На этой неделе в Монреале и во всей провинции Квебек снова много говорили о беззастенчивых методах давления профсоюзных организаций на сильных мира сего.На прошлой неделе мы уже писали о недовольстве местных профсоюзов готовящимся Законом 3, который возложит существенную часть ответственности за дефициты в пенсионных фондах на самих работников, а также заставит их в обязательном порядке делить пополам с госбюджетом обязательства по пополнению этих фондов. В настоящее время многие госслужащие платят в свои пенсионные фонды лишь 25-30% от общей суммы ежегодного взноса. Широкой публике это кажется тем более несправедливым, что зарплаты в госсекторе в Квебеке часто превышают зарплаты сотрудников частных предприятий и тем более тружеников малого и среднего бизнеса.
Многие крупные пенсионные фонды в госсекторе сегодня являются дефицитными, не покрывают свои расходы. По мнению профсоюзных деятелей, общий дефицит составляет не более 1 миллиарда долларов. Правительство называет вчетверо большую сумму и требует немедленно снизить ее за счет повышенных взносов самих работников. В довершение Закон 3 отменяет индексацию уже выплачиваемых пенсий, причем задним числом с нынешнего года и на неопределенный срок – может быть, и на 10-15 лет, в зависимости от того, как долго продержится у власти нынешнее правительство и не возникнет ли у него желание по какой-либо причине снова задабривать профсоюзные организации.
С 1990-х годов правительства в Канаде с переменным успехом пытаются отобрать у профсоюзного движения его завоевания, достигнутые в 1970-80-е годы. Поэтому почти каждый раунд переговоров о новом коллективном соглашении становится долгоиграющим, утомительным, часто не приводит к компромиссу и заканчивается стачкой. В стране развивается сфера посредников, привлекаемых в качестве третейских судей, чтобы рассудить обе несговорчивые стороны. Если поначалу такие посредники принимали решения в пользу профсоюзов, то в 2000-е годы ситуация изменилась. Они стали гораздо более благосклонны к правительствам, ведь излишняя расточительность навредит государственной казне в обстановке рецессии, которая нынче случается чуть ли не каждые 8-10 лет. В результате профсоюзы стали с недоверием относиться к институту арбитража. В Канаде перестали быть редкостью внезапные забастовки без предупреждения, в том числе даже на транспорте. Стала привычной тактика прямого нажима на людей, принимающих решения. Именно ее избрал на этой неделе профсоюз пожарных Монреаля, во второй раз за лето оккупировавший местную мэрию.
События, произошедшие возле нашего муниципалитета, отчасти повторили кратковременную «оккупацию» мэрии во время студенческой забастовки двухлетней давности. В понедельник вечером, незадолго до начала протокольного заседания горсовета, у импозантного здания собралась толпа профсоюзных активистов с плакатами. Там же были и полицейские в красных бейсболках и камуфляжных штанах. Формально они вроде бы находились при исполнении служебных обязанностей, на деле же – участвовали в мероприятии, так как не препятствовали наиболее активным представителям пожарных частей. Те сначала жгли файеры, а затем ворвались в мэрию, оттеснив нескольких охранников (одному разбили лицо), заполонили зал заседаний и устроили дебош. Пожарные поливали муниципальных советников и их компьютеры водой. Они разбрасывали повсюду бумаги, свистели, кричали и скандировали лозунги. Главным из лозунгов был «Кодерр – вор». Сам градоначальник, присутствовавший в зале во время вторжения, вынужден был ретироваться под защитой охранников. Те сопровождали его из кабинета в кабинет, а по пятам следовали профсоюзные бугаи, разбившие стекло в одной из дверей и, по словам Кодерра, сломавшие кондиционер. Все безобразие продолжалось примерно полчаса. После этого возмутители спокойствия организованно покинули мэрию, но рядом с ней еще несколько минут продолжался митинг. Один из ораторов пояснил, что «час непослушания», отведенный пожарным полицейскими в рамках неформального соглашения, закончился, и поэтому надо расходиться. Что все собравшиеся и сделали.
Рядом с мэрией преспокойно продолжилось ежевечернее гуляние туристов со всего света, а внутри муниципальные советники и уборщики наводили порядок, искали разбросанные по нескольким помещениям бумаги, собирались с духом, вытирали лужи, делали заявления для прессы и т.д. Дени Кодерр при полном одобрении собравшихся, устроивших ему овацию, заверил, что запугать никого не удастся. Народные избранники, действительно, не были испуганы – скорее, разозлены собственным бессилием перед лицом толпы и столь явным попустительством полицейских, которые вроде бы должны охранять общественный порядок. Фактически, полисмены присоединились к хулиганской акции, от которой ввиду ее дерзости впоследствии даже открестились вышестоящие профсоюзные организации.
Граждане Квебека сегодня без особой симпатии относятся к требованиям профсоюзов, особенно в госсекторе, и отдельно касающимся пенсий. Госслужащих считают избалованными высокой зарплатой и привилегиями. При этом в частном секторе, конкретно в Монреале, работы пруд пруди. В летний сезон найти себе применение проще простого. Но заветную должность полицейского, пожарного и т.д., даже мусорщика при муниципалитете, получить не так-то просто. Люди, добившиеся ее, дорожат ею и рассматривают уже сам свой факт пребывания в ней как привилегию. Поэтому им кажутся совершенно естественными повышенные зарплаты, пенсии, прочие блага, которые дает трудоустройство под эгидой властей провинции.
Солидарность в среде квебекских госслужащих высока. Эта крепкая спайка сродни нерушимой связи между членами одного племени, одного ордена. Не случайно полицейские, выбрав «карнавальный» метод давления на власти, все равно организованно переодеваются в один и тот же камуфляж, хотя могли бы носить, например, лосины или пижамные штаны. На августовской жаре это было бы приятнее. Также становится понятно, почему полицейские всегда поддерживают своих братьев по профсоюзному движению, отказываясь их арестовывать или как-либо препятствовать их акциям. Эти люди близки по духу и по происхождению. Они всегда стояли горой друг за друга, и будут стоять. Сам процесс отбора на госслужбу, строгий и могоступенчатый, убеждает в том, что большинство в рядах госслужащих по-прежнему будут составлять белые франкофоны из малообеспеченных или среднеобеспеченных слоев, обитатели «субурбии». Между прочим, именно на этот электорат рассчитывали многие поколения сепаратистов из «Парти кебекуа», устраивая референдумы. Но, похоже, напрасно. Кебекуа среднего возраста гораздо активнее будут бороться за пенсии или привилегии в рамках существующей системы, чем за национальное самоопределение.
Между прочим, и нынешняя квебекская франкоязычная молодежь тоже воспринимает ближе к сердцу не националистические химеры, а собственные материальные проблемы. Два года назад студенты 3 с лишним месяца куролесили в центре Монреаля не за Квебек и против Канады (хотя раздражали их тогда именно канадские федералисты), а за право платить за учебу в 3 раза меньше, чем в соседнем Онтарио.
Интересно, что в том году полицейские в союзе с провинциальными и муниципальными властями как раз весьма жестоко подавляли многолюдные протесты. Можно сказать, что они вступили в самые настоящие боевые действия с наиболее активными молодыми анархистами. Почему же тогда не сработала профсоюзная солидарность?
Объяснить это можно неоднородностью квебекского общества. Два года назад бунтовали студенты-гуманитарии, многие из которых вообще не тратят деньги на обучение (они либо годами берут займы, либо за них платят родители). А сдерживали их напор полицейские – тоже вчерашние студенты, вот только платить за обучение чаще всего им приходилось самим: сначала – в колледжах (а не в университетах), затем – в полицейской академии. Причем плата была недешевой (хотя и далеко не запредельной – порядка 5-6 тысяч долларов за курс в академии). Притязания студентов, добивавшихся бесплатного образования, были непонятны полицейским, которые и так уже всего в жизни добились: гарантированного трудоустройства, обеспеченной старости. К тому же в полицейские идут граждане с ярко выраженным консервативным сознанием, со стремлением к охранительству и без анархических тенденций.
Можно понять нынешних полицейских, когда они организованно выступают против властей, не приемля изменения коллективных соглашений задним числом. С точки зрения профсоюзов, уговор дороже денег, и должен быть незыблем. Но и деньги тоже важны: ведь, например, если полицейские вынуждены будут делить обязательства по пополнению собственного пенсионного фонда поровну с правительством, то их зарплаты уменьшатся в среднем на 400 долларов в месяц, или почти на 10%.
Тем не менее, бездеятельность и попустительство стражей порядка должны быть наказаны. Потому что в законопослушном обществе, хоть квебекском, хоть канадском, в принципе немыслима ситуация, в которой полиция, уподобляясь анархистам, бунтует против демократически избранной власти. Именно поэтому местным полицейским запрещено бастовать, и им остается ограничиваться актами саботажа.
Монреаль
