40 лет назад Милош Форман снял своего «Амадея», и в связи с этой невероятной датой по всему миру проходят юбилейные торжества. Наш город тоже присоединился к всеобщему празднованию. Киноконцерт «Amadeus live en concert» состоится 24 и 25 января в 19:30 в зале Wilfrid-Pelletier. Два сеанса фильма «Амадей» пройдут в сопровождении оркестра и хора.
А композитор-то кто?
Такой вопрос обычно возникает, когда узнаешь о подобных киноконцертах. И в этот раз по привычке я тоже обратилась за помощью к интернету, чтобы… да-да-да… узнать имя автора звучащих в фильме мелодий. Представьте, как я смеялась над собой, увидев две знакомые фамилии. Вы, конечно, догадались, кого я имею в виду. Моцарта и Сальери!
— А, черт! — воскликнул Милош Форман, когда понял, что согласился пойти на спектакль о Моцарте и уже не может отказаться. Дело было в Лондоне в 1980 году. Режиссер приехал отбирать актеров для своего фильма “Регтайм”, а его агент Робби Ланц пригласил его сходить в театр на пьесу Питера Шеффера “Амадей”.
“Еще в Чехословакии я видел много спектаклей и фильмов из жизни композиторов. Во времена Жданова и сталинизма эта тема считалась безопасной, потому что классическая музыка слишком абстрактна, чтобы наносить политический ущерб. Я видел фильмы о Мусоргском, Глинке, Сметане. Это все было ужасно скучно, и вот теперь меня везли на пьесу сразу о двух композиторах! — позже запишет об этом моменте Форман в своей автобиографической книге “Круговорот”. — Если бы я мог выскочить из автомобиля, я бы удрал, но было уже слишком поздно, поэтому я приготовился смотреть на человека в напудренном парике, головой уходящего в облака, где всегда жила Музыка в такого рода биографических произведениях”.
Стоит ли говорить, что Форман попался на удочку таланта Шеффера и гения Моцарта: “Я смотрел на Сальери, короля посредственности, бившегося в тисках чувств, которые он питал к гению. Трактовка образа Сальери как жертвы зависти и восхищения, благоговения и предательства, предложенная Шеффером, потрясла меня. Дивная музыка Моцарта была просто бесплатным приложением к захватывающей истории. Когда опустился занавес, я уже знал, что хочу снять фильм по этой пьесе”.
Представляете, в тот же вечер Форман, которого знал весь мир по культовому фильму “Полет над гнездом кукушки”, знакомится с драматургом и делает тому предложение, от которого вряд ли кто-нибудь мог отказаться. Но Шеффер только ответил: “Подумаю”. Он не очень-то верил, что возможно перенести его пьесу на экран. По крайней мере, до того момента все фильмы, снятые по другим его пьесам, его только разочаровывали.
Прага в роли Вены
В анонсе киноконцерта написано, что действие фильма происходит на фоне Вены. Действительно, именно в Вене предполагалось проводить съемки. Так, по крайней мере писали журналисты. Считается, что власти Вены по каким-то причинам отказали режиссеру в съемках. А социалистическая Прага дала согласие и разрешила своему блудному сыну вернуться в родные пенаты после 10 лет, проведенных за границей. Сам же режиссер пишет, что он изначально хотел снимать «Амадея» в Праге. Объясняет он свое желание не только собственным тщеславием, но и здравым смыслом: “Прага всегда обожала Моцарта. В 1791 году на его похороны в Вене собралась лишь горсточка знакомых, а на заупокойной мессе по Моцарту в соборе Св. Микулаша на Мала-Стране было шесть тысяч скорбящих прихожан. Остальные стояли снаружи, под дождем и мокрым снегом, воздавая последние почести гению, чья опера «Дон Жуан» впервые прозвучала в Праге в 1787 году”.
И, разумеется, если надо снять фильм о XVIII веке, то лучше всего это сделать в Праге. С этим не поспоришь, если хотя бы раз посетить этот удивительный город!
Жители Праги очень гордятся тем, что свой фильм “Амадей” Форман снял именно в их городе и с удовольствием рассказывают о том, где проходили съемки.
Под звуки творений Моцарта из саундтрека к «Амадею» можно представить, как 6-летний вундеркинд выступает в Риме перед Понтификом. Эта сцена снималась в Валленштейнском дворце. Венчание 26-летнего гения с Констанцией Вебер в августе 1782 года проходило в венском соборе св. Стефана, который в фильме успешно заменил один из старейших костелов Праги — храм св. Ильи, расположенный в сердце Старого города.
“Оживленную венскую рыночную площадь в фильме изображает Мальтийская площадь на Малой Стране. В этом же живописном районе вы найдете и дом на ул. Нерудова, где Моцарт, Констанция и его отец возьмут напрокат маски для бала, о чем напомнит памятная доска внутри здания с подписью Формана,” – рассказывают горожане.
На так называемом пражском Кладбище сумасшедших снималась сцена похорон гениального композитора, которого, как известно, похоронили в общей могиле под звуки «Lacrimoso» в начале декабря 1791-го. Кстати сказать, в общей могиле захоронили Моцарта не потому, что семья не могла оплатить похороны, а потому, что такова была традиция. Потом было совершено перезахоронение останков, но после этого могилу гения потеряли…
Орудие дьявола?
“В Праге и ее окрестностях мы нашли почти все интерьеры, которые были нам нужны, за исключением покоев нашего императорского дворца, — пишет Форман в “Круговороте”. — Необходимую мне роскошь можно было найти только в Градчанском замке, но это была резиденция президента, и председатель компартии товарищ Гусак явно не был расположен уступить на время свои апартаменты американской съемочной группе”. Кто-то посоветовал режиссеру посмотреть резиденцию пражского архиепископа, которая принадлежала Католической Церкви. Помещение показалось Форману подходящим, и он отправил посредников на переговоры с хозяином замка, престарелым кардиналом Франтишеком Томашеком. Переговорщики вернулись с обескураживающим ответом:
— Кардинал считает любой фильм орудием дьявола.
Форман не поверил им и нашел возможность для личной встречи с кардиналом. Тот оказался почитателем таланта Моцарта и, разумеется, пришел в ярость, узнав о том, что ему приписали подобное высказывание.
Форман рассказал ему о фильме, а кардинал предоставил свой дворец для съемок фильма. Так что мы с вами имеем возможность попасть в залы, закрытые для общего доступа и удивиться тому, в какой сохранности они оставались даже при социализме.
Въезд запрещен!
Форман видел Прагу единственным местом для съемок своего фильма, но в визе ему – предателю-эмигранту и гражданину США — чешское правительство отказывало с 1977 года без малейших объяснений причин. “Жесткое неосталинистское правительство, «нормализовавшее» положение в стране после советского вторжения, только что бросило на четыре с половиной года в тюрьму моего школьного друга Вацлава Гавела; но я понимал, что мне разрешили бы приехать, если бы правительство могло извлечь из этого для себя какую-то пользу. Можно сказать, что съемки «Амадея» в Праге были для меня единственным шансом снова увидеть Чехословакию” – вспоминает режиссер то время.
Однако Форман не отказался от своего намерения и решил действовать напрямую. Он позвонил, директору «Чехословакфильма» и сказал ему, что работает над дорогостоящим фильмом о Моцарте и что Прага была бы идеальным местом для съемок. “Я сказал ему, что, разумеется, для решения такой проблемы нужно много времени, но этот фильм может принести большие деньги, поэтому я хочу приехать в Прагу и обсудить все на месте,” – эти слова оскароносного режиссера заставили чиновника от киноиндустрии взяться за дело и, как пишет Форман: “Я получил визу так быстро, что у меня сердце ушло в пятки”.
Музыка Моцарта
Сальери. — Ты, Моцарт, бог, и сам того не знаешь;
Я знаю, я.
Моцарт. — Ба! право? может быть…
Но божество мое проголодалось.
С легкой руки нашего любимого поэта тема гения и злодейства прочно входит в культуру последующих столетий. Два героя одной из “Маленьких трагедий” Александра Сергеевича Пушкина — “Моцарт и Сальери” становятся персонажами пьесы драматурга XX века Питера Шеффера. Третьим главным героем своего фильма Форман считал музыку.
“На сцене музыка и слово часто мешают друг другу. Причина этого очень проста — оба средства выражения воздействуют на слух зрителей. Однако в кино изображение значит больше, чем слово, и музыка может сочетаться с изображением самым естественным образом, и при этом сила воздействия и музыки, и изображения только увеличивается. В фильме мы могли показать гений Моцарта, оставшийся за рамками пьесы. Мы считали музыку третьим главным персонажем фильма, — пишет Форман. — Оглядываясь назад, я могу сказать, что это было одним из самых умных наших решений. В монтажной я обнаружил, что музыка Моцарта не только творит чудеса со слушателями, она сама по себе могла рассказывать какие-то эпизоды нашего фильма”.
Кто сыграет Моцарта?
Форман просмотрел более тысячи актеров на роли Моцарта и Сальери. Он не обращал внимания на всевозможные ходатайства (роли-то – лакомые кусочки для любого актера!) и решил руководствоваться только своей интуицией и взять на главные роли неизвестных актеров.
“Далеко не все знают, как выглядел Моцарт, и это было нам на руку. Это обстоятельство позволяло мне заполнить белое пятно в сознании зрителей по своему усмотрению, и у меня была возможность с первого же кадра убедить их, что перед ними тот, кого они пришли увидеть. Если бы я взял на эту роль звезду, такой возможности у меня не стало бы. А если великого Моцарта будет играть неизвестный актер, то, разумеется, никак нельзя брать кинозвезду и на роль всеми забытого Сальери, потому что в противном случае внимание будет изначально приковано не к тому персонажу, и тонкая нить, по которой эмоции передаются с экрана зрителям, прервется”.
Моцарта в фильме сыграл Том Халс, а Сальери — Ф. Мюррей Абрахам.
Экспрессивный Том Халс так вспоминает о моменте, когда получил главную роль в своей карьере:
«Когда я встретился с Форманом на «Амадее», он заставил меня целый день читать текст на фоне актёров, пробовавшихся на другие роли. Я заметил, что он был холоден с людьми, которые мне казались интересными, и вежлив с теми, у кого, по моему мнению, не было шансов. Тогда я решил вести себя как настоящий придурок, что, как оказалось, его заинтриговало. По прошествии восьми часов он посмотрел на меня и просто сказал: «Да. Теперь ты можешь идти»».
Для исполнения роли Моцарта Халс научился играть на рояле, чего никогда в жизни не делал. Он неделями просиживал за инструментом по нескольку часов в день, и, по словам специалиста по музыке Моцарта — Невилла Марринера, в фильме его пальцы ни разу не взяли неправильную ноту. “Тому пришлось также придумывать для себя пронзительный смех Моцарта, который Питер ввел в пьесу для большего драматического эффекта, зацепившись за небольшое замечание в письме некой сплетницы-аристократки, в котором она писала о шоке, постигшем ее, когда она услышала грубое кваканье, вылетавшее из уст Моцарта. По ее словам, когда человек, сочинявший такую божественную музыку, смеялся, он был больше похож на животное, чем на человеческое существо. Я видел шесть или семь постановок пьесы, и в каждой из них актер, игравший Моцарта, придумывал свой собственный смех, поэтому я предоставил Халса самому себе. Он перепробовал множество звуков, пока не остановился на диком визгливом хихиканье, которое ему отлично подошло”.
Не хватает 9-го Оскара, не правда ли?
Оскар — а “Амадей” взял целых 8 статуэток! — за исполнение главной роли достался не Халсу, а его партнеру по фильму Ф. Мюррею Абрахаму. Во время вручения награды в благодарственной речи Абрахам сказал:
«Знаете, легко поставить на кон все, когда тебе нечего терять, а Милошу Форману было что терять, когда он отдавал эти блестящие роли Тому Халсу и мне. И его смелость стала источником моего вдохновения. Сегодня мне не хватает только одного — чтобы Том Халс стоял на сцене рядом со мной».
Фильм “Амадей” был награжден премией Оскар в номинациях: лучший фильм, лучший режиссёр, лучший актёр в главной роли , лучший адаптированный сценарий, лучший дизайн костюмов, лучшая работа художника, лучший грим и лучший звук. А за музыку Оскара не дали. В тот год его получил композитор Морис Жарр за музыку к фильму «Поездка в Индию». Моцарта с Сальери даже не номинировали, что, согласитесь, правильно. С одной стороны, кто бы осмелился потягаться с Моцартом? А с другой, Моцарт значительно выше самой престижной премии. Или вы не согласны?
Так убил или нет?
Нет, не убивал, и даже мысли такой не имел! Да и зачем ему это! Антонио Сальери был успешным и всеми почитаемым композитором при императорском дворе. Он воспитал множество блестящих музыкантов и композиторов, и никто никогда не жаловался на его нрав, поскольку человек он был обходительный и порядочный.
А вот слухи о зависти, к раздуванию которых причастен и Лоренцо де Понте — либреттист двух опер Моцарта — породили легенду об отравлении. Ее подхватил “наше всё” и пошло-поехало. Поэтому в 1997 году в Милане состоялся процесс, на котором разбиралось дело Антонио Сальери, умершего за 170 лет до этого суда.
В частности на процессе прозвучало мнение автора нескольких книг по истории музыки Пьеро Бускароли. Считает, что Сальери пал жертвой общего представления о том, что в лице Моцарта немецкие композиторы одержали верх над итальянскими в противостоянии, которое в то время было в Вене. И Сальери просто оказался удобной фигурой, чтобы приписать ему «месть». Суд оправдал Сальери на основании разных фактов из его биографии, а легенда, между тем, живет и поныне.
Форман писал в своих воспоминаниях о съемках “Амадея”: “Наш фильм никогда не претендовал на то, чтобы быть точным биографическим описанием запутанных взаимоотношений двух людей. Это была фантазия, основанная на реальных событиях, драматическая реконструкция, размышления об упущенных возможностях, историческая шутка.
Я считаю своей главной наградой зрелище, которое неизменно наблюдаю в конце каждого просмотра «Амадея»: зрители всего мира сидят как приклеенные на своих местах на протяжении шести минут финальных титров, слушая божественную музыку Моцарта”.
