В условиях растянутого карантина и отсутствия толковых развлечений душу бередят воспоминания о былом. Сын всё сознательнее с каждым днём, а на меня накатила ностальгия по событиям минувших лет…
Бывалые и тертые в этом вопросе говорят: «Наслаждайся беременностью, живот не орет, обратно его не затолкаешь!» Сейчас уже могу с этим согласиться, но пока не родишь, все время мысленно торопишь время.
Возможно, в силу крепкого здоровья, а может, по причине банального равнодушия, в памяти не осталось особо тяжелых моментов моего бренно-беременного бытия: нос был вечно заложен, но это и прежде было нормой, провалы в памяти возле открытого холодильника, давление атмосферного столба над тобой, вжимающее в пол, — но, повторюсь, пережила. Перепады настроения случались регулярно, особенно месяце на 4-м, накрывало так, что могла разреветься сама собой и сорваться на мужа. Ему отдельное спасибо, честь и хвала с халвой.
Регулярно сверяла свое состояние с сайтом babylog.ru. Особенно веселили картинки: ваш малыш сейчас размером с авокадо или кукурузу. Лишь слово «беременяшки» вводило в жгучее бесиво. Вкусовые пристрастия не поражали оригинальностью: хотелось картошки, хлеба и шпротов. Да-да, как-то утром на завтрак, не задумываясь, приговорила банку рижских и шлифанула кефиром из русского магазина. Никакой штукатурки или ацетона. Видимо, просто зов предков.
Я все 9 месяцев проходила беременным единорогом, только после 38 недели немного сдала — сменила ботильоны на найки и дала коже отдохнуть без тональника. Все вокруг охали и ахали, утверждая, что выгляжу изумительно. Не могу сказать, что повышенное внимание раздражало, скорее, наоборот, нравилось привычно отмахиваться в ответ на комплименты: «А со спины и не скажешь» и прочее. Особенно трогали комментарии корпулентной коллеги, которая при виде меня в коридоре офиса с животом и на каблуках имитировала звук затвора фотокамеры и приговаривала: «На подиуме хот-мама» и «Секси мамита идёт за чаем». Правду о собственной внешности я, конечно же, знала — и что нос растянуло во все лицо, и глаза — и без того раскосые — пропали в подушках щек, и что бока такие, что серенький волчок придя ночью порвал бы пасть. Но подыгрывать чужому лицемерию было весело.
Покупать бесформенные беременные платья не хотелось, тем более однажды успешно чуть не задохнулась в примерочной, тестируя непривычный XL. В итоге, кардиганы, леггинсы и огромные рубахи спасали ситуацию. Пальцы в течение дня регулярно меняли объём, что приводило к синякам от колец. Икота и изжога стали постоянными спутниками — это все объяснилось обилием кудрей у первенца. Малыш регулярно бил по рёбрам и репетировал кульбиты, а от посещения туалета ночью я стёрла оба локтя почти до корост, как заправская секретутка. Чтобы не просыпаться полностью, идя в уборную в седьмой (!!!) раз за ночь, я запомнила все повороты и приспособилась не открывать глаза и не включать свет. Пару раз наступала на собаку, но Роже мягкий, он простил.
С 25 недели живот уже начал заслонять белый свет: спать я могла только на левом боку, отчего физически появилось стойкое ощущение пролежня, а эмоционально — кита, выброшенного на берег.
На 31 неделе сделали семейный фотосет в студии. Пересматривая сейчас фотокарточки, авторитетно подтверждаю, выглядела я довольно благостно — и даже с нежной полуулыбкой. Более затравленным, словно жертва залёта, выглядит Себ — его улыбка на фото скорее вымученная, как свидетельство счастливого супружества с китом.
К 40 неделе я ходила уже, как глобус на ножках. Люди в общественных местах расступались и обходили меня с метровым запасом. Как выглядят ноги, я забыла месяца с пятого, когда сын пошел в активный рост.
Пока живот не опустился, давя при этом на диафрагму, на него было удобно ставить блюдца с едой и даже ноутбук. Так что большую часть поправок для сайтов я делала именно лёжа и жуя.
Мои сомнения и страхи скорого разрешения благополучно развеивала тётя-гинеколог, приговаривая: «Там ещё никто не оставался» и «Все рожали, и ты родишь». Так что уникальной, как снежинка, я себя от беременности не ощущала. Скорее, наоборот, — рядовой с демографической обязанностью перед Родиной.
Своеобразную разрядку внесла мама, сообщив, что устала от зимы и едет в круиз в середине апреля (моя дата родов планировалась на 4 апреля), тем самым давая понять, что уход за новорождённым — дело сугубо утопающих, а бабушкам пора на коктейли.
Приходя на плановый осмотр к моему весьма молодому, но уже очень странному доктору, каждый раз слышала его беззаботное «это нормально» и «все под контролем». А за 3 дня до заветной даты он и вовсе уехал в отпуск в Таиланд. Видимо, под нормальным контролем изначально был его вояж, а может, тоже устал от зимы. Соответственно, и этот островок стабильности отпочковался и надеяться оставалось на широкий таз и помощь нового доктора, менее склонного к отпускам в апреле.
С особой теплотой вспоминаю всех сочувствующих, которые писали и позванивали каждый день с вопросом: «Как дела, родила?». У меня сложилось стойкое впечатление, что в зачатии нас участвовало минимум десять, и теперь им не все равно. Хотя все так же было приятно рассказывать об этом мужу и закатывать глаза, имитируя пресыщенность вниманием.
Baby shower
О скором появлении сына я узнала на втором месяце. Довольно случайно, в ресторане: мне вдруг резко расхотелось буррито.
Теперь, но уже с дочерью, все случилось примерно по тому же сценарию. На дворе вновь был июль, ещё и карантин в разгаре. Эти два фактора привели к ожидаемому: в апреле семье суждено было расшириться. В целом по стране наметился рост рождаемости: во время пандемии люди сидели по домам, отчаянно ели и боялись. Со всеми вытекающими последствиями. Как следствие, 2021-й богат младенцами. Прирост почти 20%. Приятно хоть раз в жизни быть причастной к чему-то положительному.
Во второй раз уже меньше страхов. Сгоряча было даже решено не проходить школу молодых родителей, или как там назывались наши курсы, на которые мы все время опаздывали, а родители-отличники шикали, если мы с мужем принимались хихикать при слове «pelvis». Я предлагала им шикнуть куда-нибудь в другое место, оттого новыми друзьями среди одногруппников мы не обзавелись.
В первый раз я отчаянно скрывала беременность и не частила с фото в соцсетях. На фоне сестры мужа, которая была со мной на одном сроке, я смотрелась довольно бледно. Сара выкладывала каждый свой беременный шаг, вызывая бурный восторг со стороны фейсбучных знакомых и недоумение — с моей. Я до сих пор не понимаю, зачем публиковать фото первого УЗИ или поверженный живот через час после родов. Но дело, как говорится, хозяйское. В первую беременность я была «свежепонаехавшей», мало кого знала, да и в традиции посвящена не была.
На этот раз у меня уже больше подруг, они же и выступили с инициативой организовать мне baby shower. Точнее, выступила, как обычно, Мария, пятничное Шардоне добавило ей искрометности, и остальным оставалось лишь подключиться к переписке в группе. Ближе к концу моего третьего триместра Мария сообщила, что торжество состоится через две недели, и мне надлежит быть.
Я, к тому времени уже глобус на ножках, радостно согласилась. Ещё бы: и праздник, и подарки, и накормят. Потом несколько опечалилась, вспомнив, что на дворе карантин и людей собирать большими группами нельзя. Марией был придуман альтернативный вариант: проводить мероприятие в фотостудии друзей: там принимать можно будет партиями, соответственно, удастся избежать скоплений. Ещё и информировать полицию будет особо некому: студия в огромном офисном здании все выходные безлюдна.
Вся дальнейшая организация проходила при моей полной безучастности. Я лишь изредка отвечала на уточняющие вопросы и дополняла wish list на сайте Amazon.
И вот день Х настал. Мне удалось выспаться, неспешно проконтролировать наряды супруга и сына и подъехать к месту мероприятия. Мы дружно и соборно вошли в студию своим почти квартетом. Как я и просила, никто не орал «Сюрприз!» при моем появлении. Пугать на девятом месяце особенно не рекомендуется. Все дружно улыбнулись и слаженно приподняли бокалы.
Мои заплывшие глаза увлажнились: повсюду были красивые по случаю люди, весенние цветы в вазах, столы ломились от еды. На стойках красовались подарочные горшки с цветами и именем дочери на флажках. В огромном корыте лежало шампанское, усыпанное льдом. У белой стены возле импровизированного камина высилась шикарная арка из шариков. Именно такая, как хотелось. Прозрачные кубики BABY дополняли композицию. Распорядитель вечеринки Мария раздавала последние указания.
Лу, моментально скинув верхнюю одежду, ринулся к друзьям катать машинки и обтирать коленями пол (ещё до фотографирования в приличном виде). Я поняла, что наконец можно просто есть и неспешно беседовать. Лишь через пару десятков бутербродов с икрой, сквозь жирные вздохи сожаления, я принялась благодарить девчат за прекрасный праздник.
Далее по плану Марии следовала распаковка подарков. Меня усадили на мягкий стул у камина и обставили коробками. Лу вначале очень воодушевился и даже помогал разрывать упаковочную бумагу. Потом стал озабоченно шептать мне в ухо: «А где подарки для меня, тут же все для девочек?». Сквозь возмущённый шёпот я обнаружила пару пакетов и для него – благо, и эту ожидаемую часть праздника Мария взяла на контроль. Распаковав всю гору и немного вспотев, я убедилась, что девчата были правы, и shower праздник на редкость полезный. Всё, абсолютно всё необходимое было подарено, избавив меня от необходимости ходить по магазинам в поисках. При этом обошлось без самодеятельности: все товары строго по списку wish листа (вновь заслуга Марии).
В последующие несколько часов я с удовольствием общалась, ела и принимала поздравления и комплименты. Да, мои милые друзья на голубом глазу убеждали меня, что выгляжу отлично и +20 кг в абдоминальной части меня только красят. Ну, что ж, на то они и друзья, чтобы врать, когда ты в этом немного нуждаешься.
Разобрав по машинам остатки еды и гирлянд, разъехаться удалось вовремя: мы хоть и отчаянные, но штрафы в комендантский час платить никто не любит.
Первоапрельская дочь
Не, ну, конечно, если я строю планы, то они благополучно идут по звезде. Дочь ожидалась к 8 апреля. Но она пересмотрела своё расписание и 1 апреля (кто бы сомневался!) решила появиться на свет.
Схватки начались в 6 вечера и я, чувствуя приближение момента истины, судорожно начала командовать мужской половиной семейства. Муж был собран за 10 минут, сын — за 5, а мама моя обещала быть через 15, чтобы Лу остался с ней на случай моей госпитализации. В те первые полчаса я ещё не исключала вероятность ложных схваток. Наивная…
Интервалы сокращались на глазах. Помня предостережение врача о повышенной скорости вторых родов, решили ехать в госпиталь, не дожидаясь бабушки. Параллельно я вызвонила свекровь, живущую по соседству, в робкой надежде, что она успеет быстро приехать. Свекровь уже богемно тянула вино в компании подруги, и вместо быстрого реагирования начала задавать неспешные вопросы. Каждый раз поражаюсь, как она проработала 40 лет в медицине и вырастила 4 детей с такой скоростью реакции.
Решив с ней не связываться и передать сына в руки моей мамы непосредственно у госпиталя, понеслись в роддом. Отдельное спасибо спонсору монреальских дорог. Я успела прочувствовать весь спектр ямочного ремонта: с такими дорогами враги не нужны и не страшны одновременно. Весь недолгий путь, пока каждые 5 минут меня скручивало от боли, я пыталась улыбаться и отвечать на вопросы сына, сидевшего сзади. Муж по-ковбойски крутил руль и иногда даже проносился на красный.
Подлетели мы к госпиталю одновременно с мамой, начали пересаживать сына в машину, я скрюченно побрела «сдаваться». Охранник, увидев огромный мой живот и сразу сориентировавшись, усадил меня в кресло-каталку и любезно сопроводил на 4 этаж к приемному покою.
Далее все уложилось в час: общение с медсестрой, тест на COVID, явление доктора, осмотр. Медсестра хвалила мой свежий педикюр, а я сокрушалась, что ноги мои недостаточно гладкие. Она: поверьте, ваша однодневная щетина всех только удивит, обычно к нам приезжают в зимнем (читай небритом) оснащении. Муж, проводивший сына, побежал в приемный покой заполнять бумаги на мое «оформление».
Вновь мы увиделись уже только в операционной. Я обратилась к нему с одной лишь фразой: «Пожалуйста, только не рухни». Он, как-то разом посерев, закивал, сея во мне сомнения (на первых родах Себастьян торжественно потерял сознание и был выдворен из операционной в кресле-каталке и полном стерильном облачении).
Анестезия, простыня, его рука, сжимающая мою, подбадривающие слова медсестёр — и вот уже через 10 минут раздались крики нашей дочери!
И тут случилось ожидаемое. К Себасу обратились: «На дочь хотите посмотреть? — Конечно!» — и начал заваливаться на меня. Я по мере возможности стала отпихивать его обмякшее тело в направлении стула, подскочили ещё две медсестры — и вновь под конвоем выкатили муженька из операционной.
Врач заглянул ко мне за простынь:
— Вы в порядке?
Я говорю: конечно, он и на прошлых родах упал, ничего страшного, продолжайте.
Врач:
— Вы на следующие роды его, пожалуй, не берите.
Я:
— Хорошо, на следующие приведу другого мужа.
Все хихикаем.
На самом деле, это успех: в первый раз Себас рухнул ещё до начала операции. Добила его моя фраза: «Если со мной что-то случится, позаботься о нашем сыне». В этот раз я решила сбавить накал драмы, но итог тот же — падение.
Ещё через полчаса малышку кладут мне на грудь и вывозят нас в коридор. К процессии присоединяется порозовевший муж, успевший уже настрочить всем друзьям и родственникам о появлении дочери. Дружно заселяемся в палату.
