120 лет назад, в 1894 году, в воскресенье (по старому стилю), в Ялте 34-летний Антон Павлович Чехов пишет письмо в Петербург своему приятелю Суворину. В письме Чехов говорит о своём здоровье и отношении к Льву Николаевичу Толстому (в сокращении): «В общем я здоров, болен в некоторых частностях. Например, кашель, перебои сердца, геморрой. После того, как я бросил курить, у меня уже не бывает мрачного и тревожного настроения.Быть может, оттого, что я не курю, толстовская мораль перестала меня трогать, в глубине души я отношусь к ней недружелюбно, и это, конечно, несправедливо. Я с детства уверовал в прогресс и не мог не уверовать, так как разница между временем, когда меня драли, и временем, когда перестали драть, была страшная. Я любил умных людей, а к тому, что люди ковыряли мозоли и их портянки издавали удушливый запах, я относился безразлично, как к тому, что барышни по утрам ходят в папильотках. Но толстовская философия сильно трогала меня, владела мною лет 6-7, и действовали на меня не основные положения, а толстовская манера выражаться, рассудительность и, вероятно, гипнотизм своего рода. Теперь же во мне что-то протестует; расчётливость и справедливость говорят мне, что в электричестве и паре любви к человеку больше, чем в целомудрии и в воздержании от мяса. Для меня Толстой уже уплыл, его в душе моей нет, и он вышел из меня, сказав: се оставляю дом ваш пуст».
На иллюстрации:
Антон Павлович Чехов (1860-1904) и Лев Николаевич Толстой (1828-1910) в Крыму, 1901 год.
