— «Поганый ниггер!» — повторил Бентон запретные слова. – Непонятно. Какая-то чепуха!
— Просто бессмысленный набор звуков, — согласился Гибберт.
— Набор звуков, — эхом откликнулся Рэндл. – Кстати, в старину это называли смешным словом. Я его вычитал в одной книге. Сейчас вспомню. – Задумался, просиял. – Есть! Это называлось «абракадабра».
Личный архив британца Эрика Фрэнка Рассела (1905-1973), признанного мастера научно-фантастического рассказа, и присужденная ему премия Хьюго (Hugo Award) хранятся в архиве Ливерпульского университета. В 2000 году имя писателя внесено в Зал Славы научной фантастики и фэнтези. Но, если вы уверены, что сборник его рассказов с удовольствием включит в свой фонд любая англоязычная канадская библиотека, должна вас разочаровать. Весьма вероятно, что нет – из-за употребленных в рассказе «Test Pease» («Пробный камень», 1951) чудовищно неполиткорректных слов. Кто там станет разбираться, с какой целью они выбраны?
Изгоняют же из детских американских и канадских библиотек «Приключения Геккльберри Финна». Я бы еще поняла, если б за язык: роман написан с большими вкраплениями распространенного среди рабов слэнга, так что учитель замучается перетолковывать текст на современный английский… Книгу запрещают за «расизм». Мало кто так же хорошо знал человеческую натуру, как Марк Твен. Наверное, ему казалось, что он защитился от дураков, когда предпослал книге следующее требование: «Лица, которые попытаются найти в этом повествовании мотив, будут отданы под суд; лица, которые попытаются найти в нем мораль, будут сосланы; лица, которые попытаются найти в нем сюжет, будут расстреляны». Не помогло. И не счесть, сколько раз роман изымали из школьного «кладезя премудрости» за то, что чернокожего Джима в ней называют негром (заметьте, компьютер подчеркнул мне это слово), рабом, слугой и смеются над его упертым невежеством. Вроде бы ясно, что это одна из самых сильных книг, направленных против рабства. На мой взгляд, куда мощнее, чем «Хижина дяди Тома». Но – опять: ребенок прочтет слова, которые — чем черт не шутит — потом невзначай употребит. Выйдет скандал. В 2007-м власти Westchester County (штат Нью-Йорк, США) закрепили запрет на употребление слов «негр, ниггер» на законодательном уровне. Даже лингвисты, затевая на эту тему споры, уклонялись от их произношения, пользуясь окказионализмом «слово-н». Романоязычным народам вся эта история и вовсе непонятна, поскольку для них еще жива связь с латинским nigreos – черный. Хотя тут дело в узусе – в среде, где это слово употребляется. Сами афроамериканцы не просто называют себя «ниггер», но, как утверждают лингвисты, расширили его значение, и сегодня в Гарлеме, например, адресуют его и к мужчинам, и к женщинам, не имея в виду ничего дурного. А вдруг весь штат последует примеру округа Westchester? Гарлем закидают штрафами?
Строго говоря, вопрос о «чистке» школьных библиотек никогда с повестки дня не сходил. Самым ясным остается возрастной подход. В 2009 году школьным советом округа Торонто был рассмотрен «Рассказ служанки» Маргарет Этвуд (The Handmaid’s Tale) и, что вполне разумно, оставлен для читателей 12 класса. Из тех же соображений предлагалось подумать о потрясающей повести Джона Стейнбека «О мышах и людях» (Of Mice and Men) — проблематика не детская и даже не подростковая. Школьный совет округа Peel (к западу от Торонто) предостерегал учителей англоязычной литературы от чтения «Убить пересмешника» Харпера Ли.
Но вот вопрос на засыпку: по какой причине изымали «Повелителя мух» Уильяма Голдинга? Книга, спору нет, страшноватая, но подростку вполне по силам. Дело, однако, в том, что некоторые чернокожие ученики отыскали в ней «воспевание белого мужского правительства».
Школьные советы, публичные библиотеки, особенно для детей начальной школы, и родители давно борются друг с другом, решая, какие книги следует изучать, а какие лучше выкинуть. Канадская организация Freedom to Read (Свобода чтения) пристально наблюдает за этим процессом, показывая обществу, что школьные чиновники, консерваторы и прогрессисты, сторонники секуляризма и религии – все они оперируют собственными критериями, которые не всегда можно примирить. Например, книга «Asha’s Mums», написанная Розамундой Элвин и Мишелем Полсом (Rosamund Elwin и Michele Paulse), в 1997 году была запрещена школьными попечителями в Суррее (Британская Колумбия) за (сочувственное) изображение однополых родителей. «Поттериана» (серия книг о Гарри Поттере Дж.К. Роулинг) в 2000-м, практически сразу после издания, вызвала гнев администрации школы в Корнер-Брук, штат Нью-Йорк, — за то, что в ней изображена магия.
В Соединенных Штатах Американская библиотечная ассоциация ежегодно публикует список из 10 книг, вызывающих наибольшие споры. В прошлом году самой запрещенной стала книга Алекса Джино «Джордж» — за антирелигиозные взгляды и то, что главный персонаж – трансгендер. В Оттаве в прошлом году в центр внимания попала графическая новелла «Драма», написанная и нарисованная американской художницей-карикатуристкой Райной Тельгемайер («Drama», Raina Telgemeier). В основе сюжета — история Калли, ученицы средней школы, которая обожает театр и с удовольствием посещает школьный драмкружок. Один из ее приятелей оказывается геем. С одной стороны, новелла получила множество наград за спокойное, бесстрастное описание ЛГБТ-сообщества. И, по этой же причине, с другой стороны, стала жупелом, войдя в список 10 самых популярных книг Американской библиотечной ассоциации, и в конечном итоге «завоевала» в списке книг, запрещенных в период с 2010 по 2019 год, 7-е место. В интервью School Library Journal, отвечая на вопрос, что ее вдохновило, Тельгемайер вспомнила свою школу, свой собственный жизненный опыт. Часто приходится слышать: «ребенка не обманешь, у него чутьё». Еще как обманешь! Но, действительно, он в состоянии понять, когда сюжет книги приходит из жизни – почти такой же, как та, что его окружает. Ну и жанр пришелся детям по вкусу: талантливое сочетание манги и комиксов.
Некая мама, прочтя «Драму», пришла в такой ужас, что, минуя все промежуточные инстанции, обратилась к властям округа с требованием изъять ее из библиотек. Занятно, но Совет католических школ Оттавы попробовал без долгих разбирательств именно так и поступить. И вдруг оказалось, что против этого выступает значительная часть родителей учеников, отправивших детей за религиозным образованием. Округу пришлось изменить свое решение. Шум в социальных сетях заставил их – кого-то впервые – задуматься о критериальном ряде, из которого католики-администраторы очевидно выкинули такой пустяк, как окружающая детей действительность. Взрослые спросили:
— Была ли книга «Драма» оспорена в одной школе или во всех католических школах страны?
— И вообще, имеется ли у католического школьного совета Оттавы политика в отношении школьных библиотек?
Хорошо, если школьные советы следуют политике округа, с тем чтобы помочь педагогам-библиотекарям в выполнении их работы. Рассмотрение книги должно проходить на разных уровнях. Принятое «наверху» одностороннее решение о ее изъятии бесполезно и может вызвать общественный резонанс, как это случилось в Оттаве. А можно обойтись и без начальства. Так, в четырех случаях ситуация была быстро разрешена в школе благодаря соблюдению установленных процедур. Из библиотеки начальной школы убрали книгу «Плохая кошечка для президента» Ника Брюля (за использование грубых ругательств), «Джордж» Алекса Джино («взрослый» аспект проблематики ЛГБТК), Сьюзин Нильсен «Мы все сделаны из молекул» (по той же причине», «Дневник Вимпи Кида» Джеффа Кинни (слишком жестко показаны издевательства).
В каждой провинции и на каждой территории есть Закон о школах, который регулирует создание школьных округов и порядок их управления. В своем постановлении 2002 года Верховный суд Канады установил правила выбора материалов для преподавания в рамках провинциальной или территориальной учебной программы. Общественные библиотеки, работающие по всей Канаде, также руководствуются Законом о школах в пределах своей провинции или территории. Здесь, однако, выбор материалов для чтения основан не только на учебной программе, но и на соответствующих возрасту читательских интересах. Кроме того, страна не забывает, что живет по демократическим, а не по религиозным законам.
Обратите внимание на эти выдержки из статьи 76 Закона о школах Британской Колумбии:
— Все школы провинции должны основываться на строго светских и несектантских принципах.
— В школах провинции не должны преподаваться никакие религиозные догмы или вероучения.
В 2002 году постановление Верховного суда Канады рассмотрело судьбу 3 книг, которые предлагалось использовать в качестве дополнительных учебных материалов для программы, посвященной вопросам семейной жизни. В книгах изображались однополые семьи – когда оба родителя были женщинами или мужчинами. Хотя это постановление касалось дополнительных ресурсов, библиотекари обратили внимание на утверждения, ставшие полезными аргументами в защите свободы чтения:
- Различие между действиями и убеждениями присутствует в конституционной судебной практике Канады: люди имеют право придерживаться убеждений по своему выбору, хотя их способность действовать в соответствии с ними, будь то в частной или общественной сфере, может быть более узкой.
- Хартия прав и свобод отражает приверженность равенству и защищает от дискриминации всех людей. Она также защищает свободу религии и свободу выражения мнения.
(окончание следует)
