Пианист-виртуоз Matt Herskowitz
Вам, конечно, не стоит объяснять, что происходит, когда все звезды собираются в одном месте. Билетов не достать, зал переполнен, бесконечная очередь в списке ожидания, а счастливые обладатели билетов с сочувствием и пониманием смотрят на тех, кто подбегает к ним и с надеждой в голосе спрашивает: «А лишнего нет?». «К сожалению, нет!» — пожимают плечами те, кто вовремя позаботился о том, чтобы быть там, где только в этот день и только один раз произойдет долгожданная встреча со звездами.
Звезды сойдутся 25 мая
Сегодня я намерена вас предупредить, что такая встреча состоится 25 мая в 19:30 в концертном зале Монреальской консерватории (4750 avenue Henri-Julien). А уж вы решайте сами, полагаться вам на удачу или заранее приобрести бесценный пропуск на уникальный концерт «Autour de Chopin», задуманный и подготовленный основателями музыкального фестиваля Les Printemps Slaves Ириной Краснянской и Жаном-Фабьеном Шнайдером совместно с музыкантами нашего любимого камерного оркестра Nouvelle Génération под художественным руководством Наташи Туровской и знаменитым пианистом-виртуозом Matt Herskowitz.
Уверена, что вы заждались встречи с оркестром Nouvelle Génération, который 13 лет назад создал замечательный музыкант Юлий Туровский. Мы соскучились по тем сюрпризам, которыми музыканты оркестра радуют свою публику на каждом выступлении. И этот единственный в нынешнем сезоне концерт оркестра с интригующим названием «Autour de Chopin» («Вокруг Шопена») тоже можно с полным основанием назвать концертом-сюрпризом.
Для меня сюрпризы начались во время подготовки этой публикации. Вы, наверное, заметили, что мне всегда хочется сообщить вам не только что, где и когда происходит в нашем городе, но еще и рассказать что-то занимательное и порою даже и невероятное.
Композитор для правой руки
Просматривая материалы о польском композиторе Фредерике Шопене и одновременно уточняя у Наташи Туровской программу концерта, я пришла к мысли, что Шопена все – и его, и наши современники — воспринимают по-разному. Вагнер, например, утверждал что, Шопен — композитор для правой руки. По убеждению польской исследовательницы творчества Шопена Agnieszka Warnke, на полубезумного Ницше действовали только композиции Шопена, а для Пастернака он был Толстым мира музыки. Леви-Стросс считал, что развитие мировой музыки остановилось на Шопене. Вот и Наташа с увлечением рассказывает о том, как они с музыкантами отбирают произведения Шопена для концерта, и замечает, что не каждая его пьеса подходит для исполнения камерным оркестром. Затем с не меньшим энтузиазмом говорит про штрихи, которыми она наполняет ноты. И тут же, напевая, пытается объяснить мне, что из одной и той же композиции можно сделать бесконечное множество вариаций. «Да-да», — киваю я, а сама ищу те самые крупицы, которыми буду наполнять эту публикацию. И вдруг обнаруживаю интереснейший рассказ «Мадам Пылинска и тайна Шопена» французского писателя Эрика-Эмманюэля Шмитта. Если вы уже читали это изысканное и увлекательное сочинение, то легко ответите на вопрос: «Сколько Шопенов упоминается в рассказе?». Если не читали, то можете с горячностью воскликнуть: «Один, разумеется!» и ошибетесь.
Напудренный шопенчик, партизан или игривый покоритель сердец
Учительница музыки мадам Пылинска, пародируя игру на рояле участников международных конкурсов пианистов, сопровождает ее такими комментариями: «Женский вариант: у меня выходит такой хорошенький, причесанный, напудренный шопенчик, до того легкий, что он лишается силы, опоры, становится противно тепленьким. А вот вариант мужской: вскачь без седла, галопом, не пианист, а партизан, возомнивший себя фортепианным мачо. Вариант туберкулезный: вялый, со вздохами на каждом звуке, бесцветная игра. Темп? Бесконечные замедления, мелодия умирает, не дотянув до конца фразы. Вариант салонный: игривый покоритель сердец, белые перчатки, порхает и кружится в лаковых штиблетах, чтобы в погоне за эфемерной славой заслужить презрение великих. Шопен по-польски: яростный, воинственный, вызывающий; пальцы пианиста становятся оружием, произведения – знаменами, под которыми полки идут в смертельный бой против русских узурпаторов. Шопен по-французски: благодаря папе римскому, изяществу Парижа, роялям «Плейель» и «Гаво», моей возлюбленной Жорж я обрел изысканность Версальского двора. Шопен-изгнанник: скорбный странник, для которого весь мир чужбина, он пишет музыку, снедаемый ностальгией, вечным стремлением в неведомые дали. Сентиментальный Шопен: вам я готов отдать свое сердце, кровь, внутренности, пот, кишки, забыв стыдливость, я обнажаюсь, ни на секунду не задумываясь о том, что плоть отвратительна. Шопен глубокий: все всерьез, сомнения и страхи. Шопен под метроном: господа, повторяю вам: Шопен, гордый, прямой и строгий, любил Баха и Куперена! Все эти исполнительские манеры, неверные толкования и ошибки, исходящие от чемпионов шопеновских конкурсов, от его поклонников, я и сама порой использую с изрядным воодушевлением, но я не позволю, чтобы их мне преподносили другие!»
Какой же для нее настоящий Шопен? Как к нему приблизиться и узнать его тайну? В этом и состоят уроки мадам Пылински. Самое первое домашнее задание, которое она дает своему ученику состоит в том, чтобы он забыл про часовые сидения за фортепьяно, а отправился на рассвете в Люксембургский сад (дело происходит в Париже) и научился срывать цветы так, чтобы с них не упала ни одна росинка. Любопытно? Почитайте!
15 лет назад
Прочитав рассказ, спешу обсудить его с Наташей, мол, вот, смотри, я нашла подтверждение твоим словам не в музыковедческой статье, а в художественном тексте. И что же я слышу?
— Да, я помню, мы с ним выступали!
— С кем?
— Со Шмиттом!
Вот это поворот! Просто «рояль в кустах»! А за роялем сидит сам автор!
Оказывается в далеком 2009 году писатель Эрик-Эммануэль Шмитт привозил в Монреаль программу «Моя жизнь с Моцартом», которую исполнял вместе с камерным оркестром I Musici. Тогда еще дирижировал оркестром его основатель – Юлий Туровский, а Наташа была одной из скрипачек оркестра.
Шмитт в одном из интервью сказал «Мы часто говорим о музыке с точки зрения звуковой среды, но это может быть нечто большее. На внутреннем уровне музыка вылечила меня от депрессии. Музыка может вызвать слезы, когда их у тебя нет, она превращает печаль в красоту. Она показывает нам, что мы не одиноки в грусти. Она рассказывает нам множество важных вещей о нашей жизни».
В его рассказе на первом уроке музыки учительница заставляет своего ученика залезть под рояль и оставаться там, пока она будет играть Шопена:
«– Разведите руки. Коснитесь ладонями пола… Сосредоточьтесь на своей коже. Да-да, на коже. Ваша кожа повсюду. Пусть она впитывает музыку. Шопен так и начинал. Он усаживался под фортепиано, когда его мать играла, и ощущал вибрацию. Музыка – это прежде всего физический опыт. Поскольку скупердяи слушают только ушами, станьте вундеркиндом: слушайте всем своим телом.
Она заиграла.
Как она была права! Музыка терлась о меня, облизывала, жалила, месила и разминала, раскачивала, возносила ввысь, оглушала, колотила, доводила до изнеможения, басы сотрясали меня, будто я оседлал раскачивающийся церковный колокол, верхние высокие ноты сыпались градом, холодные капли, горячие, теплые, тяжелые или едва заметные, обрушивались шквалом, приливной волной, затягивали в сети, в то время как вкрадчивый средний регистр обволакивал мою грудь, как нежный бархат, и я сворачивался клубком.
Покоренный, я сипло выдохнул:
– Браво! Великолепно! Вот это техника!
– Одной техники недостаточно. Когда эту технику наконец обретаешь, то оказывается, что это ничего не значит».
Нам, к сожалению, никто не предложит во время концерта лечь под рояль, чтобы, как герой рассказа Шмитта, насладиться всей красотой, силой и страстью произведений Шопена. Ну а воображение нам на что!?
Единственный в этом сезоне концерт Nouvelle Génération!
Словно в залитом лучами жаркого солнца и поэтому кажущегося золотым, в абсолютно желтом зале Монреальской консерватории оркестр Nouvelle Génération исполнит несколько фортепьянных пьес, переложенных для исполнения камерным оркестром. Среди них несколько ноктюрнов, прелюд (известный под названием «Капли дождя»), полонез «Militaire» и вальс.
Однако тут у вас может возникнуть вполне законный вопрос: «Почему же концерт называется «Вокруг Шопена», если в программе будут исполняться переложенные для камерного оркестра его произведения?»
Ответ дается во второй части концерта, когда на сцену выкатят рояль, а давний друг и партнер оркестра — пианист Matt Herskowitz – вместе с музыкантами оркестра отправится на поиски своего Шопена. И тут нас ждет что-то невероятное! Оно ведь всегда случается, когда звезды сходятся вместе. Вообразите, Второй концерт Шопена прозвучит в новой версии, предложенной Herskowitz. Музыкант так мастерски сочетает классическое исполнение и джаз, что нам ничего другого не останется, как слушать, затаив дыхание, с первой ноты и до последней.
Однако, фестиваль Les Printemps Slaves на этом не заканчивается.
Весь этот джаз!
Следующий концерт «Джаз для двоих» состоится 28 мая в 19:30 в том же зале. По традиции фестиваля, на нем выступит фантастический фортепьянный дуэт Ирины Краснянской и Жана-Фабьена Шнайдера. Прозвучит музыка славянских композиторов, в том числе «Сюита для джаз-оркестра» Дмитрия Шостаковича, «Джазовая сюита» Александра Цфасмана, а также композиции Д. Гершвина и др.
На концерте 1 июня в 19:30 в том же зале три самых выдающихся музыканта классической сцены Квебека – Olivier Thouin (скрипка), Andre Moisan (кларнет) и Jean Saulnier (рояль) — представят свою версию увлекательной «Истории солдата» Игоря Стравинского. В программе прозвучат произведения украинского композитора Николая Капустина, а также аранжировки великого Джорджа Гершвина.
Если купить билеты сразу на три концерта, то фестиваль предлагает скидку более 15%! (Купить билеты можно здесь: conservatoire-montreal.tuxedobillet.com).
И про «рояль в кустах»
С того дня, как его тетя Эме села играть Шопена на старом домашнем фортепиано, музыка не переставала очаровывать юного Эрика-Эммануэля Шмитта. «В тот день я почувствовал изменение света, почувствовал, как создаются формы волн и таинственные пространства. На следующий день я спросил родителей, могу ли я научиться играть на фортепиано».
«В моих пьесах и романах музыка выходит на сцену потому, что слова бессильны. Слушая музыку, мы уже не терпим время, а наслаждаемся им. Время не идет; оно пульсирует. В то время как литература рассказывает нам о мире таком, какой он есть или каким он должен быть, музыка — это чистое чудо, возникновение из неизведанного, осязаемая тайна. Это указывает на другой мир внутри нашего мира. Несомненно, я писатель, но для меня высшее искусство — это музыка».
Этим летом писатель Эрик-Эммануэль Шмитт вновь приедет в Квебек со своими литературно-музыкальными программами. Об этом я с удовольствием сообщу вам в свое время!
