Несколько лет назад, впервые услышав сочетание «Волшебный Крым», я подумала, что иначе и не скажешь. «Волшебный» — самое подходящее определение для этого удивительного места. Тогда я ошибочно полагала, что так называется монреальская музыкальная группа. И уже заранее, еще не зная ее репертуара и направления, готова была любить все, что она исполняет.
Оказалось, что это не группа, а концепция, придуманная музыкантом, известным в Монреале под псевдонимом Став Аю-Даг.18 лет назад он приехал из Израиля в Канаду и поселился в Монреале. Было ему тогда 19 лет. Родился в Симферополе и уехал оттуда незадолго до распада СССР.
Сам Став, улыбаясь, говорит: «Советский Союз не выдержал моего отъезда и распался». Мой первый вопрос, считает ли он себя профессиональным музыкантом, как мне показалось, озадачил Става:
— Я никогда не учился музыке, но с тех пор, как приехал в Канаду, все время играю в какой-нибудь группе. Все время что-то творю.
— Вы верите в свои силы или считаете, что любое образование вам помешает?
— Сначала я верил в свои силы… Но это просто детская глупость! Я не знал, надо мне это или не надо. Денег не было, времени не было… К 33 годам музыка стала выходить на новый уровень: композиторские способности выросли, а вокальные данные не развивались. И я решил пойти к учителю пения. И занимался 3 года вокалом. После уроков я почувствовал большой прогресс. Музыка для меня – это хобби. Я никогда на ней ничего не зарабатывал. Это самое чистое хобби, которое может быть. Ничего от этого я не получу и даже не рассчитываю. Когда собираешь марки, их можно через 10 лет продать и заработать на этом. А мое музыкальное хобби — не думаю, что принесет мне какой-то доход.
— А чем еще вы занимаетесь?
— У меня был транспортный бизнес, который недавно закрылся. И теперь я иду учиться. Хочу стать учителем средней школы.
— Вот такой неожиданный поворот! Где вы собираетесь учиться?
— Скорее всего, я уеду в Ванкувер. Мы с женой еще не приняли окончательное решение, но есть такие планы. Там эта программа длится всего год, и, вполне вероятно, что мы не вернемся назад. Я подал документы в разные университеты, но пока меня принял только Ванкувер. Там зимы нет, нет французского языка, налоги ниже, а учителям платят больше.
— Какой предмет вы хотите преподавать?
— Историю. Я изучал историю и религию в университете Конкордия. Правда, я никогда не работал в этой области, поскольку у меня были разные бизнесы и я занимался ими. А теперь моему бизнесу пришел конец. И, видимо, заканчивается и квебекская часть моей жизни.
— И вам не будет грустно расставаться с Монреалем?
— Я уже все это пережил, перегорел. Еще 7 лет назад я бы резал по живому. Но сейчас я потерял любые иллюзии по поводу жизни в Квебеке. Мы уже столько пережили здесь – столько кругов ада, что мне остается только махнуть рукой. И даже либералы, которые пришли к власти сейчас, не дают мне надежды на улучшения в социальной жизни, политике и экономике Квебека. Я уже при них жил!
— Вы имеете в виду трудности, которые вы испытали как владелец малого бизнеса?
— Наш бизнес перестал существовать, потому что изменился закон и отменили разрешение. Но это к музыке не имеет никакого отношения! Я не написал ни одной песни про школьные автобусы, минивэны или грузовики! (смеется)
— Ваш «Волшебный Крым» тоже перестанет существовать, если вы уедете?
— «Волшебный Крым» — это концепция того, откуда моя музыка происходит. Это место, остров в Черном море — я сейчас не говорю о полуострове Крым — и отдельное государство. На этом острове находятся несколько музыкальных групп, в некоторых из них я пою. Поэтому я думаю, что сама концепция не может закончить свое существование в связи с моим переездом. Может быть, перестанет существовать какая-нибудь группа. Например, в сентябре прошлого года закончила свою деятельность моя группа «Надежды маленький оркестрик». Она прожила 6 лет, записала много музыки, выпустила альбом. Но в это время появились 2 другие группы, в которых я сейчас играю. Одна называется «ДжанкОй». В ней мы поем песни советских авторов и исполнителей, начиная с Утесова. Другая группа — «Бадминтонная погода» — исполняет мои песни.
— Любопытное название! Как, впрочем, и все названия ваших групп. Вы любите играть в бадминтон?
— Да! А еще больше люблю бадминтонную погоду, когда нет ветра, солнечно, идеальные условия. Такое редко у нас бывает. В Монреале летом все время ветрено. И в бадминтон не поиграешь! Мы сейчас записываем альбом «Осень, зима и весна». В него войдут 10 песен, объединенных темой Времени. Каждая песня соответствует месяцу: от сентября до мая, а в конце есть Эпилог. Наш герой проходит через все перипетии, и у него все заканчивается хорошо!
— Став, вы, видно, оптимист?
— Да… Сам себя я называю «певец надежды».
— Все ваши концепции объединяет, по-моему, светлое романтичное начало. Я права?
— Да!
— Советскую классику вы поете на русском языке?
— Я все тексты перевожу. Если русская песня, то с русского на английский, если английская, то наоборот. Мы поем старые песни — Бернеса, Утесова, Высоцкого и др. – на обоих языках. Одновременно я поработал с оригинальными текстами, избавив их от советских несуразностей. Я убрал все про советский труд и светлое коммунистическое будущее.
— Давайте приведем пример для читателей.
— В «Марше» из кинофильма «Веселые ребята» я заменил несколько строчек в словах Лебедева-Кумача, и получилась такая песня:
Легко на сердце от песни веселой,
Она скучать не дает никогда.
И любят песню деревни и села,
И любят песню большие города.
Нам песня жить и любить помогает,
Она, как друг, нас зовет и ведет.
И тот, кто с песней по жизни шагает,
Тот никогда и нигде не пропадет.
Мы любим петь и смеяться, как дети,
И если трудно порой, не беда!
Ведь мы такими родились на свете,
Что не сдаемся нигде и никогда.
Мы родом из развеселой Одессы,
Нам крепкий ветер надул паруса.
И если верить прогнозам из прессы,
Мы можем смело уповать на небеса.
— Работа и труд к коммунизму имеют лишь частичное отношение! Почему вы выступаете против этой части нашей жизни?
— Я не выступаю против работы! Я освобождаю великое песенное наследие от следов коммунистической идеологии. Раньше я никогда не исполнял чужих песен, поскольку с 17 лет писал и пел свои собственные. Но мне захотелось посмотреть, как написаны эти песни, какие там аккорды и пр. Я заметил, что все эти ранние советские песни написаны евреями. Эти песни были популярны в 30-е годы, а их авторы родились и выросли еще до Советской власти. Многие из них выросли с традиционной еврейской музыкой клезмер, воспитывались в еврейских традициях. Конечно, после революции они переключились на русский язык. Из этого «Марша» мы знаем только несколько куплетов. В остальных, написанных Лебедевым-Кумачом, заключена типичная для советской идеологии пропаганда. Я человек постсоветский, антисоветский. Я знаю, о каком труде пелось в этих песнях. Это был рабский труд, это был труд ГУЛАГа. Даже если люди работали на энтузиазме, они работали бесплатно на ту идею, которая, в конце концов, обанкротилась. Я не могу петь о таком труде!
— Став, это ваша позиция, которую можно принимать или не принимать.
— Я думаю, что изменения, сделанные мною в песнях, многие люди даже не заметят. Может быть, их увидят только те, кто вырос с ними. Некоторые песни, как «У самовара», очень короткие: один куплет и один припев, которые повторяются несколько раз. Я дописал к этой песне несколько куплетов, чтобы получилась история. И вот, что вышло:
Опять вернулся в Крым апрель горячий;
Опять цветут каштаны во дворе.
Поверить не могу своей удаче —
Я с чашечкой фарфоровой в руке.
У самовара я и моя Маша,
А на дворе совсем уже темно.
Как в самоваре, так кипит страсть наша.
Смеется месяц весело в окно.
Маша чай мне наливает,
И взор ее так много обещает.
У самовара я и моя Маша –
Вприкуску чай пить будем до утра!
У самовара я и моя Маша,
А на дворе совсем уже рассвет:
Ведь не убрался спать ее папаша,
Всю ночь решал кроссворды из газет!
У самовара я и моя Маша,
А на дворе совсем уже темно.
Уже заснул давно ее папаша —
Я подмешал ему снотворное в вино!
Старые песни записаны в такой манере, которая сейчас не принята: сначала идет длинное музыкальное вступление, затем — один или два куплета песни, после этого — опять длинная музыкальная интерлюдия. Сейчас так никто не исполняет песни. Мне так неинтересно исполнять эти песни, поэтому я их дописал. Я поработал над словами песен очень серьезно.
— А музыку вы тоже переписали?
-Нет. Это музыка, которая была создана на основе традиционной еврейской музыки клезмер. Мне она нравится, и поэтому я ее исполняю.
— В вашем детстве тоже звучала эта музыка?
— Нет. У нас в доме, кроме мацы, которую на Песах доставал дедушка, ничего еврейского не было. Слово «еврей» вне дома звучало как ругательное, а дома как секретное. Все, что еврейского есть во мне сейчас, я нашел в Израиле и здесь.
— Участники ваших проектов – это ваши единомышленники и друзья?
— Это единомышленники, но я не могу сказать, что это мои друзья. Я разделяю друзей и музыкантов. Невозможно терять друзей каждый раз, когда музыканты покидают группу. Они уходят по разным причинам: уезжают в другой город, переходят в другую группу, бросают музыку… Конечно, сначала, когда для меня вся жизнь была в группе, все мои музыканты были и моими друзьями.
— А с кем вы играете? Ваши музыканты русские?
— Нет, они все местные. Они любят музыку, которую мы вместе играем. Они мои музыкальные соратники. Кстати, они часто просят меня петь песни по-русски: им нравится такое исполнение.
— А где вы выступаете?
— Группа «ДжанкОй» играет в клубах, где любят музыку народов мира, или в клубах, где любят стиль «джанк». Этой группе везет, поскольку она совмещает в себе 2 направления. Мы играем не очень часто. А сейчас сосредоточены на записи нового альбома.
Однако 12 мая в 18:00 в L\’Escalier Montrеal (адрес: 552, rue Sainte-Catherine est, Монреаль H2L 2E1) у нас состоится бесплатный концерт. Приглашаем всех желающих. Наша музыка — для всех. Ее можно слушать. И под нее можно танцевать.
Монреаль
