Летом 2000 года мы совершили путешествие по атлантическим провинциям Канады. Первый город, в котором мы остановились на ночлег, был живописный Фредериктон в провинции Нью-Брансуик. Фредериктон настолько нам понравился, что мы вернулись сюда через 3 года. В тихом сонном городке ничего не изменилось. Надеюсь побывать там еще раз, поскольку Фредериктон не объехать стороной по пути в Новую Шотландию, которая вновь манит великолепием летних пейзажей и самыми вкусными в мире омарами!О своем первом атлантическом путешествии я подробно писала на страницах МВ и в книге “Монреаль”, а вот второе, более продолжительное, до сих пор в путевых блокнотах.
Согласитесь, что знакомиться ночью с городом, в котором прежде никогда не бывал — необычное удовольствие, к тому же испытываешь довольно острые ощущения. Прошло много лет, а я до сих пор помню, каким сказочно фантастическим показался мне ночной Симферополь. Но взошло солнце — и волшебные краски развеялись.
Ночной Фредериктон навеял мне воспоминания о живописном русском городе средней полосы — Калуге. Мы бродили по набережной, рядом тихо плескалась широко разлившаяся река. На противоположном берегу чернели полузакрытые округлыми вершинами деревьев крыши домов. Подобно Ромодановской церкви, что на противоположном берегу Оки в Калуге, здесь, во Фредериктоне, тоже устремлялся в небо шпиль церковного собора. Квакали лягушки, звенели сверчки и цикады. Так же гулко, напоминая ночные прогулки по калужским улицам, отдавались наши шаги по пустынным улицам Фредериктона. Нас поразили темные окна полицейского участка. По всей видимости, во Фредериктоне все спокойно, и по ночам полицейские отдыхают. Заснули и мы, непривычные к 750-километровому автопробегу Монреаль-Фредериктон.
С первыми лучами солнца мы отправились в город. Утренний Фредериктон показался нам веселым, его центральные улицы выглядели игрушечными. Первым делом мы заглянули в туристический центр, хотя я уже знала, что обязательно нужно посетить 2 главные местные достопримечательности: краеведческий музей и картинную галерею.
Краеведческий музей, довольно приличный дом из красного кирпича, встретил нас тишиной. В его уютных комнатках никого не было. Дружелюбная барышня, продавшая нам билеты на первом этаже, махнула рукой, мол, гуляйте и смотрите, а что заинтересует – спускайтесь, расскажу. Нам не выдали столь распространенных в российских музеях тапочек, за нами не следили всевидящие смотрительницы залов, нам было легко и свободно гулять по тихим музейным залам. Сын осмелел совсем и, схватив со стены секиру, начал размахивать ею, а в другом зале он нахлобучил на голову цилиндр первого премьер-министра Нью-Брансуика. Устав его одергивать, я пошла по другим комнатам рассматривать одну за другой интересные экспозиции.
Город Фредериктон возник как акадийское поселение в 1731 году. Позднее сюда пришли лоялисты, от них потомкам досталось много памятных зданий, монументов. Лоялистов здесь помнят и чтут: у въезда в город на гранитной глыбе выбиты слова: «В увековечение веры, отваги, лояльности, жертвенности и достижений первых поселенцев, которые заложили город Фредериктон, благодарные потомки воздвигли этот монумент».
Лорд Бивербрук сделал для города очень много. Мак Айткин лорд Бивербрук приехал из Онтарио во Фредериктон еще ребенком. Здесь он поступил в университет, изучал право, а после учебы довольно успешно занялся бизнесом и стал газетным магнатом. Ему, как говорится, улыбнулась фортуна, и он вошел в большую политику. На средства лорда Бивербрук в городе построена мужская гимназия, создан клуб при университете, городской каток, картинная галерея, которая носит имя его жены. Бивербрук покровительствовал также местному театру. Статуя лорда стоит в небольшом городском сквере перед зданием музея.
Из неторопливого созерцания музейной коллекции и погружения в историческое прошлое города меня вывел громкий крик сына. Пробежав несколько комнат, я, как вкопанная, остановилась перед небольшой витриной. Сын во все глаза смотрел на лягушку размером с собаку средней величины. «Что ты так кричишь, как будто что-то случилось. Подумаешь, какая-то лягушка», — возмущенно выговаривала я сыну. Но старая газетная вырезка, прикрепленная к витрине, поведала нам просто сенсационную историю.
В 1880 году владелец отеля приручил лягушку. Он подкармливал ее, и вскоре лягушка стала совсем ручная – в определенные часы она вылезала на берег и брала еду с рук. Кормили лягушку отборным отварным зерном, жуками, маслом и даже поили виски. В результате лягушку «разнесло» до неприличных размеров – весила она около 17,5 кг (42 фунта)! Хозяин гордился ею и часто демонстрировал гостям свою диковинку.
Но однажды один «любитель» рыбной ловли бросил в воду динамит. Вместе с рыбой всплыла оглушенная и израненная лягушка. Хозяин пытался ее спасти, но безуспешно. Безутешный он сделал из лягушки чучело, продолжавшее изумлять посетителей отеля. Долгие годы чучело имело естественный «лягушачий» цвет. Но несколько лет назад кожа стала портиться, и для сохранности ее покрасили яркой зеленой краской. Теперь лягушка выглядит ненатурально, и если бы не старая фотография, то поверить в эту историю было бы трудно. Кстати, у билетной кассы музея мы видели многочисленные сувениры в виде той самой лягушки.
Неожиданно снаружи послышались крики воинской команды — я пулей понеслась вниз. На лужайку перед музеем со всех сторон спешили отдыхающие фредериктонцы. Я знала о местной традиции: воскресные театрализованные парады. На зеленой поляне у бронзового памятника лорду Бивербруку выстроились 2 шеренги солдат, одетых в красные мундиры британских колониальных войск позапрошлого века.
Мне, хорошо знакомой с армейской выправкой (большая любительница строевой военной подготовки, я отшагала не один парад в «зарничных» войсках), было любопытно наблюдать за своеобразными телодвижениями самодеятельных армейцев. Смешно подпрыгивая и маршируя «кто — в лес, кто — по дрова», они пытались изобразить четкую линию британских войск. Не в силах удержаться, я начала хохотать. Пришлось срочно ретироваться и спрятаться за скульптуры двух симпатичных бобров. Мой хохот был явно неприличен — муж погрозил кулаком, и я, отбежав еще дальше, укрылась за орудийным стволом пушки, такой же, как у нас в Монреале в сквере Дорчестер. Фотографии «бравых» армейцев сделаны уже без меня.
После «блистательного» парада мы прогулялись по набережной. Мое ночное ощущение, что я в Калуге, меня не подвело. Противоположный берег выглядел абсолютно по-калужски. Вот только шикарные катера и яхты у пристани говорили о нашем заокеанском местонахождении.
Несколько добротных зданий привлекли внимание. Оказалось, что это бывшие военные казармы британских колониальных войск. Сквер, окружающий их, носит название «Офицерский». В центре сквера — небольшой монумент в честь 104 полка. Во время войны 1812 года (была и здесь такая) 150 человек зимой по глубокому снегу прошли походным порядком от Фредериктона до Квебека на помощь французским войскам.
В картинной галерее «Бивербрук» мы неожиданно увидели бронзовую доску, посвященную знаменитому американскому президенту Джону Кеннеди. Оказывается, он почетный доктор наук Фредерикстонского университета. Высокую степень доктора юридических наук присудил г-ну Кеннеди (в то время – сенатору от штата Массачусетс ) в октябре 1957 года лорд Бивербрук.
Галерею «Бивербрук» (Beaverbrook Art Gallery) непременно стоит посетить любителям живописи! В ее коллекции много живописных полотен известных канадских и европейских мастеров. Среди них – 47 работ Грэхэма Сатерленда, автора очень противоречивого, по свидетельствам его современников, портрета знаменитого британского премьер-министра Уинстона Черчилля, написанного к его восьмидесятилетию. Кисти Сатерленда принадлежит большое количество набросков к портрету Черчилля. Удивительно, что музей хранит также наброски и самого Уинстона Черчилля (кстати, весьма неплохие рисунки).
130 картин в зале Люси Пилороу относят к лучшим образцам английской живописи середины XVIII — XIX века. Да и само здание галереи — произведение искусства. Особенно хороши прекрасные огромные окна с видом на реку.
И все же жемчужиной галереи являются 3 полотна Сальвадора Дали. Среди них самая большая картина, написанная художником — «Сантьяго эль Гранде». Ее размеры – 3 на 4 метра. Картина производит просто ошеломляющее впечатление.
Однако наша дневная программа только начиналась, и пришлось поторопиться. Недалеко от галереи находится Парламент провинции — здание, украшенное бронзовыми табличками с посвящением славным горожанам и выдающимся политическим деятелям Нью-Брансуика.
Одним из украшений Фредериктона является старинная английская церковь Христа (Christ Church Cathedral), построенная в 1845-53 годах. Это точная копия церкви Св. Марии (Saint Mary) в Норфолке (Англия) — яркий пример декоративной готики в Северной Америке.
Университет Фредериктона расположен на холме — самом высоком месте города. Мы по-доброму позавидовали местным студентам: живописная панорама — холмы, река, перелески – типичная для среднерусской полосы открылась нам с университетского холма.
Наскоро перекусив в «Макдональдсе», мы выехали из города. Уже в пути из туристических буклетов я узнала, что в городе находится одна из старейших компаний по производству каноэ, основанная в 1897 году. Компания до сих пор производит каноэ по старинным чертежам: кожа натягивается на деревянную раму (лодка становится легкой и достаточно прочной), дерево – знаменитый восточный белый кедр. Здесь же делают легкие снегоступы.
Дорога становилась все более живописной. Голубое небо, белые облака, река Сент-Джон, главная водная артерия провинции, как бы нехотя делая плавные изгибы, заставляла автостраду пересекать ее несколько раз. За окнами мелькали картинные домики. Напрасно гостеприимно кивают, приглашая перекусить в небольших кафе, смешные статуи-официанты. Мы не останавливаемся – наш путь лежит в Сент-Джон, крупнейший город провинции Нью-Брансуик.
Монреаль
