Владимир Семёнович Высоцкий (1938-80) в роли Хлопуши в спектакле «Пугачёв» московского Театра на Таганке
45 лет назад, в 1979 году, в пятницу, в Ставропольском крае, в Пятигорске, на студии телевидения выступает Владимир Высоцкий. Его спрашивают: — Какой вопрос вы бы хотели задать самому себе? – Он отвечает: — Сколько мне осталось лет, месяцев, недель, дней и часов творчества? Вот такой я хотел бы задать себе вопрос. Вернее, знать на него ответ. – Высоцкому 41. Возраст расцвета – когда у человека и жизненный опыт есть, и впереди ещё большое жизненное пространство. Но не у Высоцкого. Ему осталось не лет – только месяцев, чуть более девяти. О его смерти в советской прессе, по радио и телевидению – ни строчки, ни слова. Целые страницы, целые часы только о бегунах, прыгунах, боксёрах и прочих спортсменах московской Олимпиады. Но у народа есть свои средства коммуникации. И проводить Высоцкого выходят десятки тысяч людей. Его любил народ, а советская власть его талант «не видела». Она его мучила. Ему больно было с ней жить. Из интервью Юрия Любимова на «Радио Свобода»: — Они хотели его тихо, быстро похоронить. Стали выламывать его портрет (у театра), поливочные машины стали смывать с асфальта цветы… И толпа огромная начала кричать на всю площадь: «Фашисты! Фашисты!». Этот кадр обошёл весь мир. – По пути на кладбище Марина Влади скажет в автобусе: — Я видела, как хоронили принцев, королей, но ничего подобного не видела. – Что принцы, что короли! Их много на земле, а Высоцкий – один.
