На этой неделе в Монреале стартовал 27-й Фестиваль документального кино об искусстве. В программе фестиваля — фильмы о выдающихся художниках, танцорах, писателях, композиторах, музыкантах, актерах, режиссерах, то есть о тех, благодаря кому наша жизнь не ограничивается домом и работой.Как обычно, в программе этого кинособытия представлено несколько фильмов о русских, российских или советских мастерах искусства: о дирижере Мариинского театра В. Гергиеве, балетмейстере Б. Эйфмане, композиторе С. Прокофьеве, танцоре Р. Нурееве, писателе Л. Толстом. Также в программе мультипликационный фильм по опере Прокофьева \»Петя и волк\», получивший премию \»Оскар\» за лучший анимационный фильм в 2008 г.
По традиции всю информацию об этом фестивале — подробное расписание на 10 дней работы (с 19 по 29 марта), а также краткие сведения о каждом фильме можно получить на Площади искусств (Place-des-Arts). Там же висят афиши фильмов — участников конкурса.
На одной из афиш — черно-белый портрет молодого человека со шрамом на щеке, а среди надписей по-английски — слова на русском языке, едва видные, словно выцвели от времени и вместе с нецветной фотографией производят впечатление, что фильм, вероятно, о 50-х. Да и лицо на афише не современное, а словно из послевоенных хроник. Крупным шрифтом набрано \»Борис Рыжий\», шрифтом помельче: \»Безобразное — это прекрасное, что не может вместиться в душе\».
Фильм, который называется BORIS RYZHY, сняла Aliona Van der Horst. Известная голландская документалистка сделала фильм о русском российском поэте, не из 50-х, нет, — о нашем современнике. Борис родился в семье учёного в 1974 г. В 14 лет начал писать стихи и в тоже время стал чемпионом Свердловска по боксу. В 1991 году Борис Рыжий поступил в Свердловский горный институт и женился; а в 2000-м окончил аспирантуру Института геофизики. Работал в геологических партиях на Северном Урале. За это время им было написано более 1300 стихотворений, из которых издано около 250. Его стихи публиковались в журналах «Звезда», «Урал», «Знамя», альманахах «Urbi» и «Арион», переводились на английский, нидерландский, итальянский, немецкий языки. Борис Рыжий — лауреат литературных премий «Антибукер», «Незнакомка», «Северная Пальмира».
\»Я родился — доселе не верится — в лабиринте фабричных дворов / в той стране голубиной, что делится тыщу лет на ментов и воров\», — писал Рыжий.
Про него говорили \»последний поэт СССР и первый поэт перестройки\», его называли \»последним героем\», хулиганом, народным поэтом, уникальным явлением, поэтом-гусаром, поэтом-скандалистом и поэтом-отшельником. Поэт Евгений Рейн считает Рыжего знаковым поэтом, а поэт Евгений Евтушенко называл его дарование исповедальным. Рыжего сравнивали с Лермонтовым, Полонским, Блоком, Есениным… Литературовед Ю. Казарин сказал о нем, что Рыжий в поэзии сразу же ухватил быка за рога: он взял жизнь за смерть, а смерть — за жизнь. Его известность и популярность росла благодаря редкому для наших дней сочетанию \»смысловой открытости, тематической противоречивости и музыкальности\».
А сам себя он называл: \»Промышленной зоны красивый и первый певец\».
В Свердловске живущий,
но русскоязычный поэт,
четвертый день пьющий,
сидит и глядит на рассвет.
Промышленной зоны
красивый и первый певец
сидит на газоне,
традиции новой отец.
Он курит неспешно,
он не говорит ничего
(прижались к коленям его
печально и нежно
козленок с барашком),
и слез его очи полны.
Венок из ромашек,
спортивные, в общем, штаны,
кроссовки и майка —
короче, одет без затей,
чтоб было не жалко
отдать эти вещи в музей.
Следит за погрузкой
песка на раздолбанный «ЗИЛ» —
приемный, но любящий сын
поэзии русской.
2000 г.
Это стихотворение написано за год до смерти поэта. В 2001 году, когда Рыжему было 26 лет, он покончил жизнь самоубийством. Режиссер фильма о поэте пытается найти ответ на вопрос: \»Почему Борис решил уйти из жизни? Что заставило молодого, талантливого, получившего известность поэта решиться на этот шаг?\». Фильм снимался в Екатеринбурге, в районе, где жил Борис Рыжий, режиссер встречалась с его семьей, друзьями, соседями, наблюдала за людьми на улицах, во дворах, магазинах — за теми людьми, о которых писал Б. Рыжий.
Городок, что я выдумал и заселил человеками,
городок, над которым я лично пустил облака,
барахлит, ибо жил, руководствуясь некими
соображениями, якобы жизнь коротка.
Один из исследователей творчества поэта И. Шайтанов пишет, что главное место действия и воспитания чувств в стихах-воспоминаниях Рыжего — двор. Его дом находился в рабочем районе Свердловска — Вторчермете, \»Вторчике\». Каждый житель Советского Союза знает и помнит, что такое двор и как жестоки его нравы. \» Но если ты — свой, то ты живешь по закону круговой поруки, братства, воспетого Рыжим… Можно сказать, что двор — центр пространства, обжитого поэтом, в которое он постоянно — почти физически ощутимо — возвращается: “Если в прошлое, лучше трамваем…” Это воображаемое прошлое не отпускает…
Маленький, сонный, по черному льду
в школу — вот-вот упаду — но иду.
Мрачно идет вдоль квартала народ.
Мрачно гудит за кварталом завод.
“… Личико, личико, личико, ли…
будет, мой ангел, чернее земли.
Рученьки, рученьки, рученьки, ру…
будут дрожать на холодном ветру.
Маленький, маленький, маленький, ма…-
в ватный рукав выдыхает зима:
— Аленький галстук на тоненькой ше…
греет ли, мальчик, тепло ли душе?” …
…Все, что я понял, я понял тогда:
нет никого, ничего, никогда.
Где бы я ни был — на черном ветру
в черном снегу упаду и умру.
Будет завод надо мною гудеть.
Будет звезда надо мною гореть.
Ржавая, в странных прожилках, звезда,
и — никого, ничего, никогда.
Поэт другого поколения Евгений Евтушенко пишет о Борисе Рыжем: «Почему в его стихах была почти маниакальная тяга к смерти, обрученность с нею чуть ли не с рождения?» «Рубашка в клеточку, в полоску брючки – / со смертью-одноклассницей под ручку / по улице иду, / целуясь на ходу». Чуткая Лариса Миллер, с которой он переписывался на уровне редкой ныне откровенности, назвала его лучшим поэтом поколения, однако с тревогой заметила, что он был «зачарован смертью». Даже видя в витрине «аглицкий манекен», он шептал: «Ты запомни его костюм – / я хочу умереть в таком…» Он не попал ни на афганскую, ни на чеченскую войну, но сам себя спрашивал: «Боже мой, а меня не убили / На войне вашей, милые люди?» И главный смысл жизни иногда представал у него только как уход из нее: «…я в этот мир пришел, чтоб навсегда проститься»; «Смерть на цыпочках ходит за мною, / окровавленный бант теребя».
О чем фильм, который сняла голландская документалистка? О России — нынешней и прошлой. О том, как живут и чем живут там люди. О том, что такое быть поэтом в России. И почему поэтом жить больно, трудно и даже невыносимо.
Евтушенко вспоминает о том, что в год, когда родился Борис, в районе, где он рос, \»случился выброс бактериологического оружия, именуемого «сибирской язвой», с семьюдесятью летальными исходами… Кто знает, как этот выброс мог сказаться на психике младенцев, родившихся в 1974 году и ничем не защищенных от непредугадываемых последствий! Может быть, именно поэтому Борис Рыжий назначил себя смертником, почти неостановимо писал о смерти и, заколдованный сам собою, шел к ней, как Сергей Есенин\».
Юрий Казарин, говоря об известности Бориса Рыжего, замечает, что он \»слава Богу, не модный, так как боль никогда не войдет в моду\».
уснуть, взглянув на небеса.
На бесконечно синем фоне
горит заката полоса.
А там — за этой полосою,
что к полуночи догорит —
угадываемая мною
музыка некая звучит.
Гляжу туда и понимаю,
в какой надёжной пустоте
однажды буду и узнаю:
где проиграл, сфальшивил где.
Фильм о русском поэте, снятый Aliona Van der Horst, получил несколько наград в 2008 году. Среди других ее проектов — The Lady with the White Hat (1997); The Little Red Box (1998); After the Spring of 68\’, A Story About Love (2001); The Hermitage Dwellers (2003), показанный 3 года назад на фестивале в Монреале; Relieved (2004) и Voices of Bam (2006). Aliona Van der Horst родилась в Москве, а выросла в Голландии, она ровесница поэта. В одном из своих интервью она сказала: \»Я не жила в России во время перестройки, но там жили мои друзья, и я всегда удивлялась западному взгляду на перестройку как на исключительно позитивный процесс установления демократии и свободы слова. На самом деле, все намного сложнее\».
Монреаль
