Премьера оперы Айрата Ишмуратова «Человек, который смеется» («L’homme qui rit») по роману Виктора Гюго состоится 31 мая в 19:30 в концертном зале Claude Champagne Монреальского университета.
Однажды два музыканта сидели в кафе, пили кофе и один из них произнес:
— Было бы неплохо написать оперу.
Другой ответил:
— Было бы даже очень неплохо! А у тебя есть какая-то идея?
— «Человек, который смеется» Виктора Гюго!
Этот диалог произошел 3 года назад между композитором Айратом Ишмуратовым и директором музыкального квебекского фестиваля «Classica» Марком Буше (Marc Boucher). О том, что Айрат пишет оперу, я узнала ровно год назад, когда мы встретились с ним (тоже за чашечкой кофе!), чтобы побеседовать о его активной, несмотря на пандемию, творческой деятельности. (См. на сайте газеты: «Композитор Айрат Ишмуратов: «Музыка выполняет роль связующей нити!», выпуск 1144).
И вот опера написана, близится премьера и мы вновь беседуем с Айратом. И вновь за чашечкой кофе!…
— Айрат, сразу скажу, что весь этот год я с нетерпением ждала премьеры твоей оперы! По-моему, это событие станет одним из самых значительных не только в культурной жизни Монреаля, но и вообще в мире музыки. Никто еще никогда не брался за такую грандиозную работу – перевести роман Гюго «Человек, который смеется» в оперную постановку. Расскажи, почему твой выбор пал именно на этот роман?
— Это один из самых моих любимых романов. Я прочитал его в первый раз, когда мне было 16 лет, по совету старшего брата, и мощное впечатление от прочитанного жило во мне долгий годы. Роман меня поразил.
— Чем?
— В нем много разных смысловых уровней. На поверхности трагическая история любви уличных артистов Гуинплена и Деи — слепой девушки и юноши с изуродованным лицом. Слепая девушка влюблена в урода! Она видит его душу, а не лицо. Следующий уровень – ирония судьбы. Гуинплен неожиданно для себя узнает о том, что он сын пэра, но отказывается от всего, что может дать ему власть и богатство. Смысл своей жизни он видит в том, чтобы не предавать ни себя, ни свою любовь, а когда он понимает, что это невозможно, то кончает жизнь самоубийством, чтобы уже на небесах воссоединиться с невыдержавшей разлуки с ним любимой. Когда тебе 16 лет, такая история не может оставить равнодушным, и ты читаешь ее, проживая все, что случается с героем… Тут есть еще одна параллель. Я и сам был уличным музыкантом, я сам 4 года играл на улице в Монреале. Роман Виктора Гюго, одного из известнейших классиков мировой литературы, просился, умолял стать оперой. Никто из композиторов еще к нему не прикасался! Никто еще за это не брался! Правда, в России пытались поставить мюзикл по этой книге, но, по-моему, он не имел большого успеха.
— А почему Марк Буше решил поддержать твою идею?
— Тут, как говорится, все звезды сошлись в одном месте. Дело в том, что именно тогда он задумался о создании новой оперной компании в Квебеке Nouvel Opéra Métropolitain. В этом году компания была создана и выпускает 3 первых спектакля. Марку хотелось показывать оперы на французском языке — как новые, так и те, что были забыты и давно не идут на сцене. Мой вариант его заинтересовал.
— В тот момент, когда он поддержал твою идею, возникло ли у тебя ощущение, что твоя мечта вот-вот осуществится?
— Нет. Потому что с момент разговора и до того времени, когда это все оформилось в официальный контракт, прошло полтора года. Мы обсуждали эту тему, искали фонды, шел подготовительный процесс.
— И премьера твоей оперы как раз приходится на день открытия новой оперной компании! Поздравляю тебя!
— Спасибо! Для меня это большая честь. У меня как у композитора была мечта написать оперу. В карьере любого композитора опера – это вершина творчества. В опере соединяется музыка, драматургия, либретто, театральное действие, хор, солисты, режиссерская работа, декорации. Тут в единое целое сливаются 5 — 6 видов искусства. Это грандиозная по своей энергетике и напряжению работа. Надо не просто записать музыку, которая звучит у тебя в голове, а написать музыку, которая будет перекликаться со всеми остальными составляющими.
— Давай заглянем в твою творческую мастерскую и поговорим о том, как шла работа над оперой.
— Сразу скажу, что такого опыта в моей жизни еще не было! Это было что-то невероятное! Два года я жил этой работой, хотя, разумеется, мне, как композитору, дирижеру и музыканту, часто приходилось отвлекаться от нее, но она переполняла меня все это время.
Бертран Лавердю (Bertrand Laverdure)
и Айрат Ишмуратов (Airat Ichmouratov)
— Насколько я понимаю, для написания оперы нужен был либреттист?
— Обязательно! Марк сразу же познакомил меня с удивительным человеком, творческой личностью, поэтом Бертраном Лавердю (Bertrand Laverdure). Он и стал нашим либреттистом. Бертранд легко впечатляющийся и легко очаровывающийся всякими идеями человек. Он профессиональный поэт, пишет и прозу, и поэзию. У него много книг, за которые он получал разные награды. Это человек творческий, очень эмоциональный.
— Я представляю, как он ждет выхода оперы!
— Он просто с ума сходит! В течение первых трех месяцев работы над оперой – всего лишь за лето! — он написал первую версию либретто.
— Ему уже раньше доводилось это делать?
— Никогда! В том-то и дело. Я никогда раньше не писал оперу, а он – либретто! Но его так увлекла эта работа, что сначала он заново перечитал книгу — а это увесистый том! — а затем ему надо было сжать ее. Как он работал! Это что-то феноменальное. Он обклеил всю стену у себя дома в коридоре листочками, каждый из которых содержал ту или иную сцену или арию нашей будущей оперы и выстроил между ними связи.
— Как криминалист из какого-нибудь фильма про преступников!
— Вот-вот! Меня потрясла эта стена. Я чувствовал его увлечение нашей оперой, и это заряжало меня еще больше. Когда он закончил либретто, я взял одну из первых сцен и одну из первых арий и начал писать музыку. Написал одну арию и отослал ее Марку. Кстати сказать, он же ее и исполнит в опере! Марк попробовал арию спеть и пришел в восторг, тут же сообщив мне, что это то, что надо. Ему очень нравится романтический стиль моей музыки. Тогда я понял, что все работает. Так и пошло: написал другую сцену, следующую, потом — финал. Я писал оперу, словно собирая паззл из разных сцен и арий. В процессе работы над музыкой приходилось просить Бертрана менять что-то в либретто.
— Ты хочешь сказать, что ему пришлось переписывать уже готовый материал?
— И поэтическую, и прозаическую часть – все, что мы написали, пришлось практически заново переделывать во время работы. Это нормальный процесс! Он прекрасно понимал, что первая версия была только черновиком, который дал ему структуру оперы. Работа с ним на протяжении двух лет была невероятно продуктивна, очень интересна, очень творческая. Все строилось на взаимном уважении, что немаловажно. Есть множество историй, когда либреттист и композитор разругивались в пух и прах, потому что оба творческие личности и каждый тянет в свою сторону. В нашем случае мы ни разу не поругались!
— Случился союз двух творческих сердец!
— Это была легкая работа! Он с таким уважением относился ко всем моим идеям и вызвал у меня такое же уважение к нему. Иногда я писал музыку на его слова, а иногда он слова «подгонял» под мою музыку, что очень важно.
— Теперь давай поговорим о том, как будет проходить опера, кто в ней занят.
— На премьере оперы мы покажем ее концертную версию. Это значит, что на сцене будет фестивальный симфонический оркестр, состоящий из замечательных монреальских музыкантов, со многими из которых мне уже не раз доводилось работать. На сцене будет хор ансамбля ArtChoral под управлением Матиаса Мота (Matthias Maute) и 8 солистов.
— Ты сказал, что Марк Буше будет исполнять одну из главных партий. Какую?
— Он поет Урсуса. Это приемный отец Гуинплена, уличный музыкант, который приютил у себя двоих детей — изуродованного мальчика с маленькой девочкой. С него начинается опера и им она и заканчивается. Это одна из очень важных ролей.
— А кто поет Гуинплена?
— Молодой и очень талантливый певец, наш квебекский баритон Хьюго Лапорт (Hugo Laporte). Совершенно потрясающий! Лауреат многих конкурсов, он много гастролирует, а недавно выступал в знаменитом театре “Ла Скала” и только что пел в «Мадам Баттерфляй» в Монреале. Партию Баркильфедро поет Жан-Франсуа Лапуэнт (Jean Francois Lapointe), который является директором Квебекской оперы. Мы его долго вовлекали, уговаривали. Он послушал музыку и с радостью согласился. Для нас это большая честь, потому что Жан-Франсуа — один из наиболее востребованных за рубежом квебекских певцов, он постоянно где-то выступает, поет. То, что он согласился петь Баркильфедро, прекрасно! По голосу и по возрасту роль ему очень подходит. Нам нужен был человек именно такого плана. Он прекрасный певец с огромным опытом. Я видел именно его в этой роли. Остальные певцы — это молодые звезды Квебека: Дея — Magali Scie-Mare, Джозиан — Florence Bourget, Фиби -Sophie Naubert, лорд Давид — Antonio Figueroa, Гуинплен в детстве — Janelle Marina Lucyk. Я с ними со всеми знаком. Они замечательно поют, и я очень рад с ними работать. Здесь совершенно потрясающая вокальная школа, которая готовит правильно обученных ребят с отличными голосами.
— Как же вы смогли уложиться всего в 8 солистов? В романе же гораздо больше персонажей!
— Да и либретто у нас не 800 страниц! Кстати, на днях нам удалось его издать отдельной книгой. А персонажей мы «сливали», то есть в одном сочетали черты нескольких, поскольку мы не имели возможности пригласить 15 солистов для работы над оперой. И, как мне кажется, у нас получилось неплохо. В романе есть молодая девушка по имени Фиби. Мы укрупнили ее роль, потому что нам требовался третий женский персонаж к уже имеющимся Дее и Джозиане. И вышло так, что Фиби поет одну из центральных арий в опере.
— Эпизодический персонаж у вас стал центральным!
— Так бывает! Например, в опере «Турандот» есть ария служанки Лиу, которая исполняется чаще других. Роль Фиби дала нам возможность установить баланс между всеми голосами.
— Как интересно!
— Ее ария, на мой взгляд, одна из самых удачных и ярких. Она может исполняться как отдельное произведение, что певица недавно уже сделала на своем концерте.
— А остальные арии тоже можно исполнять отдельно?
— Я очень надеюсь на это! У меня есть опыт работы с операми. В Казани я дирижировал в течение многих лет, работая с оперным театром. Я помогал ставить «Турандот», когда был ассистентом дирижера. Я дирижировал «Риголетто». У нас были длительные турне по Европе. Я знаю, что такое опера. Все это мне очень помогло как композитору сориентироваться в процессе работы над ариями. В принципе все арии я писал как отдельные произведения, чтобы солисты могли исполнять их на концертах.
— Кто приглашен дирижировать оркестром?
— Я буду сам дирижировать.
— Кто же лучше самого композитора знает свою музыку!
— Так получилось! Хотя задумано было иначе. Мы пригласили Жака Лакомба (Jacques Lacombe), и он дал согласие дирижировать. Это один из крупнейших канадских дирижеров. Номер один дирижер по опере во всей Канаде. Но в феврале он повредил плечо и отказался от участия в проекте, потому что как раз в мае ему должны сделать операцию. Поэтому оперой на премьере буду дирижировать я сам.
— Айрат, мы еще ничего не сказали о том, что твою оперу будут сопровождать диджитал-декорации!
— Да-да-да! И будет совершенно потрясающе! Все картины были заказаны художнику Максиму Биграсу (Maxime Bigras). Он писал их, слушая музыку и читая либретто. Эти картины будут проектироваться на экран и стены концертного зала. Это особый вид современного искусства. У нас этим занимается диджитал-художник Доминик Аркан (Dominique Arcand).
— Очень хочется верить, что на этом вы не остановитесь, и через некоторое время публика сможет познакомиться с твоей оперой уже в постановке какого-нибудь замечательного режиссера в одном из престижных оперных театров мира.
— Мы все тоже надеемся, что работа продолжится. В любом случае, я еще не отпущу оперу от себя, поскольку наверняка будут какие-то моменты, которые можно будет улучшить, что-то убрать, что-то доделать. Я не говорю, что это обязательный процесс, но я себе отдаю отчет, что до первого исполнения на сцене с декорациями и костюмами у меня еще будет как минимум год времени довести оперу до ума. Я абсолютно спокойно к этому отношусь и думаю, чот все композиторы через это проходят. Для меня большая честь, что моей оперой откроется фестиваль «Классика». Я благодарен Марку за поддержку. Он с самого начала верил в этот проект больше чем кто-либо. Он довел его до нынешнего состояния. У Марка большие планы на будущее: он хочет довезти оперу до Франции и показать её всему миру.
— У вас уже начались репетиции?
— Уже идут полным ходом. Получаю от певцов различные советы, как и что поменять в ариях, чтобы лучше звучало.
— Неужели можно советовать композитору, автору?
— Нужно! Композитор же живой и надо этим пользоваться! А вы думаете, что все великие композиторы писали в гордом одиночестве? Все выдающиеся оперы – все писалось в сотрудничестве с исполнителями. Всегда! Даже Чайковский, когда писал знаменитое соло для арфы в «Щелкунчике», лишь дал идею, гармонию и структуру музыки арфистке, а она довела ее до финального вида. Это очень хорошая практика! Я же не певец, не виолончелист, я кларнетист! Если я хочу написать фортепьянный концерт, мне нужна помощь пианиста. Я могу написать фортепьянный концерт, но когда произведение написано и откорректировано пианистом-солистом, оно сразу выходит на другой уровень. Я рад, когда мне дают полезные советы! В процессе репетиций, я уверен, еще многое произойдет. Да и в течение года неизбежны изменения!
— Сейчас, когда опера написана, и вот-вот состоится премьера, что ты можешь сказать о той творческой задаче, которую ты перед собой поставил, когда взялся за этот проект?
— Моя цель, задача обрести свой музыкальный язык, чтобы моя музыка стала узнаваемой, чтобы я отличался, но при этом оставался самим собой. Моя опера – большой шаг вперед в этом направлении. Но как бы то ни было, только время покажет, добился я этого или нет, но я так считаю.
— Айрат, спасибо, что в своем напряженном рабочем графике нашел время для интервью! Ни пуха ни пера!
— К черту!
