75 лет назад, в 1938 году, в среду, в Москве 39-летний Лаврентий Берия, в то время первый заместитель народного комиссара (министра) внутренних дел Николая Ежова, делает очередную запись в своём дневнике. Упоминаемый Коба – это подпольный дореволюционный псевдоним Сталина. Дневник повествует: «2 ноября. Ежова часто приглашает Коба. 2 дня назад вызвал меня для доклада. Были только Молотов, Каганович и Георгий (Маленков). Слушал внимательно, потом разозлился, стал материться.Говорил, надо стрелять к ё..ной матери, но перед этим хорошо размотать, потому, что хватит рвать концы, их все вытащить надо. Дело к войне, а у нас предатель на предателе. Говорит: «Эх, Николай, Николай, засранец. Себя подвёл и нас подвёл». Из записи от 8 ноября, на следующий день после праздничной демонстрации на Красной площади: «Никто и не знает, что мы пережили самый тяжёлый момент. На демонстрации вполне мог быть теракт. Время удобное. Все на трибуне. Дагин и его ребята могли рискнуть. Коба понимал, но не уйдёшь же с Мавзолея». Из последующих записей: «Всю ночь просидели у Кобы, разбирались с Ежовым. Всё одно к одному. Если Ежов сам не враг, то вокруг него врагов хватало. И ещё не всех мы вскрыли. Как бывает? Думают, получил власть, можешь есть всласть. И начинают шкурничать, барахолить, потом манкируют, потом на чём-то попался, а чаще всего на бобах, всё, пи…ц, ты на крючке. Сам не заметил, как стал враг».
На иллюстрации:
Лаврентий Павлович Берия (1899-1953). Снимок 1935 года
