Страхами земля полнится

Единственное, чего мы должны бояться, — это самого страха.
Франклин Рузвельт

Чума ХХ века

Три вещи движут нашим миром: деньги, секс и страх. Деньги и секс мы оставим на сладкое, а сейчас давайте поговорим о лелеемых нами страхах. Эта тема широка и затрагивает каждого, ведь каждый из нас чего-нибудь боится.

Нужно отличать «страх» как понятие и страхи во множественном числе, охватившие нас в постиндустриальную эпоху. Эти страхи сегодня чаще всего создаются искусственно, тогда как страх в единственном числе – эмоция, присущая всем крупным живым организмам с развитой мыслительной деятельностью.

Страх – это не просто сильное ощущение, которое каждый из нас переживает как минимум несколько раз в неделю. Это еще и важная часть человеческой культуры. Что-то заставляло наших далеких предков упиваться страхом, создавать ужасающих персонажей, населять мифологию жуткими божествами. Вероятно, важность страха для эволюции такова, что мы и сегодня, в относительно стабильное, свободное и благополучное время, не можем без него обойтись.

По-настоящему страшные вещи – голод, эпидемии, войны, геноцид – стали символами ХХ века. Внушающие страх «сильные личности» правили в этом столетии не в одной, не в двух и даже не в десяти странах мира. Можно сказать, что век, из которого мы до конца еще не вышли, характеризуется не только техническим прогрессом и ростом уровня личного комфорта, но и настоящим террором против личности, развернутым по всем фронтам. Ни в какую эпоху еще не гибло столько мирного населения. И сейчас десятки тысяч людей погибают в гражданских войнах. В последние годы к этому прибавилась массовая гибель от природных катаклизмов.

Вступая в ХХ век, человечество начало самую кровопролитную войну за всю историю. Как будто гибели солдат на поле боя было мало, к этому прибавилась еще и эпидемия инфлюэнцы – «испанки», от которой скончались миллионы и миллионы. Словно предчувствуя это, еще в 1893 году весь наступающий век и страх, заключенный в нем, получил свое идеальное художественное воплощение – хрестоматийную картину «Крик» художника Эдварда Мунка. Хотя страшных персонажей живописцы писали и до этого, но здесь сама идея была воплощена со всей фигурностью символизма, с потрясающей четкостью и рельефностью. Это как бы воплощенная эмоция, а также предсказание всех тех ужасов, которыми запомнилось наше время.

 

Замри, умри

Страх – одна из основных и самых сильных эмоций в животном мире. Он напрямую связан с инстинктом самосохранения. Природа подарила нам страх как способ спастись от опасности, не быть съеденным, обмануть или убежать от хищников (или, если есть возможность, даже победить их). Симптомы страха хорошо известны: это переключение мозга и нервной системы в «режим опасности», то есть прекращение активности в коре и полушариях и переход «основного командования» к так называемому миндалевидному телу, или миндалинам (их у нас две, они расположены в височной части под каждым полушарием). Эта «темная часть» человеческого мозга отвечает за эмоции. Когда мы испытываем сильный страх, миндалины дают команду различным органам, совершая настоящий гормональный взрыв, в результате чего пульс и дыхание учащаются, кровь, насыщенная глюкозой, покидает внутренние органы и приливает к конечностям (а также к челюстям), нервная система напрягается, обостряются зрение, слух. Выделяется кортизол, подавляющий наш иммунитет. В результате мы способны на моментальные реакции: либо – ввязаться в драку, либо – бежать (так называемый выбор «бей или беги», «fight or flight»). То, что человеку страшно, можно легко понять по его внешнему виду: глаза широко открыты, рот разинут (или же челюсти сомкнуты), тело дрожит (нервная реакция), волосы встали дыбом (ведь напряжены мышцы всего тела, в том числе мышцы, связанные с фолликулами), человека бросает в пот, его лицо и конечности покрыты красными пятнами от нахлынувшей крови.

Примерно такая же реакция на опасность есть у всех животных. Она жизненно необходима для выживания: от хищников нужно уметь убежать в любой момент, без разгона, на высочайшей скорости. Страх как бы помогает слабейшему взять верх над сильнейшим.

Естественно, страх может приводить и к оцепенению. Многие животные притворяются мертвыми перед лицом опасности, причем, их сознание в это время продолжает работать. В таком случае страх помогает им пережить жуткий стресс. Точно таким же образом способен обмануть медведя и человек, притворившийся мертвым. Состояние, в которое он попадает, имеет научное название танатоз и отличается от ступора. Мы как бы застываем перед лицом смерти.

Интересная разновидность танатоза – катаплексия, в которую тоже может погружаться человек. Если внезапно схватить какое-нибудь животное, испугав его (курицу, котенка и пр.), можно вызвать забавную реакцию: зверек замрет, как будто оцепенеет. Можно будет вертеть его как вам заблагорассудится, класть в самые неудобные положения. Оцепенение продлится несколько минут, после чего с пережившего катаплексию постепенно спадет наваждение.

Человека иногда настигает катаплексия при пробуждении: когда мы уже проснулись, но тем не менее не можем пошевелить ни рукой, ни ногой и чувствуем себя как будто заключенными в какой-то стеклянный сосуд. К счастью, это состояние быстро проходит.

 

Волк – это не только «Ну, погоди!»

Страхи животных, как правило, естественны и связаны исключительно с непосредственными опасностями их жизни. Они боятся сильнейших, хищников. Страхи человека гораздо разнообразнее, хотя на заре человечества мы, безусловно, ничем не отличались от животных. С тех пор у нас сохранились первобытные страхи, например, боязнь громких звуков (связываемых с рычанием хищника), боязнь темноты, в которой будто бы орудуют звери с их ночным видением. Нельзя не признать совершенно первобытной и зоофобию современных людей, ведь большинство из нас вообще никогда не видело дикого зверя в естественной среде. Но есть люди, которые не просто боятся животных, но из-за этого даже не ходят в лес, обрекают себя на постоянное городское существование.

Боязнь волков или медведей сегодня, безусловно, архаична и вряд ли сможет затронуть даже маленьких детей. А ведь раньше в колыбельных (которые все построены на каких-нибудь страхах) младенца предупреждали: придет серенький волчок и укусит за бочок! Но, тем не менее, и я часто ловлю себя на том, что, гуляя по лесу, с опаской гляжу на следы больших собак, почему-то принимая их за волчьи. Волков в нашем лесу никогда не было! Но собачий след в дикой, непривычной обстановке вызывает оторопь, заставляет вспомнить о волке. Ни лисий, ни тем более заячий след меня совершенно не волнуют.

Страх перед волками наверняка сохраняется у нас на каком-то уровне подсознания. На нем был построен неплохой фильм-катастрофа «The Grey» 2011 года с Лиамом Нисоном в главной роли.

 

Чупакабра против кризиса

Страхи сопровождают нас всю жизнь и меняются вместе с нами. Первые наши страхи – детские. Они порой необъяснимы. Наше сознание в те годы как будто «учится бояться», выбирает случайные вещи и предметы, вызывающие испуг. Ребенка очень легко напугать чем угодно, и взрослые этим пользуются. У них есть для этого банальнейший арсенал из барабашек, чупакабр, кикимор и прочей нечисти. Даже если они не усердствуют, ребенок все равно найдет, чего бояться: это будет какой-нибудь предмет интерьера, орнамент и пр. До сих пор не могу понять, отчего я в детстве боялся ковра, висевшего на стене. Что я мог разглядеть в его туркменских узорах?

Помимо этого, конечно, дети боятся темноты, высоты, порезов, у них вообще острее развито чувство опасности. Но детские страхи быстро проходят. Как только мы научились бояться и готовы вступить во взрослую жизнь, у нас появляются социальные страхи: страх быть отвергнутым, страх опозориться, страх оторваться от коллектива. Все они влияют на формирование нашей личности уже с 7-8 лет и сопровождают нас всю жизнь, до того времени в пожилом возрасте, когда наши миндалевидные тела одряхлеют и перестанут провоцировать нас на сильное проявление любых эмоций, в том числе и страха.

В зрелом возрасте почти все наши страхи носят социальный характер. Главный такой страх – страх потери работы. К нему можно прибавить страх получить разнос от начальства. Страх не справиться с заданием подстерегает нас всю жизнь, пока мы на посту. В юности он сводится в основном к страху экзаменов, и многие затем так и проживают в этом страхе до самой пенсии. К социальным также относятся: страх выступлений на публике, страх ударить лицом в грязь, страх поражения и страх победы (!) у спортсменов и политиков.

В старости мы снова возвращаемся к архаичным, уже порядком подзабытым нами страхам: страху голода (отчего многие тучнеют), страху вторжения (поэтому старые люди запираются на замки и даже не проветривают помещения), наконец, страху смерти.

 

Страх – дело серьезное

Что касается страха смерти, то он относится к наивысшей категории страхов – экзистенциальным страхам, к которым также применимо базовое для психоанализа понятие беспричинной «тревоги» («angst»). Это не просто страх потерять своих близких как опору, как собеседников. Это самый классический «страх перед неизвестностью».

Если мы боимся известных вещей (тех же хищников), то наш страх естествен, носит природный характер. Но чаще всего мы боимся как раз неизвестности, додумываем «черта с рогами». К этому относится и страх ограбления, страх стать жертвой преступления (потому что преступника мы не знаем и, скорее всего, никогда не узнаем). Страх всевозможных вампиров, зомби, апокалипсиса, пришельцев, ядерной войны, массового радиоактивного заражения, смертельной эпидемии – все это страхи перед неизвестным. Никто из нас никогда не знал, не видел ядерной войны. Но все мы ее боимся, в основном из-за художественного воплощения этой идеи.

Действительно, чтобы сегодня чего-нибудь испугаться, достаточно просто этого не знать, не понимать. И, естественно, по той же причине многие испытывали и испытывают страх смерти – страх перед неизвестностью par excellence.

С другой стороны, страх смерти заставляет нас задумываться о собственной жизни. Именно потому психологи и философы-экзистенциалисты считали его настолько важным. Страх как философская категория стал определяющим для ХХ века, вдохновил и Сартра, и Кьеркегора. Все это произошло уже после фрейдистской теории, которая сводит все страхи, само собой, к переживаниям раннего детства, носящим преимущественно сексуальный характер.

 

Не бойтесь жизнь переменить

Наверное, гораздо страшнее, чем страх смерти, страх жизни, который связывают чаще всего с замыканием в себе, нежеланием справляться с проблемами. В наиболее резкой форме этот страх приводит к суициду, в том числе подростковому. Покончить с собой человек может, когда у него совсем опустились руки. В юности такое случается в результате разрыва с близким человеком, когда покинутого охватывает целый комплекс жутких социальных страхов, буквально опутывающих его и не дающих разумно взглянуть на вещи.

Страх жизни способен охватывать и целые общества (страх совершенствования, знаний, реформ и т.д.). В таком случае они погружаются в тягостный застой, сопровождаемый злоупотреблениями на всех уровнях. В данном случае можно сказать: как наука – двигатель прогресса, так страх, несовместимый с научным знанием – двигатель регресса.

 

Дракула-666

Многие из нас любят испытывать страх, о чем говорит популярность такого жанра, как фильмы ужасов (а также не исчезнувшие до сих пор «комнаты страха»). Только о графе Дракуле, герое не самого читабельного готического романа конца XIX века, были сняты почти полтысячи фильмов! Их все просто невозможно пересмотреть. Кино сегодня фактически приняло эстафетную палочку у фольклора, в котором хоррора более чем достаточно (можно вспомнить хотя бы рассказы советских школьников о «черной руке», появившиеся, видимо, в том числе потому, что советское кино фильмы ужасов не снимало). В каждой культуре есть свои леденящие кровь зомби, которые создаются по привычным лекалам: вроде бы, это человек – и в то же время он шокирует своей необычностью (белыми зрачками, длинными пальцами и т.д.).

Фильмы ужасов так востребованы, потому что зрители переживают во время их просмотра гормональный всплеск и настолько привыкают к этому, что готовы испытать острые ощущения еще и еще раз.

 

Пугаюсь – значит, восхищаюсь

Страх считается отрицательной эмоцией, однако в нашем языке мы используем прилагательные «страшный», «жуткий» еще и в положительном смысле. Наиболее яркий пример – словосочетания «страшно интересно» или «жутко интересно», «жутко красиво», «страшно волнительно». Благодаря им видно, насколько страх может привлекать нас, притягивать.

 

Страшишься высоты? Залезь на небоскреб

Как победить свой страх, если он стал помехой для жизнедеятельности? В принципе, это очень просто. Надо как бы «включить» основной мозг, который, как мы сказали выше, от страха отключается, давая возможность миндалинам работать на полную мощность. Некоторые психологи советуют просто делать быстрый вдох и медленный выдох, чтобы «перезапустить мозг». Но вообще же, следует постараться «деконструировать» свой страх, то есть волевым образом начать аналитическую мыслительную активность. Тогда тело по крайней мере выйдет из стрессового состояния.

Наше сознание пластично. Оно имеет способность меняться, в том числе под воздействием нашей собственной воли. Страхи, между прочим, после произведения нешуточного переполоха в миндалинах, еще и «записываются» у нас в гиппокампе, то есть становятся приобретенными. А вот болезни, поражающие миндалины и гиппокамп, способны лишать живые существа эмоциальной восприимчивости, в том числе возможности переживать страх. Например, крысы, зараженные токсоплазмозом, сами выходят на кошек по их отметинам, потому что теряют чувство страха. Ведь паразиты, вызывающие это заболевание, живут у них в миндалинах (а затем переселяются к кошкам).

Точно так же, как мы «записываем» страхи, мы можем их и «стереть». Но для этого необходима тщательная и последовательная работа над собой. Во-первых, нужно привыкнуть к своему страху, научиться его переживать. Затем можно притерпеться к нему и преодолеть его. Об этом говорят многие начинающие парашютисты. В принципе, чтобы свыкнуться с боязнью высоты, достаточно нескольких сеансов. Но, конечно, при этом лучше идти по нарастающей, не прыгать сразу с парашютом.

В Монреале есть наглядный пример того, как можно победить природу, преодолев страх высоты. Это мост Мерсье, ведущий на Южный берег, в резервацию Канаваке. В начале ХХ века его строили могавки, обладающие прекрасным вестибулярным аппаратом, так как в младенчестве матери носят их на боку или на спине. Впоследствии именно могавки стали главными строителями небоскребов Нью-Йорка.

 

Ой, боюсь, боюсь

Навязчивые приобретенные страхи, порой не имеющие отчетливого объяснения, называются фобиями. Фобии – настоящий бич современного общества, и на Западе их даже больше, чем на Востоке (хотя Запад считается более «цивилизованным»). Здесь боятся всего, чего только можно. Нет такого предмета, такого животного, такого поступка, которого не боялся бы кто-нибудь. Список фобий обширен, знание их названий (у некоторых из них по два-три названия) отличит безусловного эрудита. Самые известные – это, конечно же, клаустрофобия (боязнь лифтов и вообще замкнутых пространств) и агорафобия (боязнь выйти на улицу, быть в обществе), которые в той или иной степени поражают едва ли не 20-25% населения. Есть и более узкие фобии: боязнь каких-то особенных людей, представителей определенных профессий или возрастов, боязнь острых предметов, зеркал (в том числе своего отражения). Само собой, авиабоязнь – куда же без нее? Это нагляднейший пример фобии, которая бьет наотмашь, сколько бы ни успокаивал нас наш мозг: мол, сегодня умереть в авиакатастрофе почти невозможно, для этого есть один шанс из миллиона…

Фобии распространяются среди нас, даже становятся модными. Фобия микробов, которую рекламировали и рекламируют, например, такие известные американцы, как Говард Хьюз и Дональд Трамп, привела к массовому производству всевозможных очистителей с бактерицидами, а также влажных салфеток и прочего гигиенического арсенала, на продаже которого компании делают миллиарды.

Чтобы избавиться от фобий, сегодня чаще всего используется метод когнитивной психотерапии, в том числе с применением средств виртуальной реальности (то есть, человека постепенно приучают к объекту фобии, на первых порах используя компьютер). Неплохой пример создания виртуальной реальности, позволяющей в помещении пережить страхи высоты, крушений, зомби и т.п. демонстрирует монреальская компания VR Xtreme, расположенная на улице Queen Mary.

 

Не купишь — пропадешь

Реклама – двигатель торговли, а страхи – двигатель рекламы. Нынче нас постоянно пугают с телеэкрана то теми же микробами, то образами неудачников, в которых мы превратимся, если не купим некий продукт, то несчастным случаем и т.п., если не приобретем страховку… Страх – сильнейшая эмоция, а ведь мы покупаем, в основном руководствуясь эмоциями, а не умом. Рекламщики отлично это знают. Принцип «Fear, Uncertainy and Doubt» (или «Fear, Uncertainty and Disinformation»), также известный как FUD, применяется ими уже сотню лет. Его в том числе взяли на вооружение важнейшие современные высокотехнологичные компании, чтобы бороться с конкурентами (например, IBM и «Microsoft»). Заключается он в простейшем противопоставлении: если вы не купите наш продукт, то не будете в безопасности. Если вы купите продукт нашего конкурента, тоже рано или поздно попадете в беду.

Запугивание потенциальных клиентов продолжается уже десятки лет, но почему эта тактика до сих пор не возымела обратного действия? Ведь, казалось бы, если нас пугают, должно возникнуть отторжение рекламируемого продукта. Но реклама, эксплуатирующая страх, обычно сопровождается юмором, который нивелирует отрицательный эффект от запугивания. Включать в нее юмор тоже учат во всех университетах.

 

Смейся, проклятьем заклейменный

Смех – как известно, одно из главных средств против страха. Смеясь, человечество расстается не только со своим прошлым, но и с царившими в нем страхами. Так осмеивали всевозможных тиранов современности, хотя, казалось бы, смеяться было не над чем. Так высмеивали святош. Смех носил в данном случае явный терапевтический эффект. И он, конечно же, нужен, потому что чем сильнее сегодня государство, тем активнее оно использует страхи населения себе на пользу (то есть, на пользу узкой диктаторской верхушке). Тут всегда работает принцип «Бей своих, чтобы чужие боялись». И это верно как для тоталитарных, так и для демократических режимов. Вспомните хотя бы призрак оружия массового поражения, позволивший президенту Бушу вторгнуться в Ирак. Можно также порассуждать о терактах как идеальном способе прихода к власти «сильной руки». В любом случае, организованное государство как тоталитарная структура всегда будет эксплуатировать человеческие страхи, причем, именно социальные. А раньше, когда с государствами было всё расплывчато, эти страхи эксплуатировала религия.

 

Страх, который не убивает, делает сильнее

Что бы там ни было, вера (уверенность) – есть главное средство от страха, в том числе от страха смерти. Это в том числе вера в себя. Преодоление страхов позволяет нам стать сильнее, укрепить свое сознание. Получается, что страхи, на заре зарождения жизни данные нам как залог ее сохранения, продолжают и сегодня оказывать нам помощь на нашем нелегком пути. Сдаться перед своими страхами – значит, проявить трусость. Свыкнуться с ними и преодолеть их – значит, в каком-то смысле выполнить свое предназначение, укрепить свое «я». Сегодня страхи, фобии выглядят как препятствия на нашем пути, порой превращающие нашу жизнь в кошмар. На самом деле это новые возможности, разнообразящие наше бытие, вносящие в него элемент неожиданности и закаляющей борьбы.