Помнится, когда разваливался Советский Союз и в стране бешеными темпами внедрялась частная инициатива, все средние учебные заведения быстренько разделились на школы и гимназии. Разница между ними заключалась в следующем: гимназии привлекали выдающуюся клиентуру – детей нуворишей, чиновников, деятелей искусства и т.д. Это делалось за счет особенных, более увлекательных или более модных образовательных программ; благодаря найму самых известных, многообещающих, «продвинутых» учителей; наконец, играло роль выгодное географическое положение школы, инфраструктура, исторический багаж… В гимназиях проводился строгий отбор (хотя все «блатные» дети, естественно, проходили вне конкурса). Сам факт отбора уже привлекал родителей.Им было приятно числить своего ребенка среди «избранных». Гимназии задействовали связи высокопоставленных пап и мам, выбивали пожертвования, деятелей искусства просили выступить перед учащимися. Такой бартер был в порядке вещей. Он позволял гимназиям обходиться без формализованной платы за обучение. Богатые родители и так оказывали учебному заведению необходимую помощь, чаще всего заключавшуюся в ремонте или покупке необходимой аппаратуры.
По контрасту, обычные школы не могли себе позволить элитную клиентуру. Туда шли дети из близлежащих домов. Никакого «блата» они не имели, а потому и школы прозябали. Все, в конечном счете, зависело от объема привлеченных средств. Эгалитарная советская система образования моментально сделалась добычей жестких рыночных отношений.
В Канаде существует похожее разделение на «школы» и «гимназии». В Квебеке и Онтарио оно особенно ярко выражено, потому что здесь «гимназии» существуют не с 1989 года — подчас им за сотню лет. Запас их «элитных выпускников» огромен. Среди них немало бывших канадских премьер-министров, их квебекских коллег… Обучение в таких школах платное. Стоит оно несколько тысяч долларов в год. Есть и строгий отбор. Ну и, само собой, особый преподавательский корпус, наилучшая инфраструктура… Все то, что отличает необычную школу от обычной.
В последнее время именно частные школы испытывают рост популярности в нашей провинции, наравне с частной медициной. В нынешнем году запись в них сократилась всего на 0,1%, в то время как в государственные годы пришло на 2,1% меньше детей (это вызвано общим спадом рождаемости). Сегодня частные школы посещает 12,6% квебекских школьников. Очевидно, что далеко не все они впоследствии примкнут к элите. Но так же очевидно, что членов элиты – выходцев из обычных школ будет много меньше.
Если изучить статистику, то разница между обучением в частной школе и в государственной бесплатной школе разительная. По данным Министерства образования, в государственных школах учится все больше детей из малообеспеченных семей. В Монреале практически все государственные школы (более 90%) плетутся в хвосте по социально-экономическим показателям родителей. Оно и понятно: туда могут отдавать своих чад только те, у кого не имеется лишних 3-5 тысяч в год на нормальное образование для ребенка. Ведь в государственной школе и успеваемость существенно ниже, чем в частной (так, экзамены в государственных не могут преодолеть 18% учеников, а в частных – всего 5%), и велика доля бросающих учебу. Сейчас в Квебеке она составляет умопомрачительные 28%. Чиновники от образования изыскивают способы, чтобы снизить ее хотя бы до 20%. Подростки, оставившие школу, чаще всего оказываются в самом низу социальной лестницы. Без диплома им не светит практически никакой «приличной» работы.
С другой стороны, зачем существуют элитные частные школы? Чтобы с самого нежного возраста ввести ребенка из богатой семьи в круг ему подобных, где он в идеале должен вращаться всю жизнь. Для этой же цели существуют частные колледжи и элитные университеты. Правда, университет в Канаде – заведение эгалитарное. Туда по блату не поступишь. Но частная школа натаскает ребенка для поступления в университет гораздо лучше, чем государственная.
Кстати, в Квебеке уравниловка в университетах, наверное, самая выраженная среди всех других регионов Северной Америки. Здесь все равно, на какой факультет ты поступаешь (кроме медицинского), — плата за образование для тебя будет единой. Это равенство на самом деле дискриминирует подростков из неимущих семей, потому что для них 2 тысячи долларов в год — это гораздо больше, чем для детей из богатых семей.
Тем не менее местное общественное мнение вовсю за «уравниловку», в какой бы форме она не проявлялась. Поэтому были подвергнуты повсеместной обструкции очередные предложения карликовой партии «Аксьон демократик» разморозить плату за обучение в университетах и довести ее в некоторых случаях до 7-8 тысяч долларов в год (например, на факультетах права или зубной медицины). По той же причине разгорелись оживленные дебаты вокруг достаточно протокольного решения компании «Гидро-Квебек» выделить 250 тысяч долларов частному Колледжу Нотр-Дам и 200 тысяч долларов частному же Колледжу Жан Бребеф. Отдельной строкой упоминались 180 тысяч долларов частной Шербрукской Семинарии (эти деньги входили в целый многомиллионный блок субсидий, основная часть которых предназначалась Университету Шербрука). Шум подняли потому, что нынешний глава государственной монополии «Гидро-Квебек» Тьерри Вандаль (Thierry Vandal) является выпускником и Колледжа Нотр-Дам, и Колледжа Жан Бребеф. Кроме того, он возглавляет администрацию Колледжа Нотр-Дам.
Журналисты немедленно подняли бухгалтерию «Гидро-Квебек», ежегодно выделяющей на благотворительность по 25 миллионов долларов, и выяснили, что корпорация дает деньги исключительно частным школам. Ни одно государственное учебное заведение не получило от нее ни копейки.
После того как разгорелся скандал, оба колледжа уточнили, что дополнительное финансирование предназначалось исключительно на нужды малообеспеченных подростков из кварталов Кот-де-Неж и Нотр-Дам-де-Грас, в которых расположены Колледж Нотр-Дам и Колледж Жан Бребеф. За 200-250 тысяч долларов дети из окрестностей могли бы в течение 5 лет каждое лето пользоваться оборудованными по последнему слову техники спортивными сооружениями. Пока что во все время каникул залы на замке.
Несмотря на столь достойную цель, оба колледжа вынудили отказаться от небесспорных пожертвований. В администрациях учебных заведений уверяют, что будут искать средства на дополнительную работу спортзалов у других спонсоров. Среди них, кстати, все равно может оказаться государство: так, в 2007 году Министерство образования выделило Колледжу Нотр-Дам 800 тысяч долларов на строительство футбольного поля.
Тьерри Вандаля раскритиковали оппозиционные политики. Они потребовали его отставки, напоминая, кроме прочего, что в феврале провинциальными властями был отвергнут и отправлен на переработку план развития «Гидро-Квебек». Однако министр природных ресурсов Натали Нормандо (Nathalie Normandeau) заявила, что правительство по-прежнему доверяет Вандалю и не усматривает в его действиях конфликта интересов.
Атака на «Гидро-Квебек» сопровождалась очередными призывами руководства Федерации школьных комиссий Квебека к поэтапной отмене вообще любого госфинансирования частных школ. Сегодня до 60% их расходов возмещается государством. Это ложится определенным бременем на провинциальный бюджет: на данные цели ежегодно выделяется до полумиллиарда долларов. Можно предположить, что люди, стоящие у власти, не считают это напрасным вложением. Ведь частные школы работают вполне эффективно: а именно, поставляют искомый продукт (то есть, представителей элиты) в университеты, а затем в советы директоров корпораций, кабинеты министров и т.д. С другой стороны, государственные школы служат рассадниками неустроенности и бескультурья.
Споры о преимуществах частного образования над государственным ведутся во многих странах мира. Кризис государственной системы образования неминуемо сопровождается взлетом частной. Идет отток туда и преподавателей, и учеников, и капиталов. У государственных школ нет лишних ресурсов: ни человеческих, ни материальных. Напротив, частные школы имеют свои собственные фонды, в которых скапливаются миллионы долларов. Эти заведения работают по принципу университетов, привлекая пожертвования собственных успешных выпускников. Поэтому нет ничего особо странного в том, что Тьерри Вандаль выделил своей школе (и своему колледжу), а также школе, в которой учился его патрон Жан Шаре, несколько тысяч долларов. Правда, выглядит это все равно неприлично: ведь деньги «Гидро-Квебек» получает в равной степени от всех жителей провинции. С другой стороны, расценки у корпорации щадящие. Дешевое электричество даже провоцирует несознательных граждан на выращивание марихуаны в парниках.
В начало учебного года Квебек входит с укрепившимися позициями частных школ. Ну что им какие-то 200 или 250 тысяч долларов, от которых они вынуждены были отказаться? Сущая капля в море. Гораздо важнее непробиваемый капитал в виде общественного мнения, которое, хоть и ругает чиновников, но непоколебимо уверено в том, что частная школа научит ребенка хорошему, а государственная – неизвестно чему.
Монреаль
