Откуда есть пошла земля канадская… (продолжение)

Откуда есть пошла земля канадская... (продолжение)От редакции
Напомним нашим читателям, что автор, обложившись канадскими учебниками истории для детей, адаптирует их для нас, великовозрастных иммигрантов…

«Я согласился бы жить на земле целую вечность, если бы мне показали уголок, где не всегда есть место подвигам».
В.Ерофеев, «Москва-Петушки»

Здесь будет город заложен — назло
Несмотря на то, что мы вплотную подошли к основанию нашего милого, уютного города, веселого в рассказе будет мало. Французам в Канаде спокойно пожить не удавалось. Да и народ подобрался «с огоньком», стремящийся к абсолютной независимости, а попросту- ищущий проблем на свою голову. Вчуже больно, что многие новоявленные крестьяне, например, предпочитали жить обособленно, хотя к 40-м годам XVII века Новая Франция насчитывала за все про все сотни три поселенцев и расстояния между дворами не позволяли формировать самооборону. Между тем, ирокезам до трубки мира с французами было далеко.Так вот, сир Мезоннев (Paul de Chomedey, Sieur de Maisonneuve) со товарищи, в упрямстве не уступавший крестьянам, начал строить наш город, в те времена Ville Marie, ровно там, где воинственный индейский союз держал один из своих отрядов. Жители возрожденного Квебека назвали этот шаг «гибельным».

Легко с высоты прошедших столетий присовокупить — «и ошиблись!». В 1642 году это мнение звучало неоспоримо. Правда, неприятности начались не сразу. Форт, общим населением в 70 человек, не вызвал у ирокезов интереса. Они, конечно, пошумели для порядка: не дали колонистам провести посевную. Но в основном занимались делами торговыми. По утверждению пособий, продолжали свою «политику рыночного контроля», т.е. уничтожали гуронов.

Не брезговали и деревнями, возникшими на территории Гуронии вокруг иезуитских миссий. Сожгли Saint-Joseph, Saint-Louis и Saint-Ignace. А Sainte-Marie иезуиты сами спалили, чтобы врагу не досталось. В общем, гуронов и миссионеров вынудили-таки покинуть эти места.

Однако гуроны, как и ирокезы, были в мехозаготовке всего лишь посредниками. С их уходом северные племена получили возможность торговать с французами напрямую. Учебники считают, что ирокезскому союзу не оставалось ничего другого, как напрямую же с французами воевать.

Удача улыбалась индейцам. Колония все еще не приносила должного дохода, а потому имевшая штаб-квартиру в Париже «Компания Новой Франции» отклонила просьбу поселенцев выслать в Канаду войска. В 1647 году для охраны трех основных фортов – Труа-Ривьер, Монреаль и Квебек – губернатор располагал всего сотней солдат. Через год их осталось 67. Основным оружием тогда был мушкет. Нарисовать его не нарисую, но помню, что вещь громоздкая, часто крепится на сошке. На то, чтобы обучить штатского колониста обращению с этой конструкцией, уходили месяцы.

Ирокезы завершения учебной сессии не дожидались. Они нападали так регулярно, что практически загнали французов за стены фортов, перекрыв доступ к меху. Кроме того, колонисты гибли в засадах. В 1652 году население Труа-Ривьер сократилось с 40 до 10 человек. В Монреале почти не умолкал погребальный звон.

«Но ирокезы тоже испытывали трудности», — пишут авторы. Правда, иного порядка. Схватки с европейцами предполагали дисциплину и терпение. Откуда им взяться у эдаких индивидуалистов? Военные отряды исчезали, когда приходила охотничья пора или по хорошей погоде хотелось порыбачить. Бывало, что мех годами не достигал стен Монреаля: ирокезы отлавливали конкурентов по дороге, зачастую едва ли не у стен форта. А то и наоборот: подолгу не являлись, так что поселенцы о них подзабывали. Кроме того, французы начали учиться индейским методам ведения войны, чтобы бить врага его же оружием. Трапперство превращалось в постоянный институт. «Может, с этого, пусть и минимального, взаимопроникновения культур и пошло настоящее освоение новых земель», — резюмируют авторы.

Во многия знания многие печали
Почему-то это время изложено в учебниках с разночтениями. И не указано, из каких источников черпались факты, хотя иногда так и подмывает об этом спросить. Все-таки прошлое родного края надо бы знать поточнее.

В большой степени оно касается подвигов колонистов, оставивших свои имена в названиях улиц и площадей. Скажем, такой яркий эпизод, как сражение Доллара дез Ормо (Dollard des Ormeaux). В трех лежащих передо мной учебниках приведены три различающиеся версии, позволяющие современному психологу наваять три в достаточной степени разных психологических личностных портрета.

По одной из версий – самой подробной и абсолютно героической – этот молодой человек был командиром монреальского гарнизона. Когда прошел слух, что индейцы намереваются напасть на Монреаль, Доллар предложил следующий план: с небольшими силами – всего 16 мужчин – он занимает маленький форт на порогах Long Salt, отвлекает индейцев и тем дает возможность Монреалю подготовиться к отражению атаки. Последующие действия индейцев и защитников маленького форта, в котором к поселенцам присоединилось 40 гуронов и 4 алгонкина во главе с вождем, описаны, как шахматная партия, по шагам. Битва с превосходящими силами противника длилась несколько дней и была проиграна. Завершающее подвиг деяние Доллара требует пересказа: в спешке он приготовил бомбу, начиненную порохом; поджег ее и кинул, по его расчетам, в гущу ирокезов. Но бомба упала на стену и, взорвавшись, убила нескольких колонистов. Остались в живых только четверо гуронов и пятеро французов, которые позже умерли под пытками.

Самым интересным и неожиданным является здесь коротенькое примечание, озаглавленное «Герой или подлец?» Видать, объективность, как пепел Клааса, стучит в авторские сердца: «Некоторые историки говорят, что Доллар вовсе не был героем. Они утверждают, что он поднялся по реке не для того, чтобы защитить Ville Marie, а чтобы украсть мех». Чуть не написала «и серебряные ложки». Поскольку в описанных событиях слово «мех» ни разу не мелькнуло, то, полагаю, дети остаются в недоумении.

Вторая версия как раз мехами и начинается. В мае 1660 Доллар все в той же компании покидает Монреаль, чтобы вернуться туда по торговому пути реки Оттавы с этим ценным грузом. «Может, Доллар даже собирался устроить засаду на ирокезов», — роняет учебник непонятное замечание. Возле порогов французы столкнулись с огромным ирокезским отрядом и вынуждены были укрыться в полуразрушенном маленьком форте. Среди спутников Доллара затесался юный невротик, который без объяснения причин подстрелил вызывающе яркую мишень — ирокезского вождя. Дальнейшее предсказуемо. Слабые от голода и усталости, поселенцы и дружественные им индейцы целых четыре дня отражали атаки, но в результате пали смертью храбрых. Выжили только пять гуронов, которые и поведали Монреалю эту печальную повесть, ужаснувшую поселенцев.
Но когда, вместо ирокезов, на реке показались полные мехами алгонкинские каноэ, поселенцы поняли, что своим безрассудством Доллар спас Монреаль. «На время», — добавляют авторы, не считая нужным уступать соперникам в объективности.

По третьей версии мех планируется забрать у ирокезов. На что надеялся Доллар, в этом случае простой французский солдат, не ясно, но в путь экспроприаторы отправились в том же составе. К сожалению, ирокезов оказалось человек 700. И огорченные французы почему-то решили, что идут они не иначе, как на Монреаль. Где был дан бой и сколько он длился – не указано. Концовка также объективна: «Монреальцы верили, что своим поступком Доллар спас форт от разрушения. Но предполагается, что ирокезы хотели всего-навсего убить или полонить как можно больше гуронов».

Действительно, кем же все-таки был Доллар дез Ормо?

Правда и ничего, кроме правды
Живописуя мытарства первопоселенцев, учебники, что естественно, хлопочут и о воспитании юного читателя. Так, в одном из них жуткая история Мари Ла Тур предваряется замечанием, несколько снижающим героический пафос: «Если вы смотрите телевизор или читаете газеты, то знаете, что человеческим существам присуще спорить и воевать. Люди в Новой Франции не были исключением. Когда они не дрались с индейцами и англичанами, то затевали свары между собой». Стиль изложения принимается соответствующий: чуть суховатый, но с подробной детализацией. Обрати внимание, читатель: наших героев лишили дворянского звания. Тогда как пособие для самых маленьких — «книжка с картинками» взывает к творческому воображению детишек, и потому повествование ведется от лица одного из участников этой трагедии и трактует оно об отваге и предательстве среди избранного сословия.

Неприятность случилась, собственно, по чиновничьему недосмотру: решив отнестись к Новой Франции всерьез, в Акадию назначили сразу двух лейтенант-губернаторов. Один из них, Шарль де Ла Тур (Charles de La Tour), обосновался в форте, которому дал свое имя (нынешний Нью-Брансвик). А второй засел в Порт-Рояле. Вот этот второй сразу придает эпизоду несколько мистический оттенок, поскольку разные книжки называют его по-разному: Шарль Д’Oне (Charles D’One) или сир Шарнизе (Sieur de Charnisay).

Основные события до определенного момента совпадают. 1645 год. Осада форта вторым лейтенант-губернатором в отсутствие де Ла Тура. Оборона, которую возглавляет его супруга, Мари де Ла Тур. Сдача на милость победителя с условием сохранить жизнь всем сражавшимся колонистам. Поголовная казнь защитников форта на глазах у Мари. И через три недели таинственная смерть самой Мари. Финал, однако, расходится.
«Книжка с картинками» и заканчивает соответственно: «Жители Нью-Брансвика говорят, что в туманный день можно увидеть призрак Мари де Ла Тур, которая обходит дозором стены своего старого форта».

Иначе смотрят на дело поборники демократии. Удовлетворяя законное желание детей узнать дальнейшую судьбу нарушившего слово мерзавца (здесь это Шарнизе), они рассказывают о его гибели: через несколько лет после смерти Мари он утонул в реке Сен-Лоран. На глазах у индейцев, которые его слугу спасли, а жестокосердному хозяину с удовольствием дали пойти ко дну. Но и на этом авторы не ставят точку.

В маленьком абзаце, озаглавленном «Странная женитьба», они сообщают: «В 1653 году Шарль Ла Тур женился на вдове Шарнизе. Эта женитьба послужила мирным договором, который закрепил за Шарлем должность губернатора всей Акадии». И впрямь странно: на какие рассуждения должен подвигнуть данный факт 9-летнего ученика?

Вот приедет барин…
Как ни красив личный подвиг, а колонии им не удержишь. За какие-то 20 лет Новая Франция потеряла в войне с индейцами столько народу (и это при резко возросшей иммиграции!), что в численности населения ей ни разу не удалось сравняться ни с одним англоязычным фортом. И по крайней мере, единожды Монреаль был опустошен. «Оставался только один путь спасти колонии»: в 1661 году новый губернатор Труа-Ривьер Пьер Бушер (Pierre Boucher), человек суровый и честный, решает, что пора отправиться во Францию и «припасть к стопам». Родимая Франция как раз вступила в свой «золотой век» — на троне в полную силу заблистал Людовик XIV, откликнувшийся на просьбу по Евгению Шварцу. «Говори, прямой старик!» — милостиво позволил он.

Удача наконец улыбнулась и колонистам. Но об этом – через неделю.

Александра Канашенко
Монреаль