $69.
