75 лет назад, в 1941 году, в среду, в Саратовскую тюрьму из Москвы доставляют академика Николая Ивановича Вавилова. В июле того же 41-го года его по мрачной пресловутой 58-й статье Уголовного кодекса приговаривают к расстрелу, который заменяют 20 годами заключения. Писатель и публицист Семён Резник в книге «Дорога на эшафот» (Париж – Нью-Йорк, 1983) пишет (цитируется в сокращении): «Как особо опасного преступника его держали в Москве, и только нависшая угроза захвата Москвы гитлеровцами заставила власти вывезти Вавилова в тыл.Вавилова практически лишили какого бы то ни было лечения. Болел он 7 дней, а на лечение в больницу поступил перед самой смертью. Всего он провёл в больнице 2 ночи и 1 день. Умер при явлениях упадка сердечной деятельности. Среди объективных признаков болезни указано, что «больной ослаблен, истощён». Даже накануне смерти Н.И. Вавилов не получал нормального питания». В книге приведены выдержки из «Акта судебно-медицинского вскрытия»: «Труп мужчины на вид 65 лет (на самом деле Вавилову было на 10 лет меньше), телосложение среднее, питание резко понижено. Кожа бледная; подкожная клетчатка отсутствует; мышцы слабо развиты. Смерть ненасильственная». Питание резко понижено, отсутствие подкожной клетчатки – свидетельство того, что человек умер от истощения, от голода. По понятиям того времени – смерть ненасильственная, естественная, типичная для советского зэка.
На иллюстрации:
Николай Иванович Вавилов (1887-1943)
