Канадский монетный двор отметил эту дату, что называется, по специальности: выпустил триптих из чисто серебряных (99,99%) 5-долларовых монет. На реверсах воспроизведены фрагменты картин Корнелиуса Кригхоффа (Cornelius Krieghoff), самого известного канадского художника XIX века, родившегося 200 лет назад. С интереса к его работам в Кеннете Томсоне, пестовавшем художественную галерею Онтарио, проснулся подлинный коллекционер.И как я его понимаю! Дело вкуса, конечно. Но в прозе я ценю бытовую деталь, а в музее \»залипаю\» у жанровых сцен.
Не так уж много было в истории Канады деятелей искусства, о которых помнят и за пределами страны, так что, уверяю вас, все, что только можно было отыскать о жизни Кригхоффа, найдено. О детстве его мы почти ничего не знаем. Родился в Амстердаме. 3-й ребенок в семье с 4 детьми. Отец служил в ту пору официантом в какой-то едальне. Очень скоро семья переехала в Дюссельдорф, где глава ее открывает мастерскую по производству ковров. Есть, однако, штрих, способный подействовать на воображение. Первые уроки музыки и рисования дал Корнелиусу отец. Одаренный был человек? Судьба не сложилась? Корнелиус учится играть на нескольких музыкальных инструментах — скрипке, гитаре, флейте и фортепьяно. Заметив в своем отпрыске способности к живописи, отец отправляет 16-летнего юношу к родственникам, в баварский городок Швайнфурт — учиться живописи. Почему туда? Неясно. Городок старинный, с VIII века в анналах числится, но художественной школы в нем не было, тогда как в Дюссельдорфе уже существовала Академия искусств, в которую Корнелиус и был принят двумя годами позже.
Вот то, что он учился у Вильгельма фон Шадова (Friedrich Wilhelm von Schadow), — несомненно. А потому следовало бы сказать несколько слов о \»назарейцах\», объединении немецких художников-романтиков первой четверти XIX века. Это слово вроде бы сразу отсылает к Назарету. И справедливо: в программе, выдвинутой членами круга, краеугольным камнем стало возвращение к искусству, проникнутому верой. Цель — служить своим талантом Господу, преимущественно в монументализме, — \»высокому — высокое\». Средства — заимствование манеры письма и колорита у религиозных примитивистов Средневековья и в раннем Возрождении, у итальянцев и северян. Искусствоведы их не хвалят. \»Копиисты, эклектика\», а влияний испытали — на пол-энциклопедии. Смена сюжетов с мифологических на Евангельские и возрождение техники фрески своеобразия им не прибавили. Очевидно, однако, что молодые люди решали на свой лад романтическую проблему двоемирия, нащупывая гармонию между рутиной и предназначеньем. Жили общиной в разоренном наполеоновскими войнами римском монастыре. Патриархально, духовно. На рабочий лад настраивались постом и молитвой. Что-то в этом есть. По другой версии, \»назарейцами\» их прозвали вослед древнееврейским праведникам-назореям. А может, из-за прически \»алла назарена\»: длинные волосы на прямой пробор, как у Дюрера. Один из основателей направления, Фридрих Овербек, такую и носил. Но сами себя они именовали \»Союзом Святого Луки\», гильдией, цехом.
Длилась сия идиллия недолго, и фон Шадова, которого относят к молодому поколению союза, коснулась краем. Когда Корнелиус поступил в академию, фон Шадов возглавлял ее уже несколько лет, и программы формировались под его личным присмотром. Это важно.
О том, чем занимался Кригхофф, оставив академию, точных данных не сохранилось. Не подтвержден даже тот факт, что он получил диплом. Известно, что после смерти отца молодой человек путешествует по Германии, 2 года живет в Роттердаме, у бабки с дедом, там же продолжает обучение живописи. Ездит с друзьями по Франции, Италии. Но, вероятно, заработать художеством ему не удается. Происходит резкий поворот темы: в 1837 году молодой человек высаживается в Америке. Не первым из Кригхоффов: его старший брат Эрнст уже иммигрировал за океан. В Нью-Йорке Корнелиус записывается добровольцем в Американскую армию и как армейский художник участвует во второй Семинольской войне (перечитайте Майн Рида \»Оцеола — вождь семинолов\»). Опять-таки известно, что за 2 с лишним года им было сделано более 100 рисунков и небольших живописных работ, но все они утеряны. 5 мая 1840 года Корнелиус в чине капрала то ли демобилизуется, то ли дезертирует.
И скоро женится (о чем сохранилась запись) на Луизе Готье, девице из Нижней Канады, служившей официанткой в одном из нью-йоркских кафе. В нем они и познакомились. Дальше — вновь лакуна. Отцом Луизы был \»крепкий фермер\» из Лонгёя. Что заставило девицу покинуть дом? А вот в том, что супруги осели в Торонто, смысл просматривается: Эрнст держал там фотомастерскую. Отражение реальности \»как она есть\» еще не было ремеслом, и брат ввел Корнелиуса в художественные круги. В 1841-м у молодых родилась дочка, Эмили. Семью нужно кормить. Корнелиус помогает брату. И рисует, пишет маслом беспрерывно, и не помышляя переменить профессию. Близкие Корнелиусу темы определились рано: типичные канадские городские и природные ландшафты; индеец в живописном национальном наряде; жанровые сценки. Те, у кого имелись деньги на покупку \»искусства\», предпочитали, однако, что-нибудь \»пышное\».
Кригхоффы перебираются в Лонгёй, поближе к отцу жены, что позволяет им, по крайне мере, не голодать. Потом — в Монреаль, где несколько раз меняют жилье — чтоб было по карману. Художник продает свои картины сам, просто ходит от дома к дому, причем просит за них до смешного мало: $5 — $10. Он не чуждался никакой работы, даже вывески рисовал. Иногда ему заказывали портреты домашних любимцев — кошек, собак. Лошадей. Домочадцев — очень редко. В 1847-м картины Корнелиуса были впервые показаны на ежегодной выставке Общества художников Торонто, но успеха не снискали.
Среди достопримечательностей художественного квартала Montcalm в Квебек-сити есть \»La maison Cornеlius-Krieghoff\». Художник снимал его в 1859-60 годах. Историки описывают Квебек этой поры как центр духовной жизни провинции. Здесь сложилась каста \»новых аристократов\», большей частью — потомков прибывшего когда-то в Новую Францию офицерства. В колледжах и семинариях процветали философские и литературные общества. Здесь ощущалась потребность в живописи. Проходящие в городе срочную службу британские военные были не прочь приобрести картины на типично канадские темы — для отсылки за океан. Главы торговых домов желали иметь свой портрет — в полный рост.
Удача явилась к Корнелиусу в образе Джона Баддена (John Budden), аукциониста фирмы A.J. Maxham & Co., торгующей книгами и предметами искусства. В 1851 году он купил у художника несколько картин. Нет, не по пятерику. Но и не то чтобы заложив для семейства солидную материальную базу. Скорее, в виде опыта, и сам был удивлен результатом. Через 3 года он перетаскивает Кригхоффов в Квебек-сити: на работы Корнелиуса уже существует серьезный спрос. Не только среди британцев. То, что монреальцам казалось неразумным: зачем запечатлевать виды, которые открываются, едва минуешь городскую черту? — здесь, в куда более интеллектуальной среде, осознавалось как зарождение национального искусства. Заметьте, иностранные корни художника никого не волновали.
Поначалу Кригхоффы живут у Баддена, что было весьма удобно, поскольку в самое короткое время художник перезнакомился едва ли со всеми солидными горожанами. Аукционист \»делился\» с ним связями, вводил в общество. Даже представил генерал-губернатору, лорду Элджину, что, конечно, упрочивало репутацию Корнелиуса. Бадден возил художника по провинции. По историческим местам и просто — показывая природу, расширяя круг мотивов. 2 городские школы обратились к Корнелиусу с просьбой провести уроки живописи. Творческая судьба состоялась. О личной жизни после переезда в Квебек никто ничего толком не рассказывает. Его супруга то ли умерла, то ли сбежала от него в 1858-м. Эмили вышла замуж и переехала в Чикаго. Последние свои годы художник провел рядом с дочерью. Скончался он скоропостижно, в 1872 году.
Жаль, конечно, что биографам досталось так мало материала. Зато поклонников своего творчества Кригхофф не обидел. Работоспособен он был чрезвычайно. Полного каталога его произведений не существует. В том, что составлен Шарлем Мариусом Барбо (1934 г.), поименовано 500 картин, но современные искусствоведы насчитывают около 700.
Полагаю, в чем-то фон Шадов был бы доволен своим учеником. В творческой манере Кригхоффа сплавлены те самые истоки, к которым припадали \»назорейцы\». Сумасшедшее, свойственное живописному примитивизму буйство красок соседствует с тонкой техникой лессировки, академический рисунок — с изображением человеческой фигуры, сродной иллюминированным средневековым рукописям.
Хотя в мотивах Кригхофф далек от своей \»альма матер\». На религиозные темы он не писал. Мастер жанровой живописи, он находил поэзию в человеке, который попросту живет и рад этому Господню подарку. Сюжеты его картин почерпнуты с узких улиц квебекских деревень: вот столкнулись и не могут разъехаться два груженых воза; родители собираются в город на рынок, для всей семьи — событие; отец запрягает лошадь, а дети с восторгом смотрят снизу вверх на мощное животное. Или в зимнем лесу — сцены охоты он писал в десятках вариантов. Его герои увлеченно играют в карты, сидя в комнатушке с обитыми доской стенами у грубо оструганного стола. Они готовы приударить за хорошенькой служанкой в таверне. С напряженным вниманием слушают бродячего рассказчика. А как читал книги монреальский офицер? На ложе, — по-другому это декорированное волчьими хвостами лежачее место не назовешь. Роскошь! Суровая квебекская природа на полотнах Кригхоффа не пугает. Возникает ощущение, что не только аборигены — художник дружил с индейцами из Канавака и посвятил их изображению сотни картин, но и квебеуа с ней сроднились…
Самая яркая дискуссия о творчестве художника неожиданно вспыхнула в Прекрасной провинции в XX веке. Обожавший Кригхоффа Мариус Барбо написал о нем апологетическую по духу статью — и общество разделилось. Англоязычные квебекуа утверждали, что художник не включен в ряд первостатейных мастеров лишь по одной причине: кому интересны \»несколько акров снега\», которые он так глубоко и нежно полюбил! Франкоязычные, как ни странно, злословили: и лица-то на картинах — сплошь карикатуры, да и не квебекские вовсе, а то ли пруссаки, то ли немцы, то ли голландцы; и продается-то бойко, потому что иностранец.
200 лет — красивая дата. Будете в Квебеке или в Торонто — найдите время для путешествия в созданный Кригхоффом удивительный мир. В нашем Музее изящных искусств его немного.
Монреаль
