Правительству требуются!

Statistics Canada любезно информирует население, что в целом по стране уровень безработицы составляет 7.2% (цифры привожу по итогам 2015-го), а в Монреале — 8.6%.Едва ли не ежедневно читаем в прессе сетования: закрылась фабрика удобрений или сельская лесопилка; несколько солидных бумажных газет сведены к скромному online-выпуску; прогорели или сдали позиции знаменитейшие сети магазинов (даже \»Parasuco\», джинсовый рай, торгует теперь в Прекрасной провинции лишь online); \»нефтяников\» десятками тысяч отправляют на вынужденный отдых, в лучшем случае — переводят на неполный рабочий день. \»Вывешенные\» в интернете довольно длинные списки вакансий (к слову, самые востребованные в масштабах Канады профессии — шоферы-дальнобойщики, медсестры и няньки), скорее, вызывают разочарование, чем оптимизм. Зарплата, большей частью, невелика; отправляться за нею к противоположной канадской границе, теряя предоставляемые Квебеком социальные права, — боязно. А ну как предприятие разорится?

Да и существует ли в обществе сектор, способный удержаться на плаву в любую стагнацию или рецессию? Ответ положительный. Это государственный аппарат. Не знаю, как вы, а я частенько внимала сладострастным стонам: \»Ах, государство! Привилегии! Стабильность!\» Правда, и тут не все безоблачно. Едва, бывало, обживешься, в кресле министра, как ветреные граждане меняют симпатии и приходится освобождать нагретое сидение. Или, например, пробился человек в рядовые государственные служащие, вроде бы может надеяться на обеспеченную старость, а госаппарат взяли и сократили (в 80-х годах эта оздоровительная мера коснулась более 40 000 не то чтобы обязательных рабочих единиц). Но так уж устроен социум, что сотрудничество с государственными структурами, невзирая на указанные минусы, расценивается (коллективным бессознательным) как наиболее престижное и желательное. Только вот почти недостижимое, поскольку, в отличие от заводов, газет, пароходов, правительство о своих вакансиях широкую публику не извещает.

Open Frame Technologies, Inc.— это многоцелевая компания, производитель широкого спектра программной и интернет-продукции. Но сегодня нас прежде всего интересует одна из ее функций: Open Frame является, в том числе, посредником, обеспечивающим связь подразделений правительственного аппарата с необходимыми ему IT-консультантами. Подробнее об этом направлении работы рассказывают директор компании Вадим Марков и возглавляющая группу RFP Инна Маслакова.

— Вадим, полагаю, Open Frame уже может похвалиться своей историей?

— Мы вышли на рынок предоставляемых правительству услуг в 2004 году, через посредника, и несколько лет к нам приглядывались, нагружая все большим числом запросов. К 2008-му мы сумели завоевать безупречную репутацию и получили лицензию, позволяющую напрямую работать с правительством. Теперь мы сами отбираем IT-консультантов, иногда одиночных, иногда — целую группу, для выполнения по контракту самых различных задач в области высоких технологий, включая программирование. Уже несколько лет по нашим контрактам работают десятки IT-специалистов в Оттаве, Гатино и в Квебек-сити.

— Поясните, пожалуйста, на примере.

— Извольте. Вы преподаватель, да? Представьте себе, что министерство образования получает тревожные статистические данные о снижении у школьников 12 лет уровня знаний по какому-либо предмету, скажем, по математике. Возникает необходимость анализа и исправления ситуации. К нам поступает запрос на предложение (Request For Proposal, RFP), содержащий примерное количество рабочих часов и бюджет, выделяемый министерством, а мы определяем, какой именно специалист в области IT способен разработать требуемую аналитическую программу, и оформляем с ним контракт. Или, скажем, департамент береговой охраны Канады (Coast guard) нуждается в обновлении рабочего графика судового персонала в связи с измененными в стране законами о труде. Мы отыскиваем под запрос специалиста, и он создает новое программное обеспечение.

— Значит, в правительственном секторе своих \»высоколобых\» нет?

— Правительство управляет, у него свой круг обязанностей. А содержать постоянный штат узких специалистов ему невыгодно.

— Почему же министерства и департаменты не обращаются непосредственно к консультантам? Так ли уж необходим субподрядчик?

— Жизненно. Давайте я назову наших заказчиков в правительстве, не всех, конечно, кого сейчас вспомню, и многое станет ясно. Это департамент национальной обороны и вооруженных сил, Канадское космическое агентство, агентство Паспорт Канады, Верховный суд страны, Казначейство Канады, канадская полиция — RCMP, министерства рыболовства и океанов, транспорта, федеральные и квебекские Органы здравоохранения, Статистическая служба Канады, министерство кадровых ресурсов и социального развития…

— Главное я, кажется, уловила. Во-первых, впечатляет тематический круг, в который следует включать потенциальных консультантов. И, во-вторых, работа с правительством требует допусков?

— Верно, прежде всего мы, с учетом особенностей заказчика, определяем вид необходимой продукции или услуг; выбираем наиболее рациональный путь к их приобретению, разрабатываем соответствующие критерии оценки проекта. На нас лежит подготовка и подача заявки, выявление в ней \»подводных камней\», обсуждение контракта, его заключение. Ну, и, безусловно, обеспечение требуемого уровня конфиденциальности. Того, что вы назвали допусками. У каждого правительственного контракта он свой и обусловлен разными причинами. Это довольно сложная материя. Достаточно сказать, что существует 5 уровней секретности, вплоть до высшего, связанного с военными и космическими проектами. Без допуска получить работу с правительством невозможно, и наша компания имеет лицензию, позволяющую подавать прошение о допуске. Таким образом, мы берем на себя чрезвычайно серьезные обязательства. И это лишь одна сторона медали.

— А другая?

— Если кандидат нас удовлетворяет, мы его опекаем. Помогаем довести \»до ума\» CV, оно же Resume, готовим к собеседованию. А потом вступает в силу известный закон: чем больше в человека вложил, тем серьезнее в нем заинтересован.

— Инна, сегодня вы выступаете в роли \»охотников за головами\». Почему успешная, загруженная заказами компания решила вдруг рассказать о себе русскоязычному читателю?

— Мы хотим расширить круг своих клиентов за счет высококлассных специалистов, предоставив им информацию о нас на их родном языке. Для нас важны практические знания, умения. Заметьте, что кандидат на наш контракт должен прожить в Канаде не менее 5 лет, что связано с получением допусков.

— Вадим, вы предоставляете работу по контракту, и сколько она длится?

— Проект может быть рассчитан на полгода, год, два, три, но по истечении этого срока наше со специалистом сотрудничество, а значит, и его сотрудничество с правительством, не заканчивается. Мы, уж простите за банальность, держим руку на пульсе и за 2-3 месяца до завершения текущей работы подыскиваем человеку следующую.

— И максимальная продолжительность…

— Может быть и до 10 лет. Как вы уже догадались, попадая в нашу базу данных и успешно выполнив проект, человек кроме денег зарабатывает себе репутацию, и, если решает устроиться куда-нибудь на условиях постоянной занятости, встречает особый прием. Сотрудничество с правительством — престижно.

— Раз уж вы упомянули о деньгах…

— Зависит от министерства, позиции, проекта, опыта и длины контракта. Зарплата тестера с 5-летним опытом работы, например, будет сильно отличаться от вознаграждения IT-архитектора с 20-летним стажем и набором профессиональных сертификатов. Минимальная зарплата от $250-300 в день. Следует иметь в виду, что для наших контрактников установлена фиксированная продолжительность рабочей недели, это 37, 5 часов. Считайте.

— Звучит заманчиво. Но \»адвокат дьявола\» спросит, должен ли, например, консультант менять место жительства?

— В 2004-м я \»сел\» на свой первый правительственный контракт и ездил в Оттаву. Семейные не возражали, напротив — поддержали меня, и я снимал в Оттаве сначала комнату, потом квартирку, работая 4 дня в неделю и возвращаясь в Монреаль на 3 своих выходных дня. Я работал с 8 утра до 6 вечера с понедельника по среду (что в общем-то почти нормальный рабочий день), и в четверг после 3-х уже выдвигался домой. Чиновнику, который принимает и проверяет проект, это безразлично. Повторюсь: число оплачиваемых часов — фиксированное. У нас есть консультанты, которые переезжали в Оттаву семьями насовсем или на несколько лет. А бывают случаи, когда кто-то ездит каждый день.

— Американцы из спальных районов всю жизнь так ездят, если работа устраивает. Инна, а если у человека уже есть постоянная работа? Пусть и за меньшие деньги, но дающая ощущение стабильности. Имеет ли смысл оставлять ее ради контракта?

— А ради карьеры? А если тебя сократили? Для получения уникального опыта и открытия новых возможностей? Министерства требуют от нас показать как минимум 4-5 проектов/контрактов/мест работы, где кандидат применял бы свой опыт. Чем больше проектов, тем больше баллов. Оно обращает внимание на ваш личный профессиональный рост, то есть количество выполненных вами проектов, на наличие профессиональных сертификатов и рекомендации от предыдущих работодателей.

— Вадим, есть ли особенности в оценке опыта \»айтишника\», начинающего сотрудничать с правительственными структурами?

— А вот тут следует вспомнить об особенностях профессии. Предположим, что вы уже несколько лет являетесь IT-специалистом в компании, существующей в определенном сегменте рынка. За вами закреплен участок, требующий особых умений, и за его пределы вы не выходите. Компания вас ничему другому не обучает — ей ни к чему. Плотный график и постоянные переработки — штука известная! — не позволяют выкраивать время для самостоятельного обучения. Таким образом, вы пропускаете мимо глаз, мимо пальцев поступающие в обиход новые технологии. Конечно, наш век характеризуется узкой специализацией, но если у программиста она сужается до размера игольного ушка, это плохо. Наши консультанты постоянно приобретают новые умения. На самом деле, овладение технологией на 50% (а точнее — до 75%) происходит во время выполнения проекта. Даже в случае, когда следующий контракт заключается с тем же департаментом, задача несколько меняется. Все эти шаги к совершенству отражаются в CV. Профессиональный опыт\»айтишника\» оценивается не по годам, просиженным на одном месте, а по годам работы с определенными технологиями, которыми он овладел, их числу и типам.

Инна:
— Позвоните нам, и мы все подробно расскажем.