Как бы широко ни использовалась в современном мире анимация, ее главные фестивальные площадки ограничены в числе и пересекаются. В октябре откроется форум в Оттаве, и уже известны несколько фильмов, которые туда точно поедут. Нашу столицу обгоняют в календарном году и Аннеси, и Загреб, и Хиросима, играющие роль референтной группы. А общие призеры будут выдвинуты на «Оскар». То ли мастера доверяют друг другу, то ли за время многолетнего сотрудничества в международных жюри у них выработался схожий вкус.Биеннале в Хиросиме справляет в этом году свое 25-летие. Его постоянный девиз – «Любовь и мир», что естественно. Четверть века в критических статьях, посвященных этому событию, сквозит восхищение перед человеческой стойкостью. Бывало, уж так углубится специалист в анализ технического решения работ-победителей, а в какой-то момент обязательно вынырнет и что-нибудь об этом да скажет. Мысль о трагической судьбе города не теряет в силе.
Для большинства японский кинематограф – это прежде всего Акира Куросава. Он много экранизировал (это тема для особого разговора). Начал с родного Рюноскэ Акутагавы, еще в 50-м поставив по его рассказам «Расемон». Однако потом в основу работ легли произведения европейской и русской классики: «Идиот» по Достоевскому, трагедии Шекспира («Трон в крови» по «Макбету»; «Ран» — отчасти по «Королю Лиру»), «На дне» Горького. Всякий раз действие переносилось в Японию. Пафос переосмыслялся. Однако фильмы Куросавы — это не «взгляд со стороны», потому что для «стороны» в них не остается места: режиссер показал нам то общечеловеческое, что заставило японцев перевести все 90 томов собрания сочинений Льва Толстого и миллионными тиражами издавать новые переводы Достоевского, а нас — гоняться по книжным магазинам за томиком Ихара Сайкаку.
Что до анимации, то, на мой взгляд, стиль «аниме» – это тоска зеленая. И не надо пенять на возраст. Я хорошо помню себя и в 10, и в 15 лет. Но, прожив два года в России, я была ошеломлена тем, до какой степени популярны они среди подростков (вот психологу раздолье!). По всей стране сейчас проходят фестивали японской анимации, в которых однотипные истории о большеглазых героях с черными, рыжими, розовыми и зелеными волосами, отсутствием мимики и стандартными жестами и движениями абсолютно превалируют над авторскими фильмами. О том, что в Стране восходящего солнца и такие существуют, — известно мало, хотя – вот парадокс! — на первом хиросимском фестивале «гран-при» получил Osamu Tezuka, которого считают «отцом» японского стиля «аниме». Он представил короткометражку «Broken Down Film» («Испорченный фильм») — пародию на старый ковбойский американский мультик. Это остроумно придуманный «текст в тексте»: персонажи в какой-то момент начинают использовать «преимущества» буксующих кадров, вполне обживаясь в своей новой среде. Кстати, если вам захочется узнать побольше о японском авторском кино, просто пробегитесь по творчеству режиссеров, входивших в жюри или отборочную группу фестиваля. Их работы разнообразны и в тематике, и в технике. Есть, например, «жесткий артхаус», минималисты-концептуалисты (не я придумала). Но я бы порекомендовала «повествователей» — Koji Yamamura или Kihachiro Kawamoto.
Так что же видит японская публика в европейской и американской анимации? Ну, и наоборот. Уж больно несхожие у нас и этика, и эстетика. И задачи, диктуемые художнику, кажутся едва ли не противоположно направленными. Европеец стремится выразить в творении себя, японец – выявить скрытую суть вещей, добавить еще один мазок в общую картину. У европейца и американца часто появляется собственный герой – эдакая «визитная карточка». Даже авторская японская анимация как-то без него обходится. Символика у них другая. Ко времени японцы относятся иначе. Но, сверяя свои ожидания и имена лауреатов фестиваля, я обнаруживала, что они часто совпадают (на том же первом биеннале их список в категории «приз Хиросимы» открыл Ричард Конди — «Big Snit»).
Последних победителей этот форум назвал всего месяц назад. Мне захотелось услышать мнение независимого японского зрителя. И повезло: выловила в сети интересную статью. Вот как этот человек объяснил, зачем ездит на этот фестиваль: «Я всего лишь любитель. Задача любителя – посмотреть как можно больше фильмов, чтобы продолжать разбираться в этом искусстве» (подписываюсь двумя руками). Конечно, японец начинает с упоминания о церемонии, ежегодно проводимой у памятника жертвам хиросимской трагедии. Американский посол отказался возложить цветы на алтарь. Жест, продиктованный политическими соображениями, так что никто не удивился.
Далее зритель-японец делится своим опытом, вынесенным с фестивалей за последние 15 лет. Занятно, что, подвергаясь жутким перегрузкам (двенадцатичасовой сеанс – настоящее испытание), он временами «отключался», на несколько минут засыпал. Не обязательно на дополнительной программе. Бывало, что и на конкурсной, поскольку даже мастер не всегда творит шедевр. Оказалось к тому же, что посмотреть второй раз понравившийся короткометражный фильм на большом экране в Японии не менее сложно, чем в Канаде. На DVD тоже записывается далеко не все. Получается, что, пропустив фестиваль, рискуешь остаться попросту неосведомленным.
«Гран-при» в этом году получила лента норвежки Аниты Килли «Сердитый человек» (Anita Killi, «Sinna Mann»). Автор статьи считает, что эта награда абсолютно заслуженна, и даже сумел сказать об этом самой Killi: «Мощный рисунок. Естественное выражение лиц. Чрезвычайно важная для современного мира тема… Мир, в котором мы живем, сошел с ума и пугает… Мы должны избавиться от этого… Впервые с 1996-го я согласен с решением жюри».
Опять – не стану спорить. Судя даже по тем маленьким фрагментам, которые я видела из «Сердитого человека», пишущий прав. Это рассказ мальчика о страшной тайне. Дома у него – все наперекосяк. Отец бьет маму, и ребенок живет с непреходящим чувством вины и недоумения, пытаясь понять то, о чем ему и задумываться рано. Сама Anita Killi как-то преуменьшает художественную ценность работы: «Этим фильмом я стремилась помочь людям нарушить молчание, открыть секреты, обычно сопровождающие домашнее насилие. Мне хотелось, чтобы фильм произвел и лечебный, и педагогический эффект». По мнению кинематографистки, зрители нечасто ходят на большие фильмы о домашнем насилии, тогда как «Сердитый человек» может быть рекомендован в прокат с воспитательными целями, и ее послание дойдет до многих. Звучит в этом высказывании смущение. Я понимаю, откуда оно взялось, и как-то уже писала об этом. Есть темы, которые сами по себе столь важны, что уже одно обращение к ним вызывает у зрителя мысль о спекуляции. Но это не тот случай. Оригинальное, действительно мощное художественное решение, в частности соположение плоского и объемного рисунка (картина снята покадровым способом, непосредственно под камерой, с использованием многоуровневой техники), превращает фильм в произведение искусства. Жюри специально отметило, что выбор основывался «не только на остром социальном содержании, но и на способе, которым оно изложено».
И все-таки для хиросимского фестиваля тема – особо важный критерий. Его призеры – «ленты-гуманисты». Это «Человек, который сажал деревья» и «Великая река» Фридерика Бака. «Ферма на холме» британца Марка Бейкера (Mark Baker «The Hill Farm») – смешная и теплая история о неожиданной «смычке» городских и деревенских жителей. «Мальчик-с-Пальчик» британца Дэви Борсвика («Tom Thumb», David Borthwick), где малыш ищет своего отца. Фильмы российских аниматоров – особенно пришелся по сердцу японцам Александр Петров. Интересно, что абсолютно все его ленты получали в Хиросиме призы.
О Петрове в Канаде писали много: он создавал здесь «Старика и море» («Оскар» 2000 г.). Подружился с Баком — очевидно, что общего у них не только техника анимации. Последний большой фильм Петрова – это «Моя любовь», по мотивам романа Ивана Шмелева «История любовная». Я перечитывала это роман не единожды, и фрагменты из него брала для занятий русским языком. Когда обсуждается пейзаж, восклицание «Сколько воздуха!» — расхожая похвала. По отношению к прозе применять его непривычно. Но прочтите: «Голубое сиянье в небе, за голыми еще тополями сада, сыплющееся сверканье капель, бульканье в обледенелых ямках… Необыкновенно свежи во мне запахи той весны – распускавшихся тополей, почек черной смородины, взрытой земли на клумбах и золотистых душков в тонкой стеклянной уточке, пахнувших монпансье…». «История любовная» полна воздуха, вобравшего в себя ароматы, звуки и краски весны. Когда смотришь фильм Петрова, тоже хочется вдохнуть полной грудью. Режиссер искренне удивился, когда два года назад его выдвинули на «Оскар»: «Мне казалось, что «Моя любовь» — фильм довольно специфический и может быть понятен только в нашей стране».
В этом году Россия не завоевала ни одного приза. А вот короткометражка аргентинца Сантьяго Боу Грассо «Занятость» (Santiago \’Bou\’ Grasso «The Employment») получила приз зрительских симпатий. Это визуализованная идея, потому о ее содержании ни слова от меня не дождетесь. Канада представила на конкурс 6 фильмов (не считая канадской классики, идущей почти на каждом форуме). Награды – специального приза международного жюри – удостоилась лишь одна из них: картина «Lipsett\’s Diaries» (Дневники Липсетта). Болгарин Теодор Ушев (Theodore Ushev) живет в Монреале более 10 лет. Он быстро получил признание, работает в NFB. «Дневники» сняты в манере, с которой мы уже встречались, говоря о фильме «Rayan». Это анимационная документалистика (документальная анимация), посвященная жизни и творчеству одного из канадских гениев – Артура Липсетта. Липсетт работал в авторском документальном кино, снимал короткометражки. Заболел — сошел с ума — и покончил с собой в 1986-м. Стенли Кубрик и Джордж Лукас вспоминают о нем с благоговением. То, что Ушев находится под сильным его влиянием, прочитывается во втором представленном им на конкурс фильме « Drux Flux» (непереводимо). И его не перескажешь – нужно смотреть.
В начале этого материала мы послушали японца. Давайте заглянем на сайт монреальца, режиссера Теодора Ушева: « Если я скажу, что фестиваль анимации в Хиросиме организован лучше всех остальных в мире, — это не будет ложью. Все как в японской машине – точно и за 15 минут до срока. Сотни добровольцев, а люди в Хиросиме – самые приятные и вежливые изо всех, кого я когда-либо видел. Да, я люблю Японию… Дизайн и красота – король и королева повседневной жизни… Вчера показывали «Drux Flux». При том, что я и не ожидал, что публика его поймет, реакция была хорошей. Японцы не очень чувствуют экспериментальное и авангардное кино. Так что, вероятно, они всего лишь были вежливы… В любом случае – они любят классическую музыку (на ней построен звукоряд фильма – А.К.)».
О бомбе он тоже говорил, представляя себе, что видел из окна, 65 лет назад подлетая к городу, американский летчик. Последствия взрыва «… изображены на плакате к фильму Липсетта «Very nice, very nice» («Славненько, славненько») как символ человеческой безответственности, идиотизма… Непостижимо – кажется, человечество с той поры не сильно изменилось. Поведение то же».
Мораль, конечно, просится, но я обойдусь без нее. А через неделю отправимся на Туманный Альбион.
Монреаль
