Главная героиня бродит по городскому рынку. Она в темных очках, и без режиссера нам бы ни за что не догадаться, на что устремлен ее взгляд. Мужские задницы и ширинки, ширинки и задницы. К лицам не поднимаемся – деталь излишняя, дела не решает. На каком-то углу девица натыкается на приятелей и зовет их в гости на групповуху. Рутина. Параллельно возникает и главный герой, закадривший в кафе жеманного юнца, нюхнувшего кокаину. Тоже запросто. Брезжит судьбоносная встреча. С экспозицией режиссер управляется под титры. «Laberinto de pasiones» («Лабиринт страстей», 1982) – не первый испанский фильм, ознаменовавший в искусстве смерть диктатора. Переосмыслению подвергалось все: семейные ценности, социальные идеалы, пределы личной свободы.Но, если вам пришла охота понять, до какой степени ошалело тогда испанское общество, и не только молодежь, посмотрите раннего Педро Альмодовара (Pedro Almodоvar Caballero).
Напрашивается сравнение с российскими фильмами начала 90-х. С той разницей, что кичевая эквилибристика молодого испанца развлекает, а с позиций нынешнего дня в ней ухватывается перспектива. Даже в этой мешанине из искусственного осеменения, нимфомании, терроризма, придворных махинаций и подавляемой сексуальности можно учуять основную составляющую – тягу (обхохочетесь!) к светлому чувству. В «лабиринте страстей» поставьте ударение на страсти. Нимфомания превращается в ширму для глубинных поисков чистой любви. Нужды нет, что одна из ипостасей героини (персонаж раздваивается) отыскивает свою мечту в постели с родным отцом – эпатаж и пародия на мгновенно расплодившихся психоаналитиков фрейдистского толка. «Романтический экстремист» — так называет себя сам Альмодовар – быстро определился в звучании.
«Entre tinieblas» (1983), с испанского «Во тьме», российские прокатчики, судя по интернету, перевели как «Нескромное обаяние порока». Очень хотелось на Бунюэля намекнуть. Вряд ли Альмодовару это пришлось бы по душе. Невеселая участь – вечно ощущать себя в тени гения, и режиссер от нее открещивается: «Если сравнивать наши фильмы, то в художественном плане его (Бунюэля) картины далеко впереди, зато мои лучше продаются». Прозрачно. До 16 лет Альмодовар воспитывался в религиозных католических школах. В 1965-м перебрался в Мадрид, сумел надолго зацепиться в Telefоnica S.A. (в те годы – монополист телефонной связи в стране), так что на жизнь зарабатывал, ухитряясь совмещать службу с активным участием в молодежных театральных и писательских объединениях. В отличие от Бунюэля, на собственно клерикальной теме не сосредотачивался.
«Entre tinieblas» — кусочек быта женского монастыря. Крошечная община, лишь несколько сестер, которые вроде бы и отказались от суеты, но не до конца. Конечно, присутствует ирония по отношению к современному монашеству, но гораздо важнее та житейская истина, что от себя не убежишь (да и не очень-то хотелось), что монастырские стены (тем более, что они обветшали, того гляди под обвал штукатурки угодишь) – не гарантия аскезы. В монашках так много жизнелюбия, что их деятельность не укладывается в канон. С позиций ортодокса – все здесь профанация, если не кощунство, и прежде всего – воистину безграничная степень всепрощения по отношению к заблудшим овцам – миряням. И, знаете, это трогательно. Под немудреным лозунгом «не согрешишь – не покаешься!» монашки и впрямь помогают, приглашая к себе передохнуть, раздышаться тех, кто отчаялся и заблудился. Да и себя особо не мучают. В маленькие радости «невест господних» включено, например, баловство наркотиками – чуть-чуть, чтобы настроение поднять, или посещение кафешки, чтобы послушать красотку-певицу.
Творчество в общине процветает. Монашки сочиняют романы — в чем не было бы ничего удивительного, кабы не их скандальное содержание (Маркес, по сценарию, отзывается об этих опусах положительно). Пробуют себя в дизайне, отнюдь не церковного толка. Стены в кельях украшены современными плакатами, в зависимости от вкуса обитательницы. И на всякий случай в закромах хранится солидный их запас: нравится — повесим Мика Джаггера, а то Битлз. В монастырь залетает Амур. Эти взгляды и вздохи, оторопь при появлении «обже» ни с чем не спутаешь. А еще там живет тигр. Попал он к сестрам совсем котенком и вырос – хоть с руки корми. Кармен Саура, одна из любимых актрис Альмодовара, по роли это и делает (съемка не комбинированная). Да, тут и символ, и метафора, но я бы до глубин не докапывалась: их в этом фильме нет. Есть разлитые по миру универсальные горести и радости, толика которых отпущена и монастырю. Сюжет динамичен. В живописном стиле, кажется, впервые у Альмодовара прочитывается опора на живопись, северное Возрождение – красно-коричневое, черное вперемежку с тронным золотом. Испанцы больны этой гаммой. Альмодовар красиво и смешно развлекает – чего нисколько не стесняется. А поклонникам кинематографа не отказывает в удовольствии ловить аллюзии.
В 1984-м он представил публике «черную комедию», или трагикомедию, «¿Quе he hecho yo para merecer esto!!» («За что мне это?», англ. «What Have I Done to Deserve This?). История жизни бедной мадридской семьи, неореализм на лад 80-х. Главная героиня, Глория (Кармен Маура), оборзев от сваливающихся на нее непрерывных тягот, случайно убивает наглеца-мужа бараньей ногой (цитата из телевизионного сериала Хичкока, «Lamb to the Slaughter», «Барашек к убийству»). Странно, что так долго терпела. Старший сын страдалицы – ему всего 14 — копит на жизнь продажей наркотиков. Вот такая бережливость. А во всем прочем – пример для подражания. Сам этой гадости в рот не берет, старших уважает. По первому зову бежит занести в квартиру огромные сумки, которые мамаша едва доперла до подъезда. Животных любит: на пару с бабушкой находит в парке замерзшую ящерицу, присваивает ей ласковую кличку «Денежка» и притаскивает в квартиру. Бабушкин маразм сказывается не только ящерицей в переполненной квартирке. Она держит под замком кексы и минеральную воду, в этом быту – роскошь.
Младшенький спит с отцами своих одноклассников. Если ему что и перепадает, он, вероятно, тоже копит. По крайней мере, домой мальчик возвращается голодный и семейного бюджета не обогащает. Нищета неприкрытая. То есть буквально пустой холодильник. Мать глотает сама и пытается скармливать детям какие-то таблетки, заглушающие чувство голода. Папаша-таксист готов соревноваться с отпрысками в желании урвать последний ломтик ветчины. Семья для него – давно помеха: в мечтах он рыцарь прославленной немецкой певицы. Главный добытчик в семье — Глория: пашет уборщицей сразу в нескольких местах. Неизбывное отчаяние толкает ее на совершенно идиотские прожекты и поступки: в какой-то момент она примеряет на себя судьбу соседки-проститутки (кстати, единственной подруги, которая заходит с вопросом – нет ли случайно в доме кнута, клиент-мазохист попался), но с искренней горечью отметает эту возможность – годы не те; сватает сыночка педофилу-стоматологу (парнишка сбегает, объясняя, что «еще не готов к серьезным отношениям»). Жалко эту женщину из гигантской обшарпанной многоэтажки – «рабочего рая» Франко — до слез. Абсурдный калейдоскоп событий, набранных из классической «комедии положений», «мыльной оперы», отголосков детектива, выстроен по Мерфи — «дальше будет хуже» — и сдобрен фарсом. Для зрителя – ни минуты эмоционального простоя.
А всего через год явился эротический триллер, или психологическая драма, «Матадор». Не смешной. Прославленный матадор Диего (Nacho Martinez) после ранения уходит преподавать тавромахию (искусство боя с быками). Один из его учеников (Антонио Бандерас) преисполняется к Диего такой любовью и преданностью, что готов взять на себя все его грехи. К слову, немалые. Для мастера мулеты и шпаги убийство – единственный способ почувствовать себя по-настоящему живым. Судьба подкидывает ему пару – адвокатессу (Assumpta Serna), у нее роль шпаги играет заколка-стилет. Герои сходятся. Гонишь от себя сумасшедшее прозрение того, чем оно завершится, — а зря. Ох, яркое кино. Актерские работы великолепны.
«Матадор» был пятым полнометражным фильмом режиссера. После него он подвел промежуточный итог: «… мне казалось, у меня пятеро детей от пяти разных отцов, с каждым из которых у меня все время были тяжбы», — и вместе с братом основал компанию «El Deseo». Я вот думаю – и за что ругают Бандероса. На мой взгляд, у Альмодовара он показывает класс, всплывает эпитет «органичен». Заподозрить этого актера в склонности к однополой любви нельзя, но очевидно, что не в пример большинству мужчин он не питает к геям ненависти. У Альмодовара он сыграл их дважды. Впервые в 22 года в «Лабиринте страстей» (выглядит он там от силы на 16). А потом – в «La ley del deseo» («Закон желания»), дебюте для «El Deseo».
В центре сюжета – страсть и творчество. «Вершина» мужского любовного треугольника – кинорежиссер Пабло Кинтеро (Eusebio Poncela), переживающий какой-то кризис. Обусловлен ли он тем, что возлюбленный не отвечает ему взаимностью (хотя и делит с ним ложе), или усталость доехала, или неприспособленность к быту? Рисуя в телевизионном интервью образ идеального партнера, Пабло напирает на его навыки в ремесле ремонтника и электромонтера. Персонаж Бандероса – поклонник творчества Кинтеро. Чтобы сблизиться с кумиром, он согласен и на однополую любовь, и на ремонты. Фильм о трагической одержимости, которую окружающие не успевают распознать. Тоже не заскучаешь.
Общеизвестно, что Альмодовар обижается, когда ему приписывают намерение творить «гейское кино». Несправедливый упрек. Мало кто помнит, что в 1978-м режиссер приравнял женщину к Богу. Сюжет его короткометражки «Саломея» таков: Авраам с неясной целью прогуливается с Исааком, как вдруг перед ним возникает танцовщица из свиты царя Ирода – Саломея. Когда-то старец был так восхищен ее искусством, что умоляет станцевать для него, обещая отдать Саломее все, что она пожелает. Прелестница (в развивающихся накидках и кедах) под традиционное музыкальное сопровождение корриды выдает серию неловких «па», а потом требует в награду голову Исаака. Старец противится ей, но недолго. Однако юноша не собирается подставлять голову под нож и во всю прыть удирает от отца. Дорожащий своей честью Авраам бросается за ним вдогонку, но тут раздается глас небесный. Господь всего-навсего хотел испытать человека, а Саломея, женщина – это один из образов, в которых Он является миру.
Был у меня в Москве друг иной сексуальной ориентации. Верьте слову: это, может, самые теплые отношения, что дарила мне жизнь. «Женская тема» для Альмодовара – одна из важнейших, и мало кому присущ такой щедрый взгляд на «прекрасную половину» человечества.
До встречи через неделю.
Монреаль
