Иосиф Александрович Бродский (1940-96) в ссылке
70 лет назад, в 1940 году, в пятницу, в Ленинграде рождается поэт, лауреат Нобелевской премии Иосиф Александрович Бродский. В юные годы он работает фрезеровщиком, помощником прозектора в морге, истопником в котельной, матросом на маяке, рабочим в геологических экспедициях. В 1964-м поэта обвиняют в тунеядстве и ссылают на 5 лет в Архангельскую область, в деревню Норенскую. В ссылке он пробудет полтора года, а в 72-м году под угрозой тюрьмы и психушки власть выдавливает поэта из СССР. 24 мая 1980 года, в день своего 40-летия, в США Бродский пишет стихотворение – своеобразную автобиографию. Стихотворение невелико, вот оно полностью: «Я входил вместо дикого зверя в клетку, // выжигал свой срок и кликуху гвоздём в бараке, // жил у моря, играл в рулетку, // обедал чёрт знает с кем во фраке. // С высоты ледника я озирал полмира, // трижды тонул, дважды бывал распорот. // Бросил страну, что меня вскормила. // Из забывших меня можно составить город. // Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна, // надевал на себя, что сызнова входит в моду, // сеял рожь, покрывал чёрной толью гумна, // и не пил только сухую воду. // Я впустил в свои сны воронёный зрачок конвоя, // жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок, // позволял своим связкам все звуки, помимо воя; // перешёл на шёпот. Теперь мне сорок. // Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной. // Только с горем я чувствую солидарность. // Но пока мне рот не забили глиной, // из него раздаваться будет лишь благодарность».
Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.
24 мая 1980 г.
