Каждое воскресенье после службы в Св. Николаевском Кафедральном Соборе все прихожане приглашаются в трапезную отведать блюда, приготовленные Сестричеством храма. Около окошка, где сестры торгуют пирожками, обычно выстраивается очередь. Кто-то покупает пирожки, чтобы подкрепиться перед дорогой домой, а кто-то – для своих домашних.Пирожки здесь пользуются большой популярностью и расходятся быстро, поэтому желающие их купить, должны вовремя побеспокоиться об этом. Но даже если не получится полакомиться пирожками, не беда. Здесь же можно отведать горячий домашний суп, а затем выпить чашку чая или кофе с кексами и сладкими пирогами. Голодным никто не остается.
Один пирожок стоит всего доллар, но не столько невысокая цена привлекает прихожан храма их покупать, — они действительно очень вкусные! Жареные на растительном масле, с румяной корочкой, они так и просятся в рот. Мне всегда хотелось узнать, в чем их секрет. Почему дома, как ни старайся, такие не получаются. И я напросилась в гости к сестрам храма в то время, когда они пекут пирожки.
В одну из суббот октября я заглянула на кухню Сестричества, намереваясь сфотографировать сам процесс лепки. Однако я опоздала: к 4 часам дня все пирожки уже были выпечены, разложены по подносам и накрыты чистыми полотенцами, а из сестер остались только две: Ольга и Мария.
— А мы начинаем в 8 часов утра. Уже в 4 часа все напекли, а пончики ученики из церковной школы все съели. Были пончики — и сплыли! А если вы за рецептом, даже не просите – не дадим! – улыбаясь, сказали мне сестры.
— А о Сестричестве расскажете?
— Это пожалуйста.
И пошел у нас разговор. Оказалось, что Ольга 30 лет была старшей сестрой, возглавляла Сестричество.
— Оля, значит, вы уже больше 30 лет прихожанка этого храма?
— 60 лет. Мы праздновали 60-летие нашей супружеской жизни в мае.
Я взглянула на Ольгу, не поверила ее словам и по-журналистски напрямую спросила, сколько моей собеседнице лет. Ольга, смеясь, ответила. И я не поверила во второй раз. Ольга выглядит значительно моложе своего возраста: глаза веселые, с искринкой.
— Вы родились в Монреале?
— Нет, я сюда приехала, когда мне было 16 лет. Я здесь выросла. А приехала из Германии после войны. Маленькой девочкой уехала из польской Белоруссии в Германию, а потом — сюда. И мой первый язык — белорусский.
— А русский где выучили?
— Муж русский.
— Вы познакомились в храме?
— Нет, на танцах. (Смеется). Мы ходили в польский зал на Принце-Артуре. И все, кто приехал в 51-52 годах, вся молодежь шла туда. Мы там собирались: и молодые девчата, и молодые хлопцы. Сначала шли в польский зал танцевать, а когда там закрывалось, то шли в украинский.
— А как получилось, что вы стали старшей сестрой?
— Меня выбрали, поскольку я уже долго работала в Сестричесте.
— Что такое Сестричество?
— Сестричество – очень важно для храма. Оно украшает храм, покупает иконы и облачения для священников и прислужников.
— А что еще вы делаете, помимо пирожков?
— Еще суп, вот кастрюлю супа сварили. Потом сладкое – разные пироги. Сестры приносят то, что сами испекли дома – жертвуют. Люди приходят после службы, они общаются, обедают — жизнь идет.
— Так было и раньше?
— Раньше мы готовили в субботу вечером, а жарили пирожки уже в воскресенье. А потом, когда храм сгорел, у нас вообще не было никакого помещения для того, чтобы готовить. В Лашине в маленьком помещении сначала сделали кухню, потом — на Подворье, и в конце концов по домам пекли. Но все равно не останавливались! Пекли пирожки, куличи и сырную пасху на Пасху, вареники и пельмени лепили. Все это продавалось. Сейчас все это тоже делаем. Сестричество получает деньги, и на них покупаем то, что нужно.
— Оля, вы, вероятно, хорошо знаете всю историю храма?
— Почти всю. Мы венчались, когда Свято-Николаевский храм еще был на улице Рашель, это была маленькая церковка. И когда она начала разрушаться, и стало опасно в ней находиться, тогда дали нам какие-то деньги — и мы отстраивали храм на де Монтиньи. А теперь там метро.
— Давно это было?
— О, да! Потом мы купили этот храм в 60-м году.
Ольга рассказывает о том, как жил храм и словом «мы» объединяет себя и всех прихожан, и сам храм. И из дальнейшего ее рассказа становится понятным, почему она говорит «мы».
— Сначала это была протестантская церковь, а потом синагога. И мы должны были переделать все. И Сестричесто участвовало, и наши мужья – все работали. После работы все приходили – жертвовали свое время. И каждую субботу тоже здесь работали. У храма не было денег, да и мы получали мало, и было очень тяжелое положение.
— А где и кем вы тогда работали?
— Я работала в школе, преподавала английский язык новым ученикам – детям иммигрантов, учила их языку. Были китайцы, корейцы, поляки и даже русские.
— А сейчас людей в Сестричестве столько же, сколько было и тогда?
— Сейчас меньше, чем раньше. Раньше почти все прихожанки были в Сестричестве, нас была масса. Было человек 40. А сейчас столько не наберется. Старушки поумирали, а молодые не идут.
— У вас 4 группы, и в прошлую субботу работала группа, состоящая из молодежи.
— Теперь только одна молодая группа. Нам нужны новые люди, нужны новые силы. Иначе храм не сможет существовать.
— А чем пирожки вашей группы отличаются от других?
— Мы все печем по одному рецепту, но каждая хозяйка — иначе.
— Когда же появился этот рецепт?
— О, уже давным-давно… Сколько лет прошло! Еще в 60-х.
— Вы даже не знаете, кто его изобрел?
— Была такая мадам Вешнякова. Она здесь очень много работала. Была хозяйкой нашей кухни. Потом была Анна Лукьяновна Артемова. Тоже хорошая хозяйка. И тоже много всего сделала. Много людей было, невозможно даже всех пересчитать.
— И вы все делаете строго по рецепту?
— По рецепту, но не так строго. Мы печем пирожки с картошкой, с рисом и грибами, мясом и капустой.
— Какие быстрее уходят?
— С мясом, когда нет поста. А когда пост, то с рисом и грибами. Эти пирожки едва ли не лучше, чем с мясом. Много грибов кладем!
— А деньги на продукты тоже зарабатываете на пирожках?
— Да, у нас другого бюджета нет. Членский взнос маленький. Бывает, что очень хорошо зарабатываем, а бывает, не очень. Когда устраиваем базары, это дает нам возможность неплохо заработать для храма.
— Одежду для священников тоже сестры шьют сами?
— Раньше делали сами, но те, кто умел, уже умер, а молодежь не умеет. Заказываем в Америке, в России. И в Белоруссии у монашек заказали однажды. Шить облачения сложно, там определенный крой. Хотя стихари не так сложно, но надо уметь шить. Когда храм сгорел, то все пропало. Ничего не осталось – только стены.
— Все, что сейчас здесь есть, все новое?
— Да, первое время у нас ничего не было, просили другие приходы, чтобы поделились своими старыми покрывалами, и они нам присылали. Мы ходили покупать материал. Тогда были женщины, которые могли шить. Золотые пелены шила нам дочка бывшего священника. И это все забота Сестричества найти людей, которые могут сшить. Сестры – хозяйки, которые заботятся о том, чтобы храм был ухоженный, чистый. Перед каждым праздником собираем всех, кто может прийти, и убираем все вместе храм.
— Ольга, вы работали целый день, а кажется, что и не устали…
— Здесь стены храма помогают. Дома что-нибудь делаешь, там болит, тут болит. А здесь все идет легко.
Сестры угостили меня вкусным чечевичным супом, а на десерт Ольга дала мне попробовать пирожки с финиками, которые она испекла дома.
На следующую субботу я приехала в церковь пораньше и застала другую группу сестер за работой. Уже были готовы около 200 пирожков, а сестры не прекращали лепить новые. Не успела я представиться, как одна из сестер, опережая мои вопросы, стала на них отвечать.
Галя:
— Привыкли, что в церковь ходят старушки, а на самом деле, Православная вера – это любовь, как Христос сказал. И Иоанн Богослов говорил: «Любите друг друга!» И вся Православная вера строится на любви. И поэтому люди – им по 90 лет – идут сюда – лепить пирожки.
— Кому же здесь 90?
— Мне 86… ей почти 90… Анечке 87… — прозвучали ответы, а Галя продолжала:
— И в этой любви, в вере к Богу, люди приходят рано утром сюда и делают это бескорыстно, ради Христа. Наша церковь – бедная. Поэтому мы стараемся, чтобы принести в нее какую-то копейку.
Ее поддержала Людмила:
— Я смотрю на наших людей, которые сюда ходят, верят. Какие они молодые, какие они красивые! Это не от людей идет, а от Бога!
Матушка Нина возглавляет Сестричество 3 года. В ее обязанности входит следить за чистотой и украшением храма, облачением священников, иконами. Вместе с сестрами они решают, как деньги потратить, что лучше купить, как подготовиться к праздникам.
Матушка Нина:
— Облачения нужно купить, иконы. Отец Михаил нам говорит, какие иконы нужны, и мы заказываем у нашего монреальского иконописца А. Шелехова, который написал почти все иконы для нашей церкви.
Стоило мне завести речь о пирожках, как вновь я услышала, что рецепта мне не дадут.
— Почему вы не делитесь рецептом пирожков?
— Потому что это наш заработок! К нам уже много раз приходили, просили рецепт.
— Я думала, что у вас есть какая-то изюминка в пирожках, какой нет ни у одной другой хозяйки.
Людмила:
— Я скажу. Вы поезжайте, допустим, в монастырь в Джордан-вилль. Все, что там готовят, такое вкусное, что я не могу передать. Нет ни одного человека, который был бы в монастыре и сказал, что ему что-то не понравилось! Там монахи готовят. Почему у монахов все вкусное? Потому что они делают все с молитвой. И у нас тоже, пришли, помолились. У православных людей так полагается: когда начинаешь какую-то работу, говоришь: «Господи, благослови!». И начинаешь делать что-то.
Я поблагодарила сестер за рассказ и собралась уходить, а Галя вслед мне произнесла:
— Если бы еще какой спонсор нашелся. Нам так нужно! Ремонт фасада церкви требует 300 тысяч долларов. И сестер бы нам побольше. Клич дайте, пожалуйста.
На веб-странице собора в разделе «Сестричество» я прочитала: «Просим всех членов прихода, заинтересованных в труде на пользу церкви, вступать в Сестричество. Для этого требуется быть членом церкви и получить благословение Настоятеля». Если вас заинтересует эта информация, то телефоны и электронные адреса вы сможете найти на странице собора .
Монреаль
Фотографии (сестер) автора
