Лет 6 назад главной темой для разговоров в Квебеке внезапно стало «разумное сосуществование культур», или «accomodement raisonnable». Коренные жители задавались вопросом: не слишком ли много мы позволяем приезжим, которые едут в наш монастырь со своим уставом?Почему, например, студенты-мусульмане требуют отдельную молельную комнату и моют перед намазом ноги в общественном умывальнике, а хасиды сдают экзамены по вождению только инструкторам-мужчинам и окна синагоги завешивают, чтобы из них не видеть спортзал напротив?
Исторически Канада всегда была местом сосуществования культур. Носители чуждых норм прибыли сюда в XVII веке и вынуждены были делить жизненное пространство с индейцами. Между ними несколько десятилетий продолжались военные действия. Наступивший в начале XVIII века мирный период был недолгим – развернулась война уже между французами и англичанами. Результаты первого и второго конфликта сходны – побежденная социальная группа количеством в несколько десятков тысяч человек была оттеснена от руководства и фактически заперта в гетто.
В XIX веке в Канаду повалили всевозможные меньшинства, привлеченные свободой вероисповедания и доступностью земли. Наша страна стала раем для иммигрантов. Она и сейчас остается чрезвычайно доступной и гостеприимной. Ждать гражданства, получив вид на жительство, по-прежнему нужно всего 3 года.
В середине ХХ века государственной политикой в Канаде был провозглашен мультикультурализм, входивший в моду во многих странах. В последние годы в Европе от него стали демонстративно отказываться, пережив жестокие погромы в иммигрантских предместьях. В Канаде политика мультикультурализма по-прежнему приветствуется. Возможно, это вызвано влиянием этнокультурных общин, которые могут при необходимости гарантировать той или иной партии голоса на выборах. Хорошо известно, например, что либералы доминировали в местной политике в 1990-е годы во многом благодаря иммигрантам, которые автоматически голосовали за их представителей. На рубеже 2000-х консерваторы приложили максимум усилий, чтобы упрочить связи с меньшинствами. Это дало плоды: сейчас партию Стивена Харпера поддерживают многие общины в пригородах Торонто, а один из его важнейших министров Джейсон Кенни ведает не столько иммиграцией, сколько сотрудничеством с канадцами-аллофонами.
Канадским меньшинствам разрешено многое, в том числе устраивать массовые протесты. Помнится, несколько лет назад тамилы перекрывали магистрали в Торонто, выступая против притеснений со стороны правительства в родной Шри-Ланке. Подобного рода акции в нашей стране могут позволять себе разве что самые мощные профсоюзы. В городе возникали пробки, горожане с недоумением выслушивали требования тамилов. Впрочем, их протест вскоре сошел на нет, когда в Шри-Ланке их соратники были окончательно повержены в кровопролитной гражданской войне.
Канадскому правительству часто бывает нелегко оправдывать законы, каким-то образом ущемляющие права меньшинств. В оттавском парламенте очень долго обсуждали законопроект, криминализующий привод или привоз в страну организованных групп беженцев. Сами беженцы при этом должны помещаться под замок и ждать слушаний. В конце концов консерваторам удалось протолкнуть данную реформу, несмотря на противодействие правозащитников.
Законы, ограничивающие культурные практики мигрантов, в Канаде почти не принимаются. Можно вспомнить мертворожденный Закон 94, который внес в Национальную ассамблею Жан Шаре. Он должен был усложнить жизнь нескольким десяткам жительниц нашей провинции, которые постоянно носят паранджу или чадру. Им предписали бы снимать ее во время голосования на выборах, а также в образовательных, судебных, иных государственных учреждениях, при любом общении с госорганами. Закон вроде бы был поставлен на повестку дня, но почти не обсуждался и «умер на бумаге». С окончанием правления либералов его отправили в «мусорную корзину истории». В планах новой власти – принятие так называемой «Секуляристской хартии», что тоже неочевидно. Сепаратистская «Парти кебекуа» руководит в меньшинстве и не сможет утвердить соответствующий закон никогда, потому что это лишит ее жизненно важной поддержки меньшинств. Оппозиционные партии – либералы и CAQ – не преминут прослыть защитниками их культурных практик. Это придаст им очков. Поэтому разговоры о необходимости принятия «Секуляристской хартии» в Национальной ассамблее совсем не ведутся.
К настоящему времени усилиями правящих в Оттаве консерваторов внедрен лишь закон, обязывающий женщин, носящих паранджу или чадру, приоткрывать лицо во время церемонии принятия гражданства. Кроме того, в прошлом году Верховный суд постановил, что участвовать в некоторых судебных процессах можно только с открытым лицом. В Квебек-Сити в чадре нельзя заходить в Национальную ассамблею. Только и всего.
От чадры перейдем к другому аксессуару, который в последние дни нарушил межнациональное спокойствие в Квебеке. Это сикхский тюрбан. С 1990-х годов его могут носить даже агенты Королевской жандармерии (RCMP), не говоря о рядовых полицейских во всех провинциях. Тюрбан – неотъемлемая деталь одежды сикхов, каковых в мире более 20 миллионов. Сикхская община в Канаде очень сильна, у нее имеются свои представители в федеральном Парламенте, вплоть до министерского уровня. Всего в нашей стране живет до полумиллиона практикующих сикхов, то есть примерно столько же, сколько русскоязычных. Они составляют полтора процента населения и очень заметны (из-за своих бород и головных уборов). Сикхам нельзя стричь волосы, вот почему они подвязывают бороды к подбородку и надевают тюрбаны.
Кроме того, сикхи имеют небольшие церемониальные клинки – кирпаны, которые они должны всегда носить с собой. В последние годы это создает для них серьезные проблемы в аэропортах. Кирпаны запрещают и в некоторых школах. В Квебеке нешуточную юридическую баталию со школьной администрацией вели еще в начале 2000-х годов родители одного сикхского мальчика, которому запретили носить кирпан на занятия. В 2006 году, когда этот мальчик уже закончил школу, Верховный суд Канады посчитал запрет неконституционным на том основании, что в школе достаточно опасных предметов, которыми можно нанести травму (вплоть до ручек, линеек и т.д., не говоря о спортивном инвентаре). Кирпан же не используется по прямому назначению и является сугубо религиозной принадлежностью, как христианский крестик.
Сикхи относятся к своим кирпанам, как христиане к крестикам. Для них ношение кирпана – простейший ритуал, отказываться от которого они не собираются. Спрятать кирпан под одеждой легко (собственно, к вышеупомянутому мальчику как раз и возникли претензии, когда его кирпан выпал на пол), а металлоискатели в Квебеке не распространены, так что многие сикхские дети наверняка ходят и ходили в школы с кирпанами, несмотря на отсутствие или наличие соответствующего запрета. Сикхи наловчились, между прочим, незаметно привязывать кирпан к телу специальными лентами, чтобы он не мешал занятиям физкультурой. Даже во время плавания они не расстаются с ним, прикрепляя к тюрбану!
Несколько месяцев назад международная футбольная федерация FIFA выпустила специальную директиву, в которой разрешила игрокам-сикхам носить тюрбаны на поле (а девушкам-мусульманкам – хиджабы). О кирпанах в ней ничего не сказано. Подразумевается, что перед игрой судьи должны осмотреть игроков, и если не найдут ничего, представляющего опасность, то не станут «нарушать религиозные традиции». Тут стоит отдельно отметить, что любые крестики, цепочки и украшения в футболе строго запрещены, и потому кирпан нужно тщательно прятать на теле, заматывая несколькими слоями ткани.
Тюрбан, конечно же, не спрячешь, и именно к нему в начале июня внезапно прицепилась Квебекская ассоциация футбола – организация, о которой ранее в провинции не было слышно. Эта структура не имеет власти даже над нашей крупнейшей и набирающей обороты командой «Impact» и в основном ведает состязаниями школьников. Чиновники от спорта настрого запретили несовершеннолетним сикхам надевать тюрбаны на поле, причем запрет был высказан в грубой форме – пусть, мол, играют у себя во дворе. В ответ Канадская ассоциация футбола временно приостановила сотрудничество с квебекцами, запретив командам из нашей провинции участвовать в матчах с соседями (в том числе на предстоящих летом Играх Канады в Шербруке), а арбитрам из остальной страны – судить поединки в Квебеке. Запрет будет действителен до отмены дискриминационных мер по отношению к сикхам.
Решение Квебекской ассоциации футбола выглядит очень странным. Тюрбаны на поле никому не мешают, они позволяют игру головой и не могут причинить травму. Гораздо опаснее кажется присутствие церемониальных ножей, даже если они плотно примотаны к телу. Но на это никто не обращает внимания даже из числа рьяных защитников «квебекской идентичности»: мол, держи свой кирпан за пазухой так, чтобы его никто не видел, и проблем у тебя не возникнет.
В угоду странным принципам – в любом вопросе идти не в ногу с остальной Канадой – местные функционеры, возможно, воодушевленные успехом «Парти кебекуа» на выборах, принимают волюнтаристские решения, пользы от которых никакой, лишь один вред. Всем понятно: квебекские сепаратисты имеют на сикхов зуб за принципиальную поддержку правящих консерваторов по всем вопросам. Непонятно только, почему за политические предпочтения взрослых должны отвечать тинейджеры, гоняющие мяч по футбольному полю?
Монреаль
