В Монреале процветает безобидная уличная экзотика: парады, фестивали, музыканты, жонглеры, акробаты и т.п. — все это удобно наблюдать с открытой террасы кафе. Есть здесь и куда более радикальные вещи: гей-квартал, стрип-бары и прочие излишества, привлекающие в наш город уже не просто семейных туристов, а веселую разношерстную публику. Один раз в год маргиналы демонстрируют себя простым смертным на гей-параде. Есть и другой парад, не совсем походящий на семейный праздник.Это дефиле в День Святого Патрика, на котором по традиции немало пьяных. Все-таки — первый день после долгой зимы, когда можно выйти на улицу, чтобы на других посмотреть и себя показать. Напитки в честь торжества наливают прямо на тротуаре, а полицейские единственный день в году не отбирают пиво у гуляк. Это тоже традиция.
Кому-то полиция в Монреале покажется «белой и пушистой», особенно когда стражи порядка в шортах раскатывают по велосипедной дорожке вдоль канала Лашин на двухколесной педальной тяге или вовсе на роликах. К тому же полицейские патрули здесь почти всегда смешанные. Чисто мужские снаряжают на особенно важные или опасные задания. Рутинное же патрулирование осуществляется по принципу «мальчик-девочка».
Завести личное знакомство с женщиной-полицейским в Монреале очень легко. А в других странах это немыслимо. Возможно, скоро канадские женщины дослужатся и до ответственных должностей в органах правопорядка. Ведь и в США, и в Канаде они давно несут военную службу наравне с мужчинами.
В то же время образ полицейских старательно демонизируется местной публикой. С середины 1990-х годов в Монреале ежегодно проходят так называемые «Марши против полицейской жестокости», которые всегда заканчиваются битьем стекол, а то и поджогами. В прошлом году после такого марша, после особенно разнузданной вакханалии вандалов на импозантной и кокетливой улочке Мон-Рояль, полицейские «свинтили» более двухсот человек. В этом году был достигнут прогресс: в участке оказалось всего около сотни участников шествия. Из них считанным единицам выпишут штрафы. Большинству дали преспокойно раствориться в проходах между задворками (ruelle) в районе улицы Ошлага (Hochelaga). А демонстрировали они с 5 до 7 часов вечера 15 марта в неблагополучном квартале Ошлага-Мэзоннев (Hochelaga-Maisonneuve). Местная публика взирала на марш-бросок с балконов, точно так же, как отцы семейств и мамаши, ряженые в зеленое, взирают на проезжающие мимо них экстравагантные экипажи в День Святого Патрика. Таков Монреаль: здесь на каждой улице должен быть свой праздник! Кому-то – День Канады, кому-то – Сен-Жан Батист. Кому-то – политкорректный парад, кому-то – безбашенное шествие анархистов с матерными речевками. Никто не должен остаться в стороне. Как говорят сами анархисты, personne n’est exclu.
Кроме того, анархисты считают полицейских своими врагами. Этим они, в принципе, импонируют многим местным обывателям, привыкшим жаловаться на налоги, начальство и правительство. Вот только когда обывателю самому требуется защита от анархистов (например, когда под занавес своего марша они бьют стекла в принадлежащем ему предприятии малого бизнеса), тут-то он ждет помощи как раз от полиции.
Но полиция в Монреале и сама порой готова искать защиты от маргиналов. И небеспочвенно. Можно, конечно, соболезновать юнцам, которым приходится сидеть в участке за то, что они по глупости бросались камнями в полицейских. В конце концов, отчасти это напоминает схватку Давида с Голиафом. Но нынешний «Давид» может иметь на вооружении гораздо более опасные орудия, нежели праща. И «Голиаф» может лишь хвастаться своей силой, а на деле представлять собой обычного местного парня, не очень расторопного, желающего меньше работать, но больше получать.
В последние годы маргиналы, протестующие не только против полиции, но и против государства в целом, взяли на вооружение опасную тактику. Они десятками поджигают полицейские автомобили. Так уже было 2 года назад, тогда сгорели еще и несколько банкоматов «National Bank». В этом году подобная акция осуществлялась под покровом ночи как раз накануне марша против полицейской жестокости. Несколько человек в масках, одетые в черное, разгромили и сожгли 11 полицейских автомобилей в квартале Сен-Анри (Saint-Henri). Пока по данному делу никто не арестован.
О слабости местной полиции отчасти говорит и общественное расследование, ведущееся в отношении двух стражей порядка, которые 9 августа 2008 года вступили в стычку с четырьмя молодыми людьми, игравшими в кости в парке Анри-Бурасса (Henri-Bourassa), что в неблагополучном районе Монреаль-Норд (Montreal-Nord). В итоге полицейский Жан-Лю Ляпуант (Jean-Loup Lapointe) застрелил 18-летнего Фреди Виллануэву (Fredy Villanueva). Фреди вступился за брата Дани (Dany), которого полицейский патруль хотел арестовать. Дани был ранее судим и хорошо знаком полиции.
Население Монреаля-Норд (в основном, выходцы с Карибов) восприняло смерть Фреди Виллануэвы как сигнал к действию. Той же ночью квартал заполыхал. Первым делом молодчики разграбили местную пожарную станцию и сожгли припаркованные около нее 3 пожарные машины. Последующие возгорания попросту некому было тушить. Организованные отряды полукриминальной молодежи на скутерах, не дожидаясь рассвета и приезда полицейских, сожгли более 20 депаннеров и других бизнесов. Практически никого из поджигателей арестовать не смогли, да и не пытались.
Чтобы успокоить общественность Монреаля-Норд, правительство назначило общественное расследование случившегося в парке Анри-Бурасса. Внутреннее расследование полностью оправдало полицейских. Жан-Лю Ляпуант и сейчас несет службу.
Общественное расследование шло непросто. Семья погибшего долго отказывалась участвовать в разбирательстве, требуя расширения мандата судьи с тем, чтобы он мог проанализировать общее положение дел в районе Монреаль-Норд. Мандат расширили, и даже успели сменить судью. Теперь это Андре Перро (Andre Perreault).
Первой показания на расследовании некоторое время назад давала Стефани Пилотт (Stephanie Pilotte), напарница «стрелка», которая на момент инцидента имела всего полтора года стажа в органах. Под конец своего общения с судьей она даже расплакалась, настолько ей было жаль убитого. Всю прошлую неделю заслушивались показания ее напарника Жана-Лю Ляпуанта. Для его защиты (в прямом смысле — помимо работы адвоката) были предприняты поистине беспрецедентные меры. Во-первых, в нарушение всех канадских правил и норм он приходит в зал суда с оружием. Вскоре после инцидента начальство удовлетворило ходатайство Ляпуанта о праве носить оружие круглосуточно, чтобы иметь возможность защитить себя в случае нападения. Стоит отметить, что никто ни в Монреаль-Норд, ни за его пределами не угрожал отомстить полицейскому. Но пистолет — это еще не все. Ляпуант выступает под постоянным эскортом товарищей-полицейских, одетых в бронежилеты. Все это выглядит просто абсурдно, если учесть, что остальные участники разбирательства проходят сквозь металлоискатель и обыскиваются. К тому же, общественное расследование – это не традиционный судебный процесс, на котором есть обвиняемые и обвинители. Здесь работают адвокаты сторон и третейский судья, который по завершении не вынесет вердикт, а представит свое особое мнение. Чаще всего, это довольно расплывчатый документ, по итогам которого власти могут предпринять какие-то меры, а могут вовсе ничего не сделать.
Что именно хотят продемонстрировать полицейские, когда допускают ведение процесса в таких экстремальных условиях? Возможно, хотят показать, что ни при каких обстоятельствах не бросят своего в беде. Но чрезмерная демонстрация силы тоже вредит им. Во-первых, она в целом нехарактерна для монреальской полиции. Во-вторых, она дает карты в руки маргиналам, кричащим о якобы существующем у нас «полицейском беспределе». В-третьих, уже само поведение полицейских на процессе избавляет судью от необходимости продолжать его. И так понятно, почему Фреди Виллануэва напал на стражей порядка с самыми серьезными намерениями, когда те пытались задержать его брата. Понятно также, почему Жан-Лю Ляпуант в ответ стремительно выхватил пистолет, расстреляв трех молодых людей (два друга братьев Виллануэва получили ранения и провели долгое время в больнице). Почему же? Да потому, что полицейские и подростки из Монреаль-Норд – это два разных мира, которые не хотят и не могут сойтись. Возможно, если бы они нашли общий язык, было бы даже хуже. Примеры спайки полицейских с преступным подпольем есть во многих уголках света, в том числе на Карибах. Ничего хорошего из этого не выходит. С другой стороны, не имея общего языка с подростками, полицейские цепляются к ним по любому поводу. А те скорее поставят свою жизнь под удар, чем подчинятся полиции.
На одном из слушаний адвокаты полицейских заявили, что Фреди Виллануэва сам виноват в своей смерти. После этого члены семьи погибшего вышли в коридор. Мать семейства упала на пол в рыданиях. Это было хорошо слышно в зале, где проходят слушания. Как отреагировали телохранители? Немедленно сопроводили Жана-Лю Ляпуанта из помещения, как если бы ему грозила опасность. Заседания в тот день уже не возобновились. Такое поведение свидетельствует о том, что монреальская полиция не способна контролировать районы вроде Монреаль-Норд, и если там с августа 2008 года опять всерьез не полыхнуло, то лишь благодаря отсутствию «повода». Монреальских полицейских никто из местной публики не боится. Напротив, сами они боятся здесь очень многого.
Монреаль
