Размышления о чудесах, пуговице и театре “Вторая реальность”

Скажите, дорогие читатели, а вы верите в чудеса? Я верю. Мой заключительный день в Москве (этим летом, в конце июля) перед отлетом в Монреаль был до предела заполнен чудесами. Они сыпались на меня как из рога изобилия. Я только и успевала, что благодарить и изумляться. И под самый вечер, когда, казалось бы, уже ну просто нет места для еще одного чуда, оно свершилось. Раздался звонок из Монреаля, и я узнала, что наш театр “Вторая реальность” приступает к постановке моей пьесы “Пуговица Гоголя”. “Две недели репетиций – и затем выпускаем спектакль”, – такое решение вынесли на своем совете режиссер и художественный руководитель театра Заслуженный артист России Александр Марин и артисты Мария Монахова и Виталий Макаров. Мне оставалось только с восторгом поддержать решение большинства и присоединиться к репетициям.

 

Полтора года назад

Помните, в марте прошлого года, когда началась пандемия, театр “Вторая реальность” выступил с инициативой провести чтения поэмы Н.В. Гоголя в фейсбуке? Тогда к нашей затее присоединились 150 человек из разных стран мира, среди них были как говорящие по-русски, так и те, кто говорит по-английски, по-французски, по-итальянски. Специально для этого проекта Дмитрий Марин написал музыку, которая сопровождала анимированную заставку к каждому ролику с новым участником. Чтения стартовали в день рождения писателя – 1 апреля, а закончились через 5 месяцев – 1 сентября. В проекте приняли участие артисты, художники, музыканты, учителя, профессора, инженеры, кулинары, рестораторы, бизнесмены, землевладельцы, домохозяйки, экскурсоводы, медицинские сотрудники, ведущие теле- и радиопередач, менеджеры, продюсеры, режиссеры, студенты и учащиеся школ, владельцы магазинов, писатели, переводчики, тренеры и представители других сфер деятельности. И одновременно с этим в театре начались репетиции спектакля. Из-за сложившихся обстоятельств мы были отрезаны друг от друга: Александр Марин находился в Москве, где работал в театре О. Табакова, Виталий Макаров – в США, Мария Монахова и я – в Монреале. Наши репетиции проходили в формате онлайн. Вычитывался текст, удалялось все, что мешало действию, и в то же время дописывались те или иные сцены, расставлялись акценты. Спектакль начинал обретать некоторые очертания. Летом прошлого года, когда у артистов появилась возможность репетировать на одной площадке, работа над спектаклем возобновилась. А. Марин выстраивал сцену за сценой через океан. Артистам было не привыкать так работать. За год до этого именно по этой схеме был поставлен спектакль о Бродском “Со смертью не все кончается”. Мне же, совсем недавно приобщившейся к деятельности театра “Вторая реальность”, наверное, никогда не удастся привыкнуть к чуду, когда замысел режиссера обрастает плотью и кровью, подчиняясь его слову, а актеры – новые черты.

Летние репетиции прошлого года закончились в августе, после чего мне стало казаться, что “Пуговицу Гоголя” зрителю не увидеть, как не довелось и мне увидеть в музее писателя в Москве ту самую настоящую пуговицу, которая была пришита к сорочке Николая Васильевича и которую — единственную из всех вещей, похищенных из его могилы в 1931 году при перезахоронении останков, — вернули в музей в 2009 году. А, может, и нет никакой пуговицы, а спектакль о ней есть. И премьера его состоится в Монреале 16 и 17 сентября.

 

Полтора месяца назад

“Главное, что у нас есть пьеса для двух актеров!” – такими словами завершил первую читку “Пуговицы Гоголя” Александр Марин. Случилось это тоже в августе 2 года назад. А через 2 года практически в те же дни начались ежедневные многочасовые репетиции в помещении детского и юношеского музыкального театра “Мозаика Монреаля” (художественный руководитель Оксана Марченко).

Процесс творения, рождения чего-либо или кого-либо – это всегда таинство, неподвластное анализу. Сколько бы критики ни пытались его объяснить, разгадать, угадать, все это будет лишь приближением к тому, что такое творчество, откуда оно берется и в какой момент становится таковым.

Что нужно для того, чтобы состоялось, случилось чудо творения? Какой материал нужен творцу, чтобы сотворить мир? Какие условия создать?

Что конкретно нужно режиссеру, чтобы пьесу, написанную без ремарок, состоящую из диалогов, наполнить жизнью?

По моим наблюдениям за тем, как работает Александр Марин над спектаклем, ему, во-первых, нужен стул. Ничего необычного! Все режиссеры сидят на репетициях. Что еще? “Ему нужен текст пьесы!” – возможно, попробуете подсказать вы. Нет! Он знает ее наизусть!!! Он помнит все неточности актеров и все свои замечания и редакции текста – он никогда ничего не записывает во время репетиции. Записываю за ним я (поскольку “по совместительству” во время работы над спектаклями мне доводится быть и помрежем, и продюсером, и т.д.), но записываю для себя, а не для него. Мне надо запомнить, как все правильно сделать потом, когда Саша уедет.

Во-вторых, Марину для работы необходимы единомышленники-актеры, которые ему доверяют, как себе самим. И какой бы невероятной вначале ни показалась идея режиссера, они всегда готовы ее воплотить.

Я сомневалась, что можно уложиться в 2 недели с постановкой спектакля: “Может, все-таки запланируем через 3 недели сделать прогон!” – предложила я, хотя в тот момент понимала, что и это абсурд. Надо столько всего успеть, а как это сделать, когда сутки не резиновые. Саша был непреклонен: в конце второй недели устраиваем генеральный прогон. Нас никто не гнал, повышения по службе или премию (да и зарплату) никто не сулил – мы просто приходили каждый день на репетицию и работали (я, кстати, еще и веду спектакль, то есть “сижу на музыке”).

Музыка, как и вся декорация и костюмы, появились тоже в течение этих двух августовских недель. Музыку написал в Москве композитор Дмитрий Марин, который работает с Сашей уже много лет. Вы могли слышать ее в спектакле о Бродском.

В-третьих, и это по секрету. Саша во время репетиции пьет чай с… вареньем! Может, в этом и кроется рецепт его творчества?! А Гоголь очень любил макароны и всегда с удовольствием готовил их для своих друзей. Может, макароны тоже способствуют развитию таланта?

 

Месяц назад

По мере того, как комната героев пьесы Коли (сотрудника НКВД) и Зины во время репетиций обрастала мебелью и предметами обихода, а сами они обретали очертания в разработанных для спектакля костюмах, что-то необъяснимое стало происходить в том месте репетиционного зала, где возникла импровизированная сцена. Она действительно превратилась в комнату в коммуналке. Стоило этому случиться, как все вещи разом лишились своего первоначального предназначения и стали перевоплощаться в совершенно далекие от них предметы и даже пространства. Книгам, которые часто оказываются востребованными в спектаклях Марина, выпала честь играть несколько ролей, и они сменяли одна другую. Стол, кровать, стулья, покрывало, да и сама комната – все здесь преображается, трансформируется, теряет свою суть и обретает новую, которую не боится утратить. Актеры “Второй реальности” Мария Монахова и Виталий Макаров создали фейерверк образов из произведений Гоголя, легко, часто одним жестом, одной деталью одежды выводя на сцену новых персонажей. Сколько их тут? Пожалуй, сосчитать и нельзя – собьешься со счета. Одни пролетают быстро, другие задерживаются на целую сцену, одним досталось по фразе, другим по абзацу. Никто не в обиде! Все несутся куда-то вместе с действием спектакля… К финалу? За дверь коммуналки? Кто даст ответ? Я не возьмусь, хотя и считаюсь автором пьесы.

 

На этой неделе

После первого генерального прогона поклонники театра “Вторая реальность” предложили нам опрашивать зрителей, чтобы узнать, какие из произведений Николая Васильевича Гоголя они отметили во время спектакля. Так мы и решили поступить во время премьеры. Готовьтесь!

Ждем встречи со зрителями с нетерпением!