Принято считать, что, чем активнее государственные институции, регулирующие каждую сферу социальной жизни, тем спокойнее могут спать граждане. Однако проведенный юристами и социологами в конце ушедшего года экспертный анализ постановлений канадских судебных органов и, в частности, Канадского Верховного суда, неожиданно показал, что канадская судебная активность приводит к серьезным, отрицательным, непредвиденным последствиям. Куда ни глянь – наткнешься на буквально опасные для жизни нарушения, будь то поразительные случаи милостивых приговоров, когда, едва пойманный преступник, посмеивающийся над добросовестным полицейским разбирательством, освобождается прямо в зале суда, или злоупотребления, допущенные в особых случаях, напрямую касающихся жизни и смерти.
С них и начнем. В 2015-м году Верховный суд страны, что примечательно – после многолетних обсуждений, фактически закрепил эвтаназию как защищенное Хартией право. В юрисдикциях большинства государств эта мера применяется исключительно к пациентам, страдающим неизлечимой болезнью, подтвержденной врачом. Очевидно, что строгость формулировок в данном случае позволяет в значительной степени избежать непоправимых эксцессов, вроде тех, что были зарегистрированы в Канаде. Так, в американском штате Орегон с 1997 года действует Death With Dignity Act, предполагающий самый жесткий контроль над его применением. Что до возможности злоупотреблений, то она почти полностью исключена.
В 2015-м эвтаназия уже была легализована в Бельгии, что привело к ряду спорных случаев, когда санкционированная государством смерть распространялась на граждан без неизлечимых заболеваний. Специалисты по биоэтике спохватились почти вовремя, заявив, что, как только эвтаназия разрешена, становится очень трудно поддерживать строгое толкование установленных законом условий. Кажется, можно было бы поучиться на чужом примере. Но канадский суд не обратил должного внимания на бельгийский опыт, оценив его как «продукт совсем другой судебно-медицинской культуры». Тогда же канадские законники обменялись рядом благостных реплик. Мол, режим с должным образом разработанными и применяемыми гарантиями способен защитить уязвимых людей от злоупотреблений и ошибок. И вообще: мы не должны легкомысленно предполагать, что режим регулирования будет работать неполноценно. Как следствие, именно в Канаде к пациентам применяли эвтаназию всего через несколько дней после госпитализации по поводу психического приступа, который может быть купирован, но лишь в результате длительного лечения.
В ноябре 2022 года канадскую прессу обошло фото, на котором министр по делам ветеранов Лоуренс Маколей выступает перед комитетом Палаты общин по делам ветеранов. Поводом послужили обнаруженные за последние 3 года 5 случаев, когда вместо лечения национальным героям предлагали эвтаназию. Дело передано в RCMP для расследования. По словам Маколея, «то, что произошло, было совершенно неприемлемо. Нет никакого способа оправдать это, и я не буду пытаться делать это ни сегодня, ни когда-либо еще». Прямой иллюстрацией к злоупотреблениям, таящимся в законе об эвтаназии, является весьма значимый факт: в качестве «ангела милосердия» в четырех случаях выступала предположительно одна и та же дама — социальный работник, сообщавшая «кандидатам», что Управление по делам ветеранов помогло бывшим воинам, страдающим от посттравматического стресса, покончить с собой, и что это лучшая альтернатива вероятности «вышибить себе мозги». Маколей принес ветеранам извинения и сообщил, что департамент переучивает персонал.
17 марта 2021 года вступил в силу пересмотренный Канадский закон о MAID (Medical assistance in dying), включающий изменения в правах, процедурных гарантиях и структуре режима сбора данных и отчетности федерального правительства.
Авторы аналитической записки вообще уверяют, что, если страну охватывают масштабные политические разногласия, существует большая вероятность, что Верховный суд Канады имеет к этому какое-то отношение. Времена, когда Верховный суд Канады крайне неохотно отменял решения парламента, прошли: последние 10 лет высший суд Канады был так активен, что это начало сильно влиять на повседневную жизнь канадцев.
Совсем недавно Онтарио столкнулось с мини-конституционным кризисом из-за решения Верховного суда, определяющего забастовку как конституционное право граждан. В ноябре провинция Онтарио на пару недель погрузилась в лихорадочный политический кризис из-за новостей о том, что премьер-министр Дуг Форд пригрозил применить пункт «Несмотря на это» — редко используемый раздел Конституции, который позволяет правительствам провинций игнорировать Хартию прав и свобод. Причиной стал закон о возвращении к работе, призванный предотвратить забастовку 55 000 работников сферы образования.
Ряд недавних решений Верховного суда об уплате залога при вынесении приговора заставил задуматься о том, что в ситуациях «поймал – отпусти» прослеживается глобальная нестыковка в законах. Британская Колумбия, как утверждается – в связи с этим, наблюдает всплеск явления, известного как «атаки незнакомцев». К ним относятся случайные, неспровоцированные насильственные нападения на канадцев в общественных местах, часто со стороны преступника, находящегося в состоянии алкогольного опьянения или психического расстройства.
Подпитывает это явление тот факт, что даже когда правонарушителей ловят, их почти никогда не задерживают более чем на несколько часов до внесения залога. Особенно ярким в этом смысле стал случай с ванкуверским подростком Мохаммедом Маджидпуром. Будучи освобожден из-под стражи после 2 дней отсидки в тюрьме, он практически подряд несколько раз задерживался и был отпущен под залог в ожидании суда, причем совершенные Маджидпуром преступления на «детские» не похожи и о желании встать на праведную стезю не свидетельствуют. Например, в одном случае Маджидпур пытался ограбить магазин одежды всего через 2 часа 18 минут после освобождения из-под стражи.
В октябре 2021-го Генеральный прокурор Британской Колумбии Мюррей Рэнкин объявил о разработке новых шагов, направленных на то, чтобы отказывать в освобождении под залог преступникам-рецидивистам. Решение 2017 года, когда было установлено, что безусловное досудебное освобождение должно быть «позицией по умолчанию» канадской системы правосудия, привело, по мнению Рэнкина, к тому, что правонарушитель почувствовал себя безнаказанным. «Освобождение приветствуется при первой разумной возможности и на наименее обременительных основаниях», – говорилось в нем.
Нельзя сказать, чтобы Верховный суд – провинциальный и федеральный – не старался исправить допущенные им очевидные ошибки. В частности, была произведена отмена законов о наказании за владение огнестрельным оружием, которое может быть использовано по воображаемому сценарию.
В 2015-м было принято постановление, признающее вынесение обязательных минимальных наказаний вооруженным преступникам, не применявшим оружие, неоправданным и жестоким, то есть заключение кого-либо в тюрьму на 3 года по обвинению в хранении оружия теоретически может быть «крайне непропорциональным» и, следовательно, неконституционным.
В центре внимания, разумеется, оказался закон о пожизненном тюремном заключении для преступников, совершивших массовое убийство. В течение 3 десятилетий семьи, потерявшие родных в результате подобной трагедии, боролись за ужесточение приговоров, вынесенных убийцам, посягнувшим сразу на несколько жизней. Канадская система правосудия не делала существенных различий между приговорами, вынесенными преступнику, убившему одного человека, или тому, кто убил 20 человек, – каждое дополнительное наказание за убийство отбывалось «по совокупности». Как сказал бывший игрок NHL Дон Эдвардс о человеке, убившем его родителей в 1991 году: за убийство матери он получил 25 лет тюрьмы, а убийство отца прошло «на дармовщину». Принятый в 2011 году новый законопроект послужил фактическим основанием для приговора самых известных массовых убийц Канады к пожизненному заключению без права досрочного освобождения. В феврале 2019 года убийца шестерых мусульман в квебекской мечети был осужден на пожизненное тюремное заключение. Но уже в марте апелляция преступника привела к тому, что Верховный суд объявил неправомерным отбывать наказание за убийство последовательно, а не одновременно. Основание понятно: если бы массовым убийцам не дали хоть какой-то шанс на условно-досрочное освобождение, это «подорвало бы общественное доверие к рациональности и справедливости системы уголовного правосудия». Данное решение выделяет Канаду даже из компании глубоко цивилизованных западных партнеров, большинство из которых по-прежнему оставляет за собой право сажать преступника пожизненно. Однако самое примечательное в этом решении — оно единым махом отвергает представление о том, что канадская система правосудия должна заниматься наказанием правонарушителей. Верховный суд милосерден: в правовой системе, основанной на уважении прав и свобод, принцип «око за око» не применяется.
В одном газетном материале отследить результаты применяемого канадской судебной системой метода проб и ошибок – невозможно. Но и интернет полон информации. Не упустите: она касается каждого из нас.