Продолжение. Начало в №833
Попробуй проследить свою генеалогию, так 3 поколения сочтешь заслугой, а уж дальше вступаем в область натяжек. Моуэты (Mowats), предки сэра Оливера, третьего премьера провинции Онтарио, занимавшего это кресло в течение 24 лет, названы среди старейших шотландских фамилий, что означает обратную перспективу длиною в несколько веков.Ну, разве что упустим дорогой из виду где полстолетия, где — лет 70. Король Альбы, как звалась нынешняя Шотландия, Дэвид I Святой (Dabid mac Mail Choluim по-гэльски) воссел на трон в 1124-м, и при нем интересующее нас семейство впервые попало в анналы, получив от владыки Aberdeen-shire и замок Buchollie. Та его ветвь, что имела честь заключить в себе позже сэра Оливера, году примерно в 1306-м при Роберте I Брюсе перебралась на север Британии. Может, современникам этого решения и было ведомо, с чего это члены очевидно небедного клана сменили обжитой, плодородный, зеленый край на открытую арктическим ветрам и штормам, лишенную леса и по многу месяцев плавающую в тумане местность. Если прибегнуть к догадкам — людьми они были мирными, а при Роберте I Абердин сделался ареной бесконечных войн. Так или нет, но глава ветви Уильям Моуэт водворил домочадцев и присных в замок, построенный когда-то в Caithness-shire разбогатевшим датским пиратом, и присвоил ему привычное имя. На 3 с половиной столетья неприветливый на вид Buchollie, обладавший, однако, тем серьезным преимуществом, что ни с воды, ни с суши к нему было не подступиться, стал для Моуэтов домом.
Некая удаленность от двора не освобождала благородных шотландцев от службы. А Моуэты — благородны: они имеют наследственное право носить оружие и обладают гербом, на котором изображен растущий на скале дуб. В 1316-м Уильям включен в состав делегации, отправленной к Папе Римскому, дабы отстоять независимость Шотландии. В 1410-м эти Моуэты отмечены Яковом I — и ценимы: убийца одного из них повешен по приказу самого короля. Они приняли сторону Карла I и, соответственно, испытали потери: в мужчинах рода — храбрецы погибли, сражаясь в рядах роялистов в битве при Алфорде, в 1645-м, и в имуществе. Последним Моуэтом, обитавшим в замке Buchollie, был Магнус. Дальнейшая история семьи связана с расположенным неподалеку церковным приходом Dunnet, в графстве Caithness, а записи в приходских книгах позволяют, хоть и с лакунами (следствие пожара, в котором сгорели церковные книги), восстановить цепочку: Магнус — Дэвид … Оливер, рожденный в 1746-м. Фу… Вот мы и добрались до деда, в честь которого назван наш герой. Это уже не владелец замка, но арендатор фермы. Как тут не вздохнуть.
В 1769-м Оливер (дед) женится, и семья прирастает четырьмя дочерьми и четырьмя сыновьями. Третьему по старшинству, Джону, судьба судила стать отцом видного канадского политика. Начальное образование Джон, вероятно, получил в церковно-приходской школе. Мемуарная и художественная литература конца XVIII — начала XIX века рассказывает нам, что это такое. Построенное из торфа приземистое здание с соломенной крышей. Узкие оконца почти не пропускают света. Свечей мало — дороги. Три четверти года в здании холодно. Единственный отопительный \»прибор\» — грубая печка, поставленная посреди класса. Плохо оструганные деревянные столы и скамьи. Содержание, сиречь метода преподавания, отвечало форме (и все это в целом ничем не отличалось от приходской школы в Верхней Канаде 1826 года, когда Оливера-внука привели за ручку в первый в его жизни \»храм науки\»).
Родители прочили Джона в священнослужители, но тот не имел склонности ни к чтению, ни к сутане. Время стояло неспокойное — наполеоновские войны. Впервые парнишка продал себя за \»шиллинг\» — завербовался в солдаты — в возрасте 16 лет. Родители воспротивились и выкупили ребенка у короля. Джон оказался настойчив, и через 2 года его коммерческая операция увенчалась успехом. В составе полка Third Buffs он бьется в Испании и скоро уже носит сержантские нашивки. С падением Наполеона полк в июле 1814-го переправляют в Нижнюю Канаду — защищать владения короны от американской республики. Наполеон бежит с острова Эльба — полк возвращают во Фландрию. Без Джона. Парень известил родителей, что нашел на новом месте \»замечательно хорошую землю\». Срок его обязательной службы подошел к концу, и в качестве оплаты отставника наделили поместьем в 200 акров на окраине Кингстона. Осталось обзавестись семьей.
Вот тут в повествование врывается романтическая нота. 10 лет Элен Левэк (Helen Levack), девица из самого добропорядочного семейства, дочка соседей Моуэтов, ждала, когда Джон позовет ее под венец. Дождалась — и пустилась в длиннющее 3-месячное путешествие. Одна. Попробуйте представить, каково это было в 1819 году. Поначалу на весельных лодках от городка к городку добиралась в Эдинбург. Оттуда — уже пароходом — до Глазго, где девице пришлось ждать, пока объявится корабль до Канады. Потом 6 недель плыла через Атлантику, хлебнув всех прелестей, кои выпадали на долю пассажиров среднего достатка. Но в Монреале ее встречал Джон. Обвенчались они тут же и на крытой повозке берегом Сен-Лорана отправились домой, в Кингстон. Эти 3 недели стали для молодой пары настоящим свадебным путешествием. А Элен еще и влюбилась в Канаду. Мгновенно. Правда, впервые, как и ее муж, она увидела этот край летом. Нам ли не понять, насколько это важно. Через много лет, рассказывая детям о своем путешествии, она не вспоминала тяжкого, случившегося на переломе зимы вояжа в Глазго и полутора месяцев, проведенных посреди неприветливого океана. Картины, что она рисовала, были окрашены щедрым июньским солнцем. Спокойная, просторная, сияющая синевой река; зелень леса с вкраплением цветущих фермерских садов. А воздух! Господь благословил супругов пятью детьми. Оливер, родившийся в 1820-м, был первенцем. О матери он говорил так: \»Лучших из женщин узнать наиболее сложно. Главным образом, это удается сделать по счастью их мужей и характеру их детей\».
В 20-х годах XIX века Кингстон — едва ли не важнейший город Верхней Канады, хотя населения в нем всего-навсего 3229 человек. Но он уже сыграл свою роль в войне 1812 года как сухопутная база Британского флота, а еще раньше, в 1786-м, вызвал бурные дискуссии, открыв первую в Верхней Канаде гимназию. Тем, кто приобщался к истории страны, этот топоним попадался часто — в связи с именами канадских первооткрывателей, ученых, политических деятелей. Публичных средних и старших школ в Кингстоне еще не было, но частные существовали. А учителей видные горожане \»выписывали\» из Британии. Шотландцев, в основном. В школе Оливер познакомился и подружился с Джоном Александером Макдональдом, обеспечив биографов богатейшим материалом, позволяющим делать противоречивые выводы. Кое-кто из историков предпочитает и вовсе начинать повествование об Оливере Моуэте скетчем, анализирующим его взаимоотношения с первым премьером Доминиона. Но я уж лучше по порядку.
Нынешние юноши в 16 лет \»обдумывают житье\» с прохладцей. Действительно, а колледжи на что? В ноябре 1836, в названном нежном возрасте, Оливер подает петицию на сдачу предварительного экзамена, позволяющего приступить к обучению юриспруденции, и едет в Торонто. Перечислив в письме к матери \»августейших особ\», которые скоро решат его судьбу, мальчик (а кто ж еще) с восторгом рассказывает, что в оставшиеся до экзамена дни, благодаря знакомствам отца, сумел побывать в собраниях государственных мужей, дабы прослушать речи, посвященные будущему преуспеянию Канады, и проанализировать их (с позиций своих 16 лет). Экзамен сдан успешно, друзья семьи поспешили известить об этом родителей, похвалив молодого человека, оправдавшего все те усилия, что были к тому приложены. Напомню: юридического факультета в те времена в стране не существовало. Оливеру предстоит ученичество у какого-нибудь законника. Постижение теории на практике. Джон Макдональд старше его лишь на 5 лет, но у него уже есть собственная контора в Кингстоне, и он берет друга к себе. Как и Джон у Маккензи (см. статью \»Отец федерации\» в домашнем ракурсе\», МВ №781), Оливер у Джона вкалывал с утра до утра — с перерывами на службу в милиции Фронтенака во время Восстания 1837-38 гг. Мать пишет ему: \»Боюсь, что ты изнуряешь себя работой\». Оливер, как оно подобает хорошему сыну, старается ее разубедить. Но устает он так, что иногда засыпает за столом над ворохом бумаг. В ноябре 1840-го он решает выйти из-под патронажа Джона — не потому, что требования Макдональда излишне жестки. Но юридическая практика предполагала разнообразие в манере и стиле. Оливеру хочется освоить все, что в них полезно. Он переезжает в Торонто, чтобы завершить свое \»юридическое образование\» в крупнейших конторах города. И при всей своей сумасшедшей занятости еженедельно пишет письма родным и друзьям. В чем, кстати, обнаруживается еще одна сходная черта с Макдональдом, обожавшим свое семейство. Сохранилось из посланий Оливера немного. Но вот, например, занятный фрагмент из письма к брату Джону касательно критериев, по которым тогда оценивали законников : \»Я был крайне разочарован… \»великим\» Генри Джоном Болдом (коим его почитают, исходя из обычной манеры его речи). Его внешность к нему не располагает; его голос неприятен; язык его часто далек от классического, стиль — расплывчат и бессвязен. Его величие, если он располагает таковым, проистекает, главным образом, из профессиональных знаний. А вот есть здесь один молодой адвокат… наиболее приятный оратор изо всех, кого я когда-либо слышал…\». Осенью 1841-го Моуэт становится полноправным членом коллегии адвокатов Верхней Канады.
Монреаль
