Начнем с фактов, которые, надо думать, подействуют на читателя умиротворяюще. К середине нынешнего марта Министерство здравоохранения Канады в полной мере осознало неблагоприятное воздействие пандемии COVID-19 на здоровье и благополучие канадцев, в том числе в отношении психического здоровья и употребления психотропных веществ. Многие впервые в жизни жаловались медикам на повышенную тревожность, беспокойство, на депрессию и ощущение одиночества, а данные национального эпиднадзора показали значительный рост смертности от отравления наркотиками. Времени на ожидание не оставалось – нужно было действовать, и министерство подписало соглашение с SCC (Standards Council of Canada) о совместной разработке национальных стандартов услуг в области охраны психического здоровья. При поддержке Министерства здравоохранения Канады, Агентства общественного здравоохранения Канады и Канадских институтов исследований в области здравоохранения, корпорация сосредотачивает внимание на приоритетных областях, которые соответствуют Общему заявлению о принципах, формирующих приоритеты в области здравоохранения (CSOP).
Национальные стандарты лягут в основу формирования сети услуг, связанных с охраной психического здоровья, и станут инструментом для обеспечения их исполнения на всей территории Канады. Забегая вперед, подчеркну: ни классовая принадлежность (разумеется, в Канаде она существует), ни доходы на доступности помощи государственного психолога и психиатра сказываться не должны. Напомню, что в пандемию особенно укрепилось виртуальное обслуживание, и сегодня Канадские институты исследований в области здравоохранения (CIHR) инвестируют в его оценку $600 000.
Предположение о том, что разные социальные классы получают разное лечение психических заболеваний, может показаться шоком, но так оно и есть. Кстати, в этом случае заменять реальность фантазиями особенно опасно. Другое дело, что сложно нарисовать эту реальную картину. Скрытая от глаз ее часть, по мнению социологов, составляет 90% целого.
Характеризуя проблему классового подхода в общественном лечении, любят вспоминать о судьбе пассажирок злосчастного «Титаника» (женщины выбраны как слабый пол, с ограниченной физической возможностью прорваться к шлюпке). Официальный список пострадавших показал, что из 143 пассажирок первого класса погибли только 4 женщины. Среди пассажирок второго класса утонули 15 из 93. Среди пассажирок третьего класса 81 из 179 пассажиров женского пола затонули вместе с кораблем. Третий класс спасали в последнюю очередь.
В Штатах отмечена отчетливая обратная связь между социальным классом и психическим заболеванием, включая его лечение. Среди граждан, балансирующих между людьми необеспеченными и маргиналами, пациентов психолога и психиатра гораздо больше, чем их доля в популяции. В высшем классе – в обеспеченных слоях – это соотношение много пропорциональнее. Причем, если речь идет об алкогольных, органических и старческих расстройствах, общество можно поделить на 2 весьма не равные части: это будут люди, обеспеченные прекрасно, средне-, мало- и все те же нуждающиеся в куске хлеба почти маргиналы.
Лечение в государственных учреждениях тоже тесно связано с классом – обратно пропорционально: чем ниже класс, тем больше в нем доля пациентов, проходящих лечение в государственных учреждениях. Различается и способ лечения. Индивидуальная психотерапия является основным методом лечения для всех, но чем ниже класс, тем выше склонность врачей прибегать к органическому, шоковому, медикаментозному лечению. Регулярные визиты к психоаналитику остаются привилегией хорошо обеспеченных граждан.
Подобные проблемы – явление международное. Например, социомедицинская статистика Южноафриканской республики показывает, что каждый шестой человек в стране страдает от чувства тревоги, от депрессии или от наркозависимости, но наибольшая часть людей с этими расстройствами приходится на необеспеченный класс. Возникает замкнутый круг: для людей с нервными и психическими расстройствами необеспеченность продовольствием и доходом создает высокий уровень стресса, а наличие психического заболевания приводит к еще большей бедности с дополнительными расходами на здравоохранение и потерей трудоспособности.
В Америке психическое расстройство диагностируется у каждого пятого. Чтобы в этом убедиться, не нужно особенно вертеть головой. Каждый пятый – значит, скорее всего, ваш сослуживец или сосед. Опрос, проведенный Recovery Village, в котором приняли участие 2000 американских работников, показал, что в январе 2021 года 74% из них испытывали такие симптомы психического нездоровья, как тревожность или депрессия. Менее чем через 6 месяцев — в мае 2021 года — этот показатель увеличился до 87%. И хотя большинство из них догадывались, что помощь профессионала может быть обеспечена даже внутри родной фирмы, обращаться к врачу боялись: ведь так и останется на всю жизнь клеймо психически не стабильного человека.
Канада в этом отношении мало отличается от южной соседки. Центр наркомании и психического здоровья (CAMH) обнаружил, что примерно каждый пятый канадец в 2021 году сообщал о «заметном уровне психического расстройства». Хотя, если два с половиной года в условиях пандемии, борьбы с изменением климата и геополитическими потрясениями, нисколько вас не встревожили, — это явный показатель ненормальности.
Отчет Статистического управления Канады за 2019 год показал, что в 2018 году около 5.3 миллиона канадцев нуждались в помощи в связи с их психическим здоровьем, причем около половины сообщили, что их потребности были «частично удовлетворены», а 1.1 миллиона — «полностью не удовлетворены». CAMH говорит, что наша система охраны психического здоровья и до начала пандемии подвергалась экстремальному давлению.
С тех пор эти неудовлетворенные потребности только увеличились. Во многом виновата наша двухуровневая система охраны психического здоровья. Состоятельные люди получают более качественную помощь, и много быстрее, благодаря частной медицине. Исследование Statscan, проведенное еще в 2019 году, показало, что неспособность оплатить психиатрическую помощь была одной из наиболее распространенных причин ее неполучения. Средняя стоимость одного сеанса психотерапии в Торонто составляет от $125 до $175 (на самом деле – больше), а это от 8 до 11.5 часов работы при минимальной заработной плате. Рабочему человеку (такими себя идентифицируют около 40% канадцев) приходится собирать воедино помощь от множества некоммерческих организаций. Кроме того, бесплатные сервисы часто имеют многомесячные списки ожидания и предоставляют ограниченное число сеансов.
Насколько велики региональные пробелы в охране психического здоровья в Канаде? У половины слишком мало местных психиатров или их вообще нет, и доступ к ним во многом зависит от того, где вы живете.
Из вышесказанного вроде бы вытекает, что проблема – в деньгах: государству просто не хватает средств для финансирования дорогих услуг психологов и психиатров. Да как сказать. По медицинской статистике, проблемы психического здоровья в Канаде обходятся нашей экономике в $51 млрд. в год — не только в области собственно здравоохранения, но и в потере производительности и понижении качества жизни. Каждый пятый канадец — это около 7.6 миллиона. Только в Онтарио психиатрическая помощь недофинансируется примерно на $1.5 млрд. В 2018 году премьер-министр Джастин Трюдо купил вызывающий много споров Trans Mountain Pipeline за $4.5 млрд. — достаточно, чтобы купить 36 миллионов часов психотерапии по цене $125 в час.
В бюджете на 2021 год правительство Канады выделило $45 млн. на помощь в разработке национальных стандартов в сфере охраны психического здоровья. 14 марта Кэролин Беннетт, министр психического здоровья и наркологии и помощник министра здравоохранения, объявила, что правительство Канады делает первый шаг к их разработке. Но двигаться будет быстро.
В ответ на возросший во время пандемии спрос на услуги в сфере охраны психического здоровья правительство Канады запустило портал Wellness Together Canada (WTC) и сопутствующее приложение PocketWell, которые предлагают бесплатную и конфиденциальную онлайн-поддержку для всех канадцев в течение 7 дней в неделю, 24 часа в сутки.
